Остров «Его величества». И ведро обыкновенной воды...(Фантастический роман-памфлет и повесть) - Максимов Захар
Ни Карпов, ни Финчли не верили, что этому маньяку полностью удалась бы его затея. Но оба отдавали себе отчет, что справиться с ним будет трудно. Прольется кровь, прежде чем мятежники будут арестованы или рассеяны.
— Что же вы не пьете кофе, господа? — нарушил молчание «Его величество», когда запись кончилась.
Перед ними снова сидел радушный и любезный хозяин.
Финчли пожал плечами и отпил глоток ароматного напитка. Карпов последовал его примеру. На какую-то минуту в кабинете опять наступила тишина. Каждый в этот момент думал о своем, хотя мысли всех четырем, конечно же, вертелись вокруг невероятной тайны, которую открыл им хозяин кабинета.
— Мне наплевать на ваши угрозы, господа, — улыбнулся наконец-то Хауз, — но я не откажусь от вашей помощи.
— Предположим, — первым отозвался Финчли. — Но зачем вам затевать всю эту игру с нами?
— Вы можете мне пригодиться, я проверял вас! — И он захохотал. — Пока вы здесь, то документы останутся лежать в Советском представительстве, дожидаясь дня, когда я их сам оттуда заберу.
Хауз допил кофе, поставил чашку на поднос и откинулся в кресле. Ему нравилась та роль, в которой он выступал перед молодыми людьми, оказавшимися на его заповедном Острове, Сандерс мрачно наблюдал за Хаузом.
— Вас отведут в предназначенные вам гостевые комнаты. Ведите себя разумно. С охраной шутить не советую, при попытке побега вас пристрелят…
Хауз нажал кнопку на столе, и через несколько секунд в кабинете появились три охранника.
— Проводите моих гостей. — Хауз, сутулясь, заложив руки за спину, смотрел, как Финчли и Карпов выходили из кабинета.
В приемной Карпов, указывая глазами на сидящую за столом Конни, обратился к Финчли:
— Посмотри, Джерри, какая красивая девушка работает у Хауза! Имей я на Острове свободу, я бы погулял с этим симпатичным созданием до полуночи по берегу. Предположим, в Золотой бухте. Ты видел ее, когда подплывал к Острову.
— Неплохо бы! — с напускной беззаботностью бросил Финчли. — Но мистеру Хаузу вряд ли понравилось бы, если бы у гостей хватало времени на беседы с его сотрудницами.
Конни сидела за столом смущенная, не зная, как себя вести. На глазах охранников она могла лишь фыркнуть от возмущения или пожать плечами.
Карпов же думал о том, догадалась ли Конни, что он имел в виду. Сейчас для них это было единственным спасением. Ведь на другой способ связи с внешним миром им рассчитывать не приходилось.
— Зачем ты разыграл перед ними весь этот спектакль? — недовольно спросил Сандерс, когда дверь за Карповым и Финчли закрылась. — Хотя бы со мной посоветовался.
— Слушай, Рей, тебе не кажется, что у меня своя голова на плечах, — разозлился Хауз. — Я советуюсь с тобой, когда считаю нужным. Свое мнение оставь при себе. Зачем я это сделал? Да просто эти люди мне еще могут пригодиться и в том случае, если у нас все пройдет удачно и если что-то сорвется. Пусть знают, с кем они имеют дело. Так они станут покладистее.
Ричард Хауз действительно злился на своего, как ему когда-то казалось, верного помощника. Утром Конни рассказала ему о приставаниях Сандерса, о чем боссу и так было известно. Важнее было другое. Он узнал от девушки и о мимолетной истерике начальника канцелярии.
«Да этот наглец явно мнит о себе слишком много, — никак не мог успокоиться Хауз. — Он — „властелин мира“. Нового тела ему не видать как своих ушей. Наступило время избавиться от Сандерса: верная собака потеряла чутье».
Конни рассказала Хаузу о той неприятной для нее сцене не из большой любви к боссу и желания его предостеречь. Надо было как-то остановить этого ненавистного, мерзкого Сандерса, а сделать это мог всего лишь один человек — сам босс.
— Никак не могу понять, чем они могут оказаться тебе полезны, если все наши планы осуществятся, — продолжал недоумевать Сандерс.
— Прикинь сам. Люди они явно способные. Для Финчли мы при любых обстоятельствах подберем полезное занятие. А русский советник мне просто необходим.
— Что из них за советники? — недовольно заворчал начальник канцелярии.
— Рей, да ты никак снова ревнуешь? — сыронизировал Хауз. — То к Крафке, то к Карпову. Вот уж никак не ожидал. Тебя, Рей, никто не сумеет заменить. — И Хауз по-дружески хлопнул своего помощника по плечу. — Нас с тобой слишком многое связывает, чтобы мы могли расстаться. Не опасайся за свою судьбу, дружище, — ласковым голосом уверял Сандерса Хауз.
Но он все больше склонялся к мысли о замене своего стареющего и наглеющего помощника. А пока решил переменить тему разговора.
— Тебе не кажется, что наша крошка Конни слишком много знает? Как там у тебя с ней?
Сандерс ждал этого вопроса. В другой раз он обиделся бы на шефа. Девушка слишком строптива, а таких Сандерс не терпит. У него, конечно, выбор велик, однако секретарша Хауза должна быть во власти начальника канцелярии.
— Ты прав, Ричард, ей известно слишком много. С Острова ее выпускать нельзя…
— С ней может случиться несчастье, — закончил за него Хауз. — Утонет во время купания или еще что-то в этом роде? Это забота Джонсона. Я сам поговорю с ним.
— Ее можно изолировать уже сегодня, — предложил начальник канцелярии, испытывая жгучее злорадство. — Пусть Джонсон запрет Конни в ее собственной комнате, а потом уберет… Есть другая девушка на ее место.
— Не возражаю, — равнодушно кивнул Хауз.
Они вышли из кабинета. Хауз привычно потрепал Конни по щеке.
ВСТРЕЧА В ЗОЛОТОЙ БУХТЕ
(14.5.2005 г.)
Конни видела, что Сергей и Финчли, несмотря на их напускную веселость, ушли из кабинета Хауза под конвоем. Шутка Сергея о свидании часов в двенадцать ночи в Золотой бухте была брошена неспроста. «Наверно, я должна понять, что мне следует в полночь пойти в Золотую бухту. Но что я там посреди ночи делать должна? Может, на месте яснее будет? Главное — не испугаться и пойти туда.
Кстати, а что это за запись слушали все четверо, когда я принесла кофе? — вдруг вспомнила она. — Судя по лицам Сергея и Финчли, они явно были потрясены. Я тоже разобрала несколько фраз, но не остановила на них внимания. Секретарша никогда не должна вслушиваться в содержание бесед, ведущихся в кабинете босса, если нет специального задания вести стенограмму. В таких случаях отпечатанная в единственном экземпляре стенограмма гораздо лучше обеспечит тайну, чем магнитофонная кассета, с которой легко сделать копию. Так что же это все-таки были за фразы? Да, вроде бы так: „К концу намеченного нами срока, помимо войск резерва, я буду обладать тремя дивизиями, вооруженными вполне достаточным количеством танков и артиллерии, и смогу опереться на поддержку преданных людей на местах“».
Она действовала почти автоматически. Зная, где может находиться кассета, она осторожно приподняла папку с бумагами и увидела футляр с кассетой; взяв его, Конни проверила, не пустой ли он, и, убедившись, что нет, сунула его под кофточку.
Она вернулась в приемную, заперла дверь кабинета и приоткрыла дверь в коридор… Сев на свой стул, она подумала, что первый раз совершила ужасный проступок.
«А может быть, эта кассета не имеет большой ценности, тогда я погибну, — безразлично подумала она. — Но я пойду с нею в Золотую бухту…»
Прошло еще больше получаса, прежде чем Хауз и Сандерс вернулись.
— Как вы себя чувствуете, Конни? — мимоходом спросил Сандерс, проходя мимо нее в кабинет.
Девушка не обратила на это никакого внимания. Она не знала, но чувствовала, что в словах, жестах и даже в походке Сандерса и Хауза было какое-то напряжение.
Босс и Сандерс просидели в кабинете еще часа четыре. Конни несколько раз соединяла их и с Нью-Йорком и с Вашингтоном. Кассета жгла ее, как будто она положила себе на грудь раскаленный кусок свинца. Конни не была уверена, что она взяла из стола хозяина нечто чрезвычайно ценное. Но какое-то чутье подсказывало ей, что она не ошиблась выбором.
К вечеру Хауз и начальник канцелярии покинули кабинет. Босс чуть обнимал своего советника за плечи, а тот весь расплывался в улыбке и выглядел как малое дитя. Они были так заняты собой, что, заперев дверь кабинета, даже не обратили внимания на секретаршу, все еще сидевшую за столом у телефонов.
