Мастер силы - Жвалевский Андрей Валентинович (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗

13

— Наконец-то! — Портнов даже прищёлкнул пальцами, когда Леденцов начал свои расспросы. — А я уж и не надеялся, что вы сами все поймёте. Боялся, что придётся вас подталкивать.

— К чему?

— К осознанию того, что пора уже учиться пользоваться своими умениями. Пора доказывать, что вы не только master, но и мастер.

Емельян Павлович прислушался к себе, пытаясь обнаружить осознание. Но Иван Иванович не давал опомниться, всё говорил и говорил.

После этого разговора распорядок Емельяна Павловича претерпел заметные изменения. Сутки теперь состояли из трёх занятий: ночью — Юлька, днём — бизнес, вечером — Портнов. Последний род занятий чем-то напоминал Леденцову фехтование. Но не тот странный вид спорта, что входит в программу Олимпийских игр (закричали — побежали — зажглась лампочка). Это было фехтование, которое Емеля видел когда-то в фильмах про мушкетёров. Или, скорее, про рыцаря Айвенго. Эффектные уколы, удары с размаха, неожиданные выпады — так действовал “топор”. В качестве щита Леденцов учился применять “отбойник”. Оказалось, что “отбойник” может эффективно погасить или, чаще, изменить направление “топора”. Сначала тренировки были похожи на размахивание оружием в пустой комнате. Тренер — Иван Иванович — находился за пределами сознания Леденцова, и они долго учились вслепую. Передатчик мыслей Саня облегчал их общение, но все равно Емельян Павлович чувствовал себя глупо. Однако Портнов настаивал на продолжении именно такого рода занятий, и уже через десяток тренировок Леденцов освоился. “Топор” он воображал так же, как во время памятного поединка в “Жар-птице” — в виде клинка света (уже потом сообразил, что подсмотрел идею светового меча джедаев). “Отбойник” представлялся овальным красным щитом с заклёпками. Емельян Павлович считал его титановым — щит казался очень лёгким и очень прочным.

Отнаблюдав (посредством Сани) очередное занятие Леденцова, Иван Иванович довольно улыбнулся и предложил устроить завтра выходной.

— А послезавтра, — добавил он, — начнём тренировки с “зеркалом”.

Емельян Павлович оглянулся на Саню, но тот только пожал плечами.

Тренировки с “зеркалом” оказались штукой сложной. Леденцова и его секретаря по протоколу пришлось обучать одновременно. Почти час Иван Иванович пытался растолковать суть спарринга, потом плюнул (фигурально) и взял Саню в свои руки (буквально). Крепко сжав запястья транслятора мыслей, Портнов скомандовал:

— Давай!

Саня сначала хмыкнул, потом наморщился — и вздрогнул.

— Ого! — сказал он.

— Не отвлекайтесь. Читайте.

Саня принялся читать. Судя по контексту происходящего, читал он мысли Ивана Ивановича — впервые за всё время их знакомства. Со стороны это смотрелось забавно: мыслечтец то и дело совершал мелкие телодвижения, как будто игрок в “Doom” за экраном компьютера. Он подавался вперёд, тут же застывал, откидывался назад, смещался чуть влево или вправо. Ноги и голова двигались в общем ритме, и единственными неподвижными точками Сани оставались руки.

Иван Иванович в этом странном сидячем танце не принимал участия. Он был совершенно неподвижен и, казалось, расслаблен. Только полуприкрытые глаза подёргивались иногда при особенно резком изгибе Саниного туловища.

Леденцов зачарованно наблюдал за процессом. Насколько он помнил, у его секретаря по протоколу никогда не было проблем при чтении чужих мыслей — да ещё таких, чтобы Сане приходилось помогать себе всем телом.

Как только Иван Иванович ослабил хватку, Саня резко выдохнул и отвалился на спинку стула. Выглядел он выжатым, как лимон у бережливого хозяина.

— Теперь понятно? — спросил Портнов, растирая ладони.

— Ага, — Саня все ещё не пришёл в себя, — только я передохну малость. Водички принесите, а?

К удивлению Леденцова, Иван Иванович поднялся и направился в кухню.

— И как? — спросил Емельян Павлович.

Саня не ответил, оставаясь в позе поникшего лотоса. Он только мелко и часто дышал. Зато через двадцать минут тренировка с “зеркалом” наконец началась.

По команде Портнова Емельян Павлович закрыл глаза и сосредоточился. Привычный образ щита и меча сформировался мгновенно. Чуть позже — вместе с прикосновением Саниной руки — возник и образ зеркальный. Строго говоря, это было не совсем зеркало, которое меняет местами лево и право: невидимый соперник, как и сам Леденцов, держал меч справа, а щит — слева.

Емельян Павлович попробовал оружие. Соперник в точности и в ту же секунду повторил его движения. Хотя по поводу секунды у Леденцова возникли сомнения. Он неожиданно ускорил движение меча. “Зеркальный” меч воспроизвёл движение с еле заметной заминкой. И тогда Емельян Павлович пошёл в атаку.

Это был отличный пируэт. Двойник среагировал на него чуть-чуть позже, и этого хватило, чтобы яркий сполох леденцовского “топора” прошёл в зазор между “зеркальными” щитом и мечом. По всем правилам фехтования такой выпад должен был настичь соперника и сокрушить его.

Однако двойник даже не дрогнул. Его оружие, повторяя манёвр Леденцова, вонзилось в щель слева от щита Емельяна Павловича… и ничего не случилось.

— Неплохо, -услышал Леденцов голос Портнова. — Но вам следует атаковать не противника, а его оружие, понимаете?

Емельян Павлович открыл глаза и покрутил шеей.

— Ладно, — сказал он, — давайте ещё раз.

14

С тренировок Емельян Павлович стал возвращаться поздно, уставший и безвольный. Это было неудивительно, если учесть, что дрался он, по сути, с самим собой. Саня просто создавал зеркальное отражение леденцовских “топора” и “отбойника”. Катенька уже раскаивалась, что в тот вечер отпустила мужа на беседу к Ивану Ивановичу. Она не скандалила и даже не гундела (наоборот, максимально освободила супруга от ночных бдений возле Юльки), но злилась все отчётливее.

Однажды она объявила:

— Завязывай со своим мозговым карате! Дочка не набирает вес.

Леденцов, который только появился с тренировки и потому соображал плохо, потёр лоб. Он не мог вспомнить, желал ли сегодня счастья и здоровья дочери. А вчера? Кажется, напоминатель срабатывал, но как Емельян Павлович на него реагировал?

— И работу завтра пропустишь, — так же резко продолжила Катенька. — По врачам вместе пойдём.

— Подожди, — попросил Леденцов, — а что за проблема? Почему к врачам сразу-то?

— Потому что ребёнок в её возрасте должен набирать вес каждый день. А Юлька весит ровно столько же, сколько две недели назад. Я была сегодня у участкового педиатра, она ничего не понимает. Завтра пойдём к хирургу.

Леденцов бросился к телефону. Портнов выслушал его очень внимательно и обещал перезвонить через десять минут.

Всё это время Емельян Павлович просидел в коридоре на полу. Трубку он поднял одновременно с началом первого звонка.

— Это не Гринев, — сказал Иван Иванович, — абсолютно точно. Мы сейчас вышли на Романова. Это его, скажем так, наставник. Как я у вас. Так вот, Николай Николаевич — Романов то есть — прекрасно понимает ситуацию. Он Гринева старается полностью контролировать.

— Старается?

— Он знает обо всём, что случается, но не может прогнозировать ситуацию. Так вот, Гринев о вашем ребёнке вообще ничего не знает.

Портнов замолчал.

— Ну? — не выдержал Емельян Павлович.

— Есть вероятность… возможно, это побочный эффект.

— Тренировки с “зеркалом”?

— Да.

— Тренировки немедленно прекращаются.

— Разумеется.

— Слушайте, а что я вообще делаю, — спросил Леденцов, — во время этих тренировок? Нет, я все понимаю: выпады, блокировки… Но… что это?

— Конкретизируйте вопрос.

— Раньше, когда я… пользовался “топором”, я представлял себе будущее. Светил фонариком. Что попадало в его луч, то сбывалось, всё понятно. А теперь? Я же просто размахиваю палкой света! Что это означает?

— Это всё тот же луч света. Только очень концентрированный. Он настолько яркий, что трудно рассмотреть. Однако суть не изменилась.