Глупец (Читайте знаки - 1) - Капранов Валерий (книги бесплатно без регистрации полные txt) 📗
Я стоял в растерянности и не знал, чем ей можно помочь. Мне было жаль её до глубины души, но кому, как не мне было знать, что, сколько не топчи и не уничтожай эти усатые бестии, от них не избавиться. Потому, что там, где замешены сверхъестественные, потусторонние силы, обычные методы борьбы как правило, малоэффективны и беспомощны.
Двойственные чувства разрывали меня. Я не мог убежать и бросить в таком положении официантку. И в то же время понимал, что мне нельзя было больше здесь оставаться, потому, что слышал как внизу, не смотря на громкую музыку, обратили внимание на громкие, девичьи крики. С минуты на минуту, сюда могли подняться люди. И что тогда, в этом случае, я им буду объяснять?...
Ко всему прочему, если вспомнят ещё, и вчерашние события на Покровке...
Вот уж точно, пути к отступлению все перекрыты.
Расчёт Клео, с предельной точностью, связывал меня по рукам и ногам. Все события, одно к одному, заставляют меня действовать по определённой схеме, исключая возможность уйти с дистанции. Я оказался зависимым от обстоятельств, которые для меня так тщательно подготавливались и пошагово разрабатывались, кем то коварным и не желающим выходить из тени.
Мой слух уловил, что скрипящее копошение тараканов затихло. И я увидел как они, словно по чьей то отданной им команде, с присущей для них скоростью, бросились врассыпную. За несколько секунд зал покрылся сплошным шевелящимся, рыжим ковром, разбегающихся, глянцевых спинок. Как живая волна они заслоняли всё на своём пути.
Под этой волной, оказался и я.
С брезгливостью, я ощутил как тысячи лапок, касались моего лица и запястий, которые не закрывала одежда. К счастью, это закончилось очень быстро, что я даже не успел, толком отреагировать.
Увидев, что всё прекратилось, я поспешил к лежащей без чувств бедной девушке. Она всё ещё находилась без сознания.
Первое, что пришло мне в голову в этот момент - это плеснуть на неё водой из стоящего на столе графина, чтобы привести несчастную девушку в чувства. Но тут, я остановился в неуверенности. Всё тело девушки было воспалено, розовыми, а местами и красными ожогами, и поэтому, я не знал, какую реакцию может вызвать вода. И тогда, опять остановился в растерянности и замешательстве.
Немного подумав, я просто присел перед ней на корточки, чтобы пошлёпываниями ладоней по лицу, привести её в чувства.
На моих глазах, стали происходить невероятные вещи. Места ожогов на теле девушки, начали затягиваться и преобразовываться в чёткие красные контуры. Эти линии начали шевелиться и переплетаться в замысловатые узоры. Через некоторое время они прекратили движение и запечалились в очень красивый орнамент.
Если бы я не был свидетелем тараканьего нашествия, то предположил, что девушка сделала себе неимоверно дорогое декоративное панно, в каком-нибудь экзотическом тату салоне. В этой ярко красной "боевой раскраске", она выглядела фантастически потрясающе. Не могу сказать, что я падок на такую экзотику, но признаюсь честно, девушке это шло.
Увидев, что она начинает приходить в сознание, я решил не испытывать судьбу и взяв свой кейс, проскользнул по крутой извилистой лестнице вниз. Затем, быстрым шагом пересёк нижний зал, стараясь сохранять внешнее спокойствие, под пристальными взглядами посетителей, расположившихся, за столиком, возле входа наверх и устремился к выходу. Это именно эти подвыпившие ребята, могли слышать отчаянные крики официантки. Но по какой-то причине, они никак не отреагировали на мою попытку, поспешно ретироваться.
Я вышел на улицу. Вдохнул ночной, свежий воздух. Подкурил сигарету и направился в арку, ведущую к выходу из кремля.
Посчитав, что на сегодня, приключений с меня достаточно, я поспешил к автобусной остановке. Всё,... Домой... и только домой.
Прозрение
На опушке показалась небольшая избушка. Это был, почерневший от ветхости лет, бревенчатый сруб, с затянутыми паутиной окошками. Покрытая, зелёным с голубым мхом, крыша, съехала на задний торец дома. Одну из стен, подпирала, треснувшая и прогнувшаяся оглобля. На перекошенном крылечке, у входа, сидел Берендей. Он задумчиво, хмуря, кустистые, седые брови смотрел в даль и дымил своей буковой трубкой.
Трубка, периодически, утопала изогнутым мундштуком, в его бороде, отправляя в очередной полёт, клубы густого табачного дыма. Облако медленно поднималось вверх и плавно расплывалось по воздуху. Подлетая к веткам деревьев, оно разрывалось на неровные части и тут же растворялось...
Этот дым, напомнил Фридриху, утренний туман, когда Марфа провожала его в дорогу. Новая волна тоски, накатила на его отягощённое тяжёлыми раздумьями сердце. Чтобы избавиться от этих мыслей, он ускорил шаги по направлению к старику.
Когда барон приблизился к Берендею, он произнёс:
- Здравствуй Берендей.
- И ты здравствуй? - ответил тот, не выходя из задумчивости и не поворачивая головы.
- Про Марфу ты уже знаешь? - с огорчёнными нотками в голосе, всё так же, не глядя на Фридриха, спросил старец.
- Что, про Марфу? - не понимал Фридрих.
- Сегодня в деревню пришла машина из города. НКВД...
- И что?... - спросил барон, чувствуя как по его спине, пробежал неприятный холодок.
- А то,... Не убереглась она, доченька... Видно всё же, прознал кто-то из людей. И донесли про тебя куда следует. Эх, незадача,... Говорил ведь ей,... Да что теперь. Моя в том вина.
Фридрих сжал кулаки от досады. И с надеждой спросил:
- А может не к ней? Ведь никто и не видел меня. Если кто приходил, так она меня прятала. В доме видеть меня никто не мог.
- В доме, может, и нет, но глаза-то, они ведь не только в доме.
- Да, конечно,... А может её предупредить?
- А она тебе разве не говорила? - первый раз за сегодня, взглянул Берендей на Фридриха. - Не могла ведь она не знать.
- Говорила?... Да, нет. Ничего. Вот тебе передать велела, что, мол, знает она... - и тут, до Фридриха дошло, о чем она знала...
Фридрих кулем осел на колени и обхватил голову руками. Его душила обида. Ведь она всё уже знала. Знала наперёд, что за ней приедут, что видятся они в последний раз. Всё-всё,... Но почему? Почему она не сказала? Ведь они могли уйти вдвоём. Могли уберечь её. Спрятать. А потом...
- Надо что-то делать. Я смогу ей помочь. Её ещё можно спасти.
- Стой, - строго сказал Берендей. - Слишком поздно. Они уже там. К твоему приходу, там уже никого не будет. Её увезут.
- Ну, тогда,... Ну тогда я сдамся. Пусть меня заберут, а её отпустят. Ведь её в том вины никакой. Что она?... Выхаживала больного? Может она, и не знала вовсе, кто я такой?
Берендей посмотрел на него сурово и сказал:
- Не такое в России сегодня время, чтобы правосудие по справедливости вершить. А тебя объявили врагом народа - беглым пленным и диверсантом. Чем поможешь ты ей, если сдашься? Только, страдания её увеличишь. Потому как тогда её жертва бессмысленной будет.
- Эх ты нерусь... - с досадой продолжал дед. - Не понять тебе душеньки русской,... Не понять на что, наши бабы способны ради суженного своего... Не бывает доли, их горше. Но в страданиях, всю жизнь пронесет, и согрета любовию будет. Пусть в несчастье, но всё же любима.
- Горько мне. Горько дед Берендей.
- Такова ваша доля, болезный. Видать, понял ты, да не принял. То, что тебе принадлежать должно было. А когда осознал. Так уж поздно...
- Но ведь я не мог. Я...
- Не судья тебе я. Но скажу, одно. Марфа - лесная порода. Видно знала она что-то такое, то о чём тебе пока не известно.
У Фридриха защемило сердце. Нехорошее предчувствие въедалось в его сознание. Ноги ослаблено подогнулись в коленях. Чтобы хоть как-то собраться и взять себя в руки, он присел на крыльцо рядом с Берендеем и попросил закурить.
Дед выбил пепел из трубки. Забил новую порцию табака из расшитого бисером кисета. Утрамбовал его веточкой. Раскурил и подал трубку немцу.
Табак был едким, но по особенному приятным. Не рассчитав его крепости, Фридрих закашлялся от первой затяжки. Из глаз покатились горькие слёзы. Он поблагодарил в душе случай. Есть на что, списать накатившую, изливающуюся в слёзы, слабость. Они струями текли по щекам, а он, намеренно глубже затягивал в свои лёгкие горький и разъедающий дым. В груди разливалась колючая горечь.
