Четвертый ледниковый период - Абэ Кобо (книги хорошего качества TXT) 📗
— Землетрясение! — воскликнул вдруг Соба, глядя на потолок.
Действительно, по ногам к коленям поползли мелкие округлые толчки. Это продолжалось всего несколько секунд.
— Итак? — сказал я.
Ёрики растерянно кивнул.
— Да. Э-э… Одним словом, мы поняли, что это безнадежно.
— Что безнадежно?
— То есть что это будущее для вас невыносимо, сэнсэй. Вы не могли себе представить будущее иначе, как продолжение повседневного. В этом смысле вы возлагали на машину большие надежды, но вы не могли идти к будущему, которое оторвано от настоящего… которое отрицает настоящее, разрушает его. Вы являетесь, возможно, лучшим специалистом по программированию, но программирование есть не что иное, как превращение качественной реальности в реальность количественную. А без обратного синтеза этой количественной реальности в качественную будущее постигнуть нельзя. Это просто и понятно, но вы, сэнсэй, были в этом отношении неисправимым оптимистом. Будущее для вас всегда было лишь механическим продолжением количественной реальности. Вот почему реальное будущее оказалось для вас невыносимым, хотя вы всегда питали огромный интерес к его предсказанию.
— Не понимаю. Все это ерунда. О чем ты говоришь?
— Погодите, я постараюсь объяснить. Потом вы увидите это будущее на экране своими глазами. Вы не только открыто выступили против него, но даже усомнились в возможностях машины.
— Ничего не понимаю. И почему в прошедшем времени?..
— Потому что все это предсказала машина. И чтобы предотвратить наступление этого будущего, вы нарушите обещание, как вы пытались сделать это несколько часов назад, и разоблачите тайну организации.
— А если даже и так? Что плохого в том, что я против этих подводных колоний с подводными людьми? Тогда мы получим будущее второго предсказания, выведенное из новых условий, и оно будет великолепным. Я полагаю, ценность машины-предсказателя в том и заключается, что она дает возможность заблаговременно исключать такие идиотские варианты будущего.
— Значит, по-вашему, машина-предсказатель нужна не для того, чтобы строить будущее, а для того, чтобы законсервировать настоящее?
— В том-то все и дело… — торопливо вмешалась Вада. — В этом весь Кацуми-сэнсэй. Кажется, говорить больше не о чем…
— Нельзя же рассуждать так узколобо, — сказал я, сдерживая закипающую злость. — Не думаете же вы, что это будущее с подводными колониями — единственно возможное? Нет идеи опаснее, чем возведение предсказания в абсолют, я постоянно, до горечи во рту твердил вам это. Ведь это же фашизм. Все равно что предоставить божественную власть политиканам. Почему вы не попробовали предсказать будущее при условии разоблачения тайны?
— Мы пробовали, разумеется… — ровным голосом сказал Ёрики. — В результате получилось, что вас убьют, сэнсэй.
— Кто?
— Наемный убийца, который ждет снаружи.
33
…И поэтому меня убьют? Какая-то нелепость! Убить, чтобы не дать предсказанию осуществиться, — это еще понятно. Но убить специально для того, чтобы осуществилось предсказание об убийстве? Конечно, это просто предлог, чтобы расправиться со мной.
— Неверно, — прозвучал в динамике голос моего второго предсказания, и я вдруг почувствовал, будто моя одежда сделалась прозрачной.
— Что неверно?
— То, что ты сейчас думаешь.
Все взгляды обратились на меня. Голос машины продолжал:
— Ты ошибаешься. Это предсказание не удовлетворило Ёрики-кун и его товарищей. Они принялись ломать голову над тем, как тебя спасти. И они обратились ко мне за советом.
— Второе предсказание вашего будущего, сэнсэй, — поспешно вставил Ёрики. — Никто так не заботится о судьбе человека, как он сам. Вдобавок ваше второе предсказание знает вас лучше, чем вы…
— Совершенно правильно… Все, что было потом, сделано по моему плану. Я же являюсь отражением твоего разума, твоей неосознанной волей.
— И эти убийства… эти ловушки…
— Да. Никто не несет за них ответственность. Ты делал это для себя.
— Не верю. — Почему-то я поглядел на Ёрики.
Ёрики опустил глаза и поднес пальцы к вискам.
— Почему же? План был вполне логичный, — спокойно возразил голос. У меня было такое ощущение, будто чья-то рука ощупывает мои внутренности. — Подумай сам. Все отвечало одной задаче: что нужно сделать, чтобы ты, узнав будущее, не разгласил тайну организации. Первое убийство преследовало две очевидные цели. Во-первых, ты сам оказался под подозрением и уже не мог апеллировать к общественности, что бы ни случилось. Во-вторых, тебе намекнули на существование торговли зародышами и тем самым подготовили тебя к восприятию дальнейшего…
— Но разве не странно, что именно в тот день я впервые додумался до предсказания индивидуального будущего? И этого заведующего финансовым отделом мы встретили совершенно случайно.
— Ты ошибаешься. Намек на эту идею тебе дала машина. Идея же была подготовлена заранее. Если бы ты сам не заметил намека, Ёрики-кун подсказал бы тебе. Что же касается заведующего, то тебя навел на него опять же Ёрики-кун. Ревнивец довел несчастную женщину до того, что она сболтнула лишнее. Она проболталась, заведующий узнал. По правилам организации необходимо было заставить обоих молчать. Обещанием объяснить насчет больницы Ёрики кун выманил мужчину в условленное место и привел туда тебя. Остальное ты знаешь. Ёрики-кун убил его, а я пригрозил тебе по телефону. Женщина же послушно покончила самоубийством, приняв яд, который передал ей Соба-кун.
— Как это жестоко!
— Да, пожалуй…
— Убийство не может быть разумным, в каких бы благородных целях оно ни совершалось…
— Подобными банальностями вопроса об убийстве не решишь. Убийство является злом не потому, что отнимает у человека его бренную плоть, а потому, что отнимает будущее. Мы часто говорим: жизнь бесценна. По сути, под жизнью мы понимаем будущее. Возьмем тебя. Не ты ли намеревался уничтожить своего ребенка?
— Это совсем другое дело…
— Почему же другое? Тебе претило будущее ребенка, и ты относился к его жизни совершенно равнодушно. В поворотные эпохи, когда будущее не определено… когда для спасения одного будущего приходится жертвовать другим будущим… в такие эпохи убийства неизбежны. Разве это не так? Что бы ты сделал, если бы та женщина не умерла? Ты бы исследовал ее машиной-предсказателем и, узнав о подводных людях, поднял бы шум на весь мир.
— Естественно.
— Сказано откровенно. Да, именно так бы ты и сделал. Благодаря тебе общественное мнение возмутилось бы, разъяренная толпа обрушилась бы на питомники подводных людей, и будущее было бы растоптано…
— Откуда тебе это известно?
— Это рассказала машина, которую ты создал.
— Пусть так. Все равно у будущего, которое еще даже не началось, нет права судить настоящее.
— Не право, а воля.
— Воли тем более не может быть.
— И это говоришь ты? Ты, который сам разбудил спящее будущее? Видимо, ты и сам не понимаешь, что сделал. Когда собака кусает хозяина, виноват хозяин. И говоря по правде, тебе нечего было бы возразить, если бы вместо той женщины расправились с тобой…
— Да, было и такое мнение, — сказал Ёрики.
— Но мы не теряли надежды до последней минуты. Мы решили сделать все возможное. И это благодаря тому, что Ёрики-кун сам вызвался на опасную роль убийцы…
— Я только… — пробормотал Ёрики.
— Да, скажи спасибо Ёрики… Скажи ему спасибо, что тебя не убили из-за угла… и ты имеешь теперь возможность, хотя бы временную, заглянуть в будущее… И между прочим, наш сын… Да, ты еще не знаешь, у нас мальчик. Это не моя идея, эту идею подала мне Вада-кун…
Я взглянул на Ваду, но она не отвела глаз. Она была бледна, словно потеряла много крови, и глаза ее были острые, как у птицы. Вдруг я вспомнил наш вчерашний разговор, когда она сказала, что будет судить меня. Нет, она не чувствовала себя виноватой. Наоборот, она обвиняла меня. Что толку пугать оборотня грозными взглядами? Моя ярость утонула в смятении.
