Гражданин Галактики (сборник) - Хайнлайн Роберт Энсон (книга жизни txt) 📗
Беда в том, что они расположены не слишком удобно для нас. Тау Кита лежит всего лишь в одиннадцати световых годах от Земли, большинство же других звезд нашей Галактики удалены от Земли в среднем более чем на пятьдесят тысяч световых лет. Даже Фонд Поощрения Перспективных Исследований не мог позволить себе мыслить в таких категориях; если звезда не находилась ближе ста световых лет или около того от Земли, то было глупо думать о возможности ее колонизации даже с помощью ракетных космических кораблей. Разумеется, ракетный корабль мог отправиться так далеко, как требовалось, мог даже пересечь всю Галактику, но кому нужны доклады о состоянии своей недвижимости, если они появятся после того, как на Земле наступит и минует парочка ледниковых периодов? Проблема перенаселенности будет решена тем или иным путем задолго до этого… причем, возможно, так, как решали свои проблемы знаменитые килкеннийские коты. {34}
Однако в пределах ста световых лет от Земли имелось немногим больше тысячи пятисот звезд. И только сто шестьдесят из них обладали спектральными характеристиками, сходными с нашим Солнцем. Проект «Lebensraum» был рассчитан на изучение не более половины последних. Скажем, семидесяти пяти, а теперь даже меньше, так как мы уже потеряли «Васко да Гаму».
Если в процессе поиска будет обнаружена хотя бы одна планета действительно земного типа, уже это окупит все затраты по Проекту. Однако уверенности, что так случится, не было. Звезда солнечного типа могла не иметь планеты, сходной с Землей; планета могла оказаться слишком близко к «огню» или, наоборот, слишком далеко от него, иметь слишком малые размеры, чтоб удержать атмосферу, или иметь слишком мало H2O, которая, как известно, входит в состав всего, что мы потребляем.
Или, наконец, планета может быть заселена такими грубиянами, у которых есть свои соображения насчет отношений между ними и открывателями.
У «Васко да Гамы» была наилучшая перспектива первым выйти на планету земного типа, поскольку звезда, к которой он летел, Альфа Центавра-А — единственная звезда в этой части Вселенной, которая действительно является близнецом Солнца (компаньон A — Альфа Центавра-Б — совсем другая, это спектральный тип {35} K). Мы по расчету шансов занимали второе место, так как хотя Тау Кита даже менее близка к солнечным характеристикам, чем Альфа Центавра-Б, но зато ближайшая звезда типа G находится всего лишь в тринадцати световых годах от Земли, что давало нам, по меньшей мере, двухгодичное преимущество над «Магелланом» и почти четырехгодичное над «Наутилусом».
Конечно, все это в том случае, если мы найдем хоть что-нибудь подходящее. Представьте же, как мы обрадовались, когда обнаружили, что у Тау Кита есть шансы стать золотой россыпью.
Гарри тоже находился в приподнятом настроении, но совсем по другой причине. Я забрел в обсерваторию в надежде поглазеть на небо: один из недостатков «Элси» состоит в том, что выглянуть наружу практически невозможно. Заметив мое появление, Гарри схватил меня за руку и воскликнул:
— Нет, ты погляди-ка на это, приятель!
Я поглядел. «Это» — был листок бумаги, исписанный множеством цифр; вполне возможно — график севооборотов Мамы О’Тул.
— Ну и что это такое?
— Ты что, читать разучился? Это правило Тициуса-Боде, {36} вот что это такое!
Мне пришлось призадуматься. Дай-ка вспомнить… нет, это закон Ома… Наконец я вспомнил. Правило Боде — просто геометрическая прогрессия, описывающая расстояния планет Солнечной системы от Солнца. Никому еще не удалось объяснить причину такого их расположения, и не во всех случаях эта прогрессия была верна, хотя, как помнится, Нептун, а может быть, Плутон был открыт именно благодаря расчетам, {37} опиравшимся на эту прогрессию; похоже, все-таки это было всего лишь случайное совпадение.
— Ну и что? — спросил я.
— «Ну и что?!» — говорит этот человек! Господи Боже! Это же самое великое открытие с тех пор, как Ньютона стукнуло яблоком по башке!
— Возможно, Гарри, но я сегодня особо туповат. Я думал, что правило Боде просто случайность… так почему бы этой случайности не обнаружиться и тут?
— Случайность! Слушай, Том, если ты выкинешь семерку восемьсот раз подряд, это будет означать, что кто-то смухлевал с костяшками!
— Но это-то всего во второй раз!
— Это совсем не одно и то же. Дай мне листок бумаги побольше, и я напишу тебе уйму нулей, которые нужны для того, чтобы выразить, насколько мала вероятность такого «случайного совпадения». — Гарри погрузился в раздумье. — Томми, старый дружище, похоже, это и есть тот ключ, которым удастся открыть загадку сотворения планетных систем. За это нас похоронят где-нибудь совсем рядышком с самим Галилеем. М-м-м… Том, к сожалению, нам не придется долго болтаться в этих местах; нам, видишь ли, просто необходимо поскорее убраться отсюда и поглядеть на систему ? Гидры, {38} чтобы убедиться, что и там то же самое — нужно же нам получить доказательства для этих дремучих старперов на Земле… А это их убедит! Должно убедить! Надо сказать капитану, что нам предстоит изменить свои планы.
Он сунул листок в карман и опрометью выбежал из обсерватории. Я огляделся, но антирадиационные шторы плотно закрывали все обсерваторные иллюминаторы. Так что выглянуть наружу мне так и не удалось.
Естественно, капитан никаких планов менять не стал; мы ведь пустились в полет в поисках почвы, пригодной для обработки, а не для того, чтобы раскрывать нераскрываемое. Поэтому через несколько недель мы уже крутились на орбите вокруг Констанции. Впервые за время полета мы перешли на режим свободного падения, ибо даже в период перехода от режима акселерации к торможению мы избежали свободного падения, воспользовавшись вместо этого пространственной кривой; главные инженеры не любят прекращать работу ракетных двигателей, разве что им будет нужно время, чтобы произвести капитальный ремонт перед новым запуском: так было в случае с «Петром Великим», {39} который отключил свои ракеты, не смог их включить и упал на Солнце.
Не люблю я невесомости; впрочем, она ничего, если вы не будете слишком перегружать желудок.
Гарри не выглядел чересчур огорченным. У него теперь была целая планета, с которой можно было забавляться, поэтому он отложил в стол правило Боде и занялся делом. Мы оставались на орбите, высотой около тысячи миль, до тех пор, пока не собрали все данные о Конни, которые могли быть получены дистанционным наблюдением, то есть путем визуального изучения поверхности, изучением радиационной обстановки и поглощающей спектральной особенности ее атмосферы. У планеты было две луны, одна из них весьма приличной величины, хотя и меньше нашей, так что нам удалось рассчитать силу тяжести на поверхности Конни с большой степенью точности.
С этой высоты Конни выглядела, безусловно, подходящей для обживания. Коммодор Фрик приказал своим мальчикам и девочкам установить в столовой релейный экран, позволявший принимать цветные и увеличенные стереоизображения, так что мы все могли насладиться этим зрелищем. Фотографии Конни выглядели точно так же, как фотографии Земли, сделанные с космических станций, — зеленая, голубая, коричневая планета, наполовину скрытая облаками, с ледяным покровом на полюсах, словно две белые шапки. Давление атмосферы было меньше, чем у нас, зато содержание кислорода в ней — выше; она была вполне пригодна для дыхания. Спектр поглощения показывал несколько большее содержание двуокиси углерода, примерно такое же высокое, как в те времена, когда на Земле образовывались залежи каменного угля.
Планета оказалась меньше Земли, но площадь ее суши — больше, так как океаны не отличались крупными размерами. В каждой передаче на Землю сообщались хорошие новости, и мне удалось временно слегка потеснить в мозгу Пата мысли о доходах и расходах… Пат ведь создал инкорпорированную компанию «Братья Барлетт» и, видимо, считал, что я дико интересуюсь проблемами бухгалтерии хотя бы потому, что мое, накопленное в ФППИ жалованье вошло в состав уставного капитала. Черт! Я и до денег-то не дотрагивался так давно, что начисто позабыл, что они еще в ходу у других людей.
