Безжалостный убийца - Саберхаген Фред (книги .txt) 📗
Когда Джинни вышла из спальни, чтобы поговорить с Ником, разгуливая с ним по прохладным и мрачным просторам Аббатства, она сказала:
– Пока мы остаемся ничем, кроме облака света и потока электронов. Все, на что вы и я способны — притворяться, что делаем приятное друг другу и получаем удовольствие. Возможно, этого достаточно. Но мне достаточным не будет никогда.
– Тогда, моя леди, не будет достаточным и для меня. Нет, Дженни, я хочу быть с вами. В любом случае с вами. И сделаю вас счастливой.
Напряженность взгляда леди сделали ее глаза огромными.
Она произнесла:
– Тогда у нас должно быть тело. Другого быть не может.
– У нас будет тело. Клянусь! Я добьюсь настоящих человеческих тел для нашего существования,
– Вы уже говорили об этом. Сомневаюсь, что у вас есть такая сила.
– Будет, если мне позволят использовать ресурсы на борту станционной лаборатории.
Премьер выбрал в жены сообразительную женщину. Дженевьев:
– Вы имеете в виду зиготы? Колонистов?
– Это один из способов использовать их. Там, кажется, биллион потенциальных жизней, из которых можно выбрать, что нужно.
Леди нахмурилась:
– Но они...
– Что? Вы хотели сказать о моральном запрете? О том, что они — люди? Вряд ли. Все это больше похоже на генетические проекты органических сосудов. Сосуды мы должны сохранять пустыми до тех пор, пока не сможем их наполнить собой. Должен быть какой-то способ!
Казалось, Дженевьев не верила в подобную возможность.
Ответила:
– Даже если мы найдем способ, нам понадобятся годы. Вы намерены вырастить новые тела в искусственных матках? Но я не могу показаться свету ребенком.
– Я тоже не хочу оказаться в младенчестве. Ник содрогнулся про себя.
– Нет, полагаю, что взрослый разум должен быть помещен во взрослый мозг. Ведь должен же существовать какой-то способ для создания такой системы? Пока вы здесь, можете спать десять, двадцать стандартных лет... Пока ваше тело не вырастет и не разовьется. Можете отдыхать столетие, если по каким-то причинам захочется продлить сон, ведь и этот отрезок времени покажется вам мгновеньем.
– И вы тоже?
– Да, конечно. Если только премьер даст мне отдохнуть. Не станет прерывать меня каждый час. А я обязан обращать внимание на его приказы. Если мы хотим выжить... Да и мы не совсем уверены, что берсеркер действительно мертв. Ник сделал паузу. Задумался. Продолжил свою мысль:
– К счастью, наш премьер, вроде бы и не спешит домой. Он не отказался от поисков леди Дженевьев. Или в какой-то степени заменить вас.
– Что вы имеете в виду?
– Похоже, он думает о вашем ребенке.
– Ах!.. Я тоже иногда. Но ведь этот ребенок не станет мной.
Леди помолчала, а затем взорвалась:
– О, Ник! Если вы сможете это сделать для меня, я стану вашей навсегда. И добавила:
– Как вы это сделаете? Мой... мой муж и остальные не должны...
– Конечно, они не должны ничего знать. Если я найду способ совершить это для вас, вы вернетесь к нему, Дираку.
– Я пойду туда, куда скажете. Сделаю все, что вы захотите.
В глазах Дженевьев появилась новая надежда:
– А как вы получите доступ к искусственным маткам?
– Это не трудно. Никто не мешает мне ходить повсюду. Вообще, дела на станции сейчас обстоят таким образом, что никто не обращает внимания на оборудование. И, естественно, вряд ли узнает, что это оборудование используют. Конечно, лучше бы иметь дело с одной-двумя изолированными машинами.
Вскоре премьер вызвал Ника на станцию. Вместо того, чтобы переправить оборудование, в котором он физически помещался, Хоксмур предпочел передать себя по радио в короткие интервалы лежащего между ними космического пространства. То есть, предпочесть способ, которым он пользовался раньше.
Задор, Ховелер и Скурлок, не привыкшие к присутствию записанных людей, как и антропологических программ, были поражены появлением Ника, похожего на оптико-электронное привидение.
Но премьер поспешил успокоить их:
– Это Ник. Он на нашей стороне. Помолчал, видя, что истрепанные нервы нуждаются в большем успокоении. И добавил:
– Это мобильная программа, все в порядке.
Ник немедленно принялся работать по указанию премьера, проверяя высокосложные схемы. Он не находил никаких мин-ловушек, засад, кроме несуществующих следов присутствия берсеркера. Он не забывал о тен-клубе в программах его, Хоксмура. Ник все отменно хранил в памяти.
Он внимательно изучил повреждения, оставшиеся от стычки в главной лаборатории, где был обстрелян одинокий берсеркер, и в прилегающем коридоре, где так же звучали выстрелы.
К счастью, подумал Хоксмур, сражение на борту оказалось ограниченным по масштабу. В противном случае, хрупкое оборудование станции превратилось бы в руины.
Бортовые программы в основном были в порядке. И даже не искаженными, если не считать серьезной путаницы в системе, сохраняющей следы груза, состоящего из протоколонистов. Ховелер без труда объяснил свои действия, совершенные им сразу же после оккупации станции берсеркерами. Да, очень плохо, но сейчас ничего невозможно сделать.
Ник размышлял: можно ли каким-то способом воспользоваться для своих целей тем, что система каталога груза запутана?
Можно ли использовать в интересах Дженни?
Закончив первый этап интенсивной проверки, Ник отчитался Дираку. И спросил его:
– Что делать дальше, босс?
– Она где-то здесь. Понимаете, Ник?
– Сэр?
Дирак поднял взгляд, полный необычного мечтательного выражения:
– У медиков на борту станции имеются генетические записи и наш ребенок. Это часть ее, она здесь.
О! Да, сэр.
Босс напугал Ника. Но Хоксмур все понял.
Запутанный каталог не помешал премьеру Дираку продолжать поиски генетических записей своей потерянной жены. Или, по крайней мере, как перешептывались члены его экипажа, ее генов для сохранения династии.
Дирак подытожил:
– Если леди Дженевьев мертва, жив наш ребенок.
Дни бежали быстро. Дирак и его экипаж установили нечто наподобие нового порядка. На станции не обнаружили ни одного берсеркера. Но громада врага, двигатель которого частично работал, все еще нависала и продолжала тащить на буксире исследовательскую станцию. Хоть и очень медленно для космического путешествия, но в одном направлении: к загадочной цели.
Кенсинг и остальные испытывали такое чувство, будто жили рядом с кратером спящего вулкана.
Ник руководил работой тупой обслуги. Это были роботы.
Но Хоксмур продолжал заниматься и изнуряющим делом: проверкой станции, охраной от неожиданного нападения берсеркера.
Если не считать пару маленьких приборов-разведчиков, дополнительное присутствие врага не обнаруживалось.
Но ведь не исключено и обратное. Даже присутствие Хоксмура не давало полной безопасности.
Ник с помощью одного-двух живых сотрудников, советуясь с Ховелером, который запутал функцию каталога в мозге станции, пытался восстановить утерянное.
Перспектива казалась невеселой.
Даже если получится, трудно будет навести порядок.
Если архивные роботы успели переложить большое количество плиток, пока программа перезагружалась? Это весьма возможно.
Дирак настаивал, чтобы восстановление программы стало первоочередной задачей, хотя многие соратники премьера, зная, что всего в нескольких сотнях метров зависала гора берсеркера, возможности которого оставались неизвестны, предпочли бы сосредоточить усилия на другом. Например, на ремонте двигателя яхты.
Ник, урывая моменты от своих обязанностей, ощущал торжество потрясения по мере того, как развивались события. Он дивился своему мужеству и успеху в тайном вызове хозяину. И вызов этот — связь с женой премьера.
Правда, история с леди началась не как вызов. Далеко нет. Хоксмур, восстанавливая цепь действий в своей безупречной памяти, говорил себе: когда он направил свой корабль вслед за курьером, то просто из-за преданности Дираку пытался спасти Дженни.
