Восставшая Луна - Хайнлайн Роберт Энсон (книги онлайн без регистрации полностью .TXT, .FB2) 📗
Я согласился с системой ячеек, поскольку было необходимо ограничить ущерб, который могли нанести организации шпики. Даже Вайо, наученная горьким опытом того, с какой скоростью шпикам удалось разложить старую организацию, признала, что без разделения на ячейки наша организация не будет в состоянии работать.
Но мне не нравились те трудности, с которыми информация передавалась по системе ячеек. Это напоминало древних динозавров Терры: должно было пройти много времени, прежде чем сигнал доберётся от головы до хвоста или обратно. Поэтому я поговорил об этом с Майком.
Мы отказались от идеи осуществлять связь по нескольким каналам, то есть от той самой схемы, которую я в своё время предложил профу, сохранили ячеистую структуру, но в основу нашей системы связи и безопасности положили те грандиозные возможности, которыми располагал наш универсальный думатель.
Связь: нами была установлена троичная древовидная система партийных кличек.
Председатель: господин Адам Селен (Майк).
Исполнительная ячейка: Борк (я), Бетти (Вайо), Билл (проф).
Ячейка Борка: Васси (Мама), Волин, Вонг.
Ячейка Бетти: Волвин (Грег), Виллия (Сидрис), Волтон (товарищ Клейтон).
Ячейка Билла: Валнуол (Фин Нильсен), Варлин, Воттер.
И так далее.
На седьмом, скажем, уровне Жорж руководил, к примеру, Зарой, Земфирой и Зебом. Когда мы добрались до этого уровня, нам понадобилось уже 2187 имён, начинающихся на букву «З». Но это дело мы передоверили мощному интеллекту нашего компьютера, который отыскивал или выдумывал клички. Каждый новый человек, вступая в нашу организацию, получал партийную кличку и телефонный номер, по которому он мог позвонить в случае экстренной необходимости. Этот номер соединял его напрямую с Адамом Селеном (Майком). Таким образом, мы избегали передачи информации по сети многочисленных ячеек.
Безопасность базировалась на двух принципах. Первое — ни одному человеку нельзя доверять ни в чём. Второе — Майку можно доверять во всём.
Жестокий первый принцип в обсуждении не нуждается. При помощи наркотиков и других отвратительных методов сломить можно любого человека. Единственной защитой в подобном случае является самоубийство, совершить которое иногда просто невозможно. Да, существуют методы типа «ампулы в зубе», как классические, так и весьма нестандартные, некоторые из них дают почти стопроцентную гарантию — проф проследил за тем, чтобы я и Вайо получили по штуке. Я так никогда и не узнал, что именно он дал ей в качестве последнего дружеского дара, но поскольку мне так и не пришлось воспользоваться своей, то я не вижу смысла вдаваться в неприятные подробности. К тому же я был далеко не уверен в том, что совершу самоубийство, я не из породы мучеников.
Но Майку не было никакой нужды кончать жизнь самоубийством, его нельзя было накачать наркотиками, и он не ощущал боли. Он хранил все данные относительно нас в отдельном банке памяти, под кодовым сигналом, запрограммированным только на три наших голоса, но, поскольку плоть слаба, мы добавили также и сигнал, которым любой из нас в случае необходимости мог заблокировать голоса двух других. После того как этот блок был установлен, сам Майк уже не мог его снять. Но самым важным было то, что никто бы и не стал давать главному компьютеру команду на то, чтобы снять этот блок, поскольку никто не имел понятия о том, что он существует, как никто не подозревал о существовании разумного существа по имени Майк. Что может быть безопаснее?
Единственный риск состоял в том, что эта обладающая самосознанием машина была весьма эксцентрична. Майк постоянно демонстрировал свои непредсказуемые возможности, поэтому, возможно, он мог бы изыскать способ снять этот блок — если бы захотел.
Но он вряд ли бы захотел этого. Он был предан мне, своему первому и самому старому другу, ему нравился проф, и я думаю, что он любил Вайо. Нет, нет, секс здесь совершенно ни при чём. Но Вайо невероятно привлекательна, и у них с Майком с самого начала сложились очень хорошие отношения.
Итак, мы построили свою систему безопасности на полном доверии к Майку, в то время как любой из нас знал не больше, чем должен был знать. Возьмите, к примеру, «дерево» из кличек и телефонных номеров. Я знал только партийные клички моих товарищей по ячейке и тех, чьей ячейкой я напрямую руководил; этого было вполне достаточно. Майк давал новичкам партийные клички, выделял каждому из них телефонный номер и хранил реестр настоящих имён, соответствующих этим кличкам.
К примеру, член партии по имени Грегор (которого мне знать не полагалось, поскольку его кличка начиналась на «Г», то есть он в этой иерархии располагался на два уровня ниже меня) вербует человека по имени Фриц Шульц. Грегор сообщает наверх только о факте вербовки, но не сообщает имени человека, которого он завербовал. Адам Селен звонит Грегору и выделяет для Шульца партийную кличку Данброк, затем он звонит самому Шульцу по номеру, полученному от Грегора, сообщает ему, что его партийной кличкой будет имя Данброк, и даёт ему номер для экстренной связи. Этот номер отличается от тех, которые получают другие новички. Даже руководитель ячейки Данброка не знает, какой телефонный номер ему дали. О том, чего вы не знаете, вы не сможете рассказать ни под наркотиками, ни под пытками, ни при каких других обстоятельствах.
Теперь давайте представим себе, что мне нужно связаться с товарищем Данброком. Я не имею представления о том, кто он такой: возможно, он живёт в Гонконге, а может быть, у него лавочка по соседству с моим домом. Вместо того чтобы передавать сообщение по всей сети сверху вниз, в надежде, что оно всё-таки дойдёт до него, я звоню Майку. Майк, используя директиву «Шерлок», мгновенно соединяет меня с Данброком, не сообщая мне при этом номер его телефона.
Или, предположим, мне надо связаться с товарищем, который занимается карикатурами, которые мы хотим распространить во всех питейных заведениях Луны. Я не знаю, кто он такой, но мне необходимо поговорить с ним, потому что кое-что изменилось.
Я звоню Майку; Майк знает всех — и снова меня быстренько соединяют с нужным мне человеком. Товарищ знает, что всё в порядке, потому что звонок организовал сам Адам Селен. «Говорит товарищ Борк» — и хотя он не знает меня, начальная буква «Б» в моей партийной кличке подскажет ему, что я действительно важная персона. «Нам необходимо внести такие-то и такие-то изменения. Сообщите об этом руководителю своей ячейки, и пусть он всё перепроверит, а сами приступайте к работе».
Было ещё множество мелких деталей. У некоторых товарищей не было телефона; некоторых можно было застать только в определённые часы, некоторые жили вне крупных поселений, где ещё не было телефонов. Это не имело большого значения. Майк знал всё, а остальные не знали ничего, что могло бы повлечь за собой опасность для кого-либо, кроме небольшой горстки людей, которые знали друг друга в лицо.
После того как мы решили, что при определённых обстоятельствах Майк лично будет говорить с каждым из наших товарищей, стало необходимо снабдить его большим количеством голосов и, так сказать, облечь его в плоть, сделать трёхмерным, то есть сотворить «Адама Селена», председателя Временного Комитета Свободной Луны.
Необходимость дать Майку множество голосов проистекала из факта, что у него был всего один вокодер, в то время как его мозг был в состоянии одновременно вести дюжину разговоров, а может быть, и сотню — подобно тому, как гроссмейстер может одновременно играть на пятидесяти или более досках. По мере того как наша организация разрасталась и Адаму Селену звонили всё чаще и чаще, это могло создать ряд помех, что было бы весьма неудобно, если бы мы сумели продержаться достаточно долго для того, чтобы перейти к активным действиям.
Кроме того, что было необходимо дать ему ещё несколько голосов, я также хотел отключить тот, который у него уже был. Один из так называемых компьютерщиков мог войти в машинный зал как раз тогда, когда мы звонили Майку по телефону; даже в его тупых мозгах не могло бы не вызвать удивления, если бы он обнаружил, что главный компьютер, по всей вероятности, начал разговаривать сам с собой.
