Фюрер Нижнего Мира, или Сапоги Верховного Инки - Тюрин Александр Владимирович "Trund" (книга бесплатный формат .txt) 📗
— Это вам зачем? — строго вопросил соратников.
— Чтобы народ уважал, — кратко отозвался Кукин.
— Его на обед, — солидно сказал Золотая Звезда, указывая на тушу. — Я долго выбирал, где мясо понежнее. Пощупай, какая попа мягкая. Чего пугаться, мы же не в сыром виде жрать его будем, а культурно приготовим.
— Это, чтобы ум врага перешел к нам, — объяснил Носач, подбрасывая и ловя трофейную голову. — Сделаю из нее поилку.
— Мне казалось, что ты тонко чувствующий, — попрекнул я.
— Носач — тонкочувствующий, — сердито отозвался соратник. — Эти люди как бы и неживые уже. Согласен, брат мой?
— Согласен.
— Так вот, они хотят нам помочь, принести какое-нибудь благо, — индюшка привел назло убийственный довод. — А мы им уважение должны оказать. Надо показать, что мы их на самом деле любим и не брезгуем.
— Ты забыл поинтересоваться насчет любви и уважения у них самих, Носатый. Поскольку я все-таки здесь командир, то приказом номер семь запрещаю использовать черепа и кости поверженных врагов для всяких поделок, а их мясо, начиная от филе и кончая пупками, употреблять в пищу. За этот запрет мы и воюем — ведь каждый имеет полное право собственности, если не на автомобиль, то хотя бы на собственный организм, на свою личность.
— Ладно, черепа и личности уж куда ни шло, но жрать-то надо, — угрюмо отреагировал Кукин. — Не будет приличных харчей, так и разбежаться недолго.
— Значит, неповино… — начал я и осекся.
Весь этот периферийный мирок не видит ничего зазорного в человекоядстве, принуждении к бессмысленному труду и так далее. Здесь приветствуется полная утилизация ближнего своего, дабы веселее крутилась карусель жизни. Здесь одна личность откровенно становится утехой для другой личности. Здесь, чтобы стать настоящим мужчиной надо съесть, трахнуть или загнать на строительные работы другого мужчину. То, что у нас, в метрополии, проделывается втихаря, стыдливо, за закрытыми дверями, за завесой из красивых слов, здесь вытворяется в открытую.
Итак, до моего родного добродетельного мира-метрополии хочет добраться Уайна Капак и какие-то там еще высшие силы. Но чтобы помешать им, мне надо использовать все возможности. В каком-то смысле получается опять, что моя цель оправдывает средства.
— Ладно, жрите, сволочи, — я отвернулся от сосредоточенно жующих товарищей и стал искать свою поклажу, где лежала солонина и чернослив. Но и тут облом. Несколько уцелевших врагов спроворились унести мой тюк.
Через полчасика Носач мне уже предлагал на палочке чью-то ляжку. Пришлось бы мучительно выбирать между голодом и грехом, кабы Часка не дала пожевать немного коки, а затем не поджарила несколько сочных жуков. Они хрустели на зубах, ну прямо как чипсы. А еще милая девушка нашла для меня несколько жирных, толщиной с сосиску, гусениц. Хоть и подержала их над костром, но они все равно активно шевелились во рту. И в животе, кажется, тоже.
Если утром мнилось, что впереди нас ждут только тощая травка, ковыли, вейники и льды, да демоны, жаждущие поживиться нами за нарушение границы проживания людей, то к вечеру мы спустились во вполне приличную долину. И первым дело нашли несколько глинобитных построек плюс хранилище, где еще хватало жратвы. Пристанище было обустроено рачительным Властелином для тех подданных, который забредут по его воле в эти края.
13
— В месяц Инти, в день светлой богини Часки, человек по имени Ягуар-Скиталец совершил святотатство. Он нарушил обычай богов, установленный порядок вещей и волю Властелина живущих. Осквернив светлый алтарь Отца-Солнце и священный покой Мирового Столпа, он спалил плавучий дом своего Господина и ушел дерзкими стопами в горы. Установлено, что в голове этого человека поселился сам Супайпа, иначе как объяснить, что вместе с ним презрели все законы благой жизни также избранница Солнца дева Часка, и доселе верный уаранку Руми-Ньяви… Руми-Ньяви — это ты, Кукин, то бишь, Каменный Глаз…
Отключенный Кукин не особо реагировал. Я прекратил фантазировать на тему того, как Верховный Инка подает общественности наш побег. Сразу захотелось перекусить. Но под рукой оказался только сваренный початок кукурузы.
— Ну-ка, подружка Часка, поройся по сусекам, небось со вчерашнего дня медовые коржики остались…
— Тихо, — вдруг рявкнул Кукин, несмотря на набитый рот.
— Ну ты даешь, Каменный Глаз, я же все-таки командир. Совесть имей.
Тут я понял, что неспроста всполошился Кукин и тоже подошел к оконцу. Так и есть, к дому аккуратно подваливали какие-то люди. Числом двенадцать.
Что-то непохожи они на индейцев, хоть и меднокожие.
Да это же наши!
Я выскочил на крыльцо, следом вышел и Кукин, не забывший прихватить топор. Двенадцать человек, которых я когда-то собирал в экспедицию, теперь приближались к дому. Впрочем, не было резвости в их движениях. Походка выглядела вялой и уставшей, ботинки почти у всех просили каши и были перевязаны тряпками, камуфляжка вся в дырах, подпалинах и у некоторых дополнялась плащами местного производства. Кое-кто уже лишился штанов и ходил в юбках из звериных шкур. Однако, имелись на руках и автоматы «АК-74» с подствольными гранатометами «ГП-25», и пистолеты-пулеметы «ПП-91», и два ротных пулемета «РПК», и даже маленький миномет, а в кармашках лежали «лимонки».
— Здорово, братцы! — заголосил я и засалютовал, когда они остановились в десяти метрах от дома. — Неужто не узнаете?
Стоявший впереди Сережа Коковцов, экс-десантник, лениво жуя и сплевывая смолу, произнес:
— Ты кукурузиной-то не маши, словно Чапаев саблей. — Я мигом спрятал початок кукурузы за спину, зачем он только в руке оказался.
— Узнаем мы тебя, Хвостов. Можешь не представляться. И этого жлоба мы знаем. — Коковцов показал дулом на Кукина.
— Ты, неуважаемый Хвостов, а также Каменный Глаз этот сраный и Нинка-лахудра втравили нас в херовую историю. Пообещали по миллиону баксов на рыло и что в итоге? Для начала — пять трупов. Нина же теперь в Куско, блядствует у Верховного Инки. Кукин — заколдованный, мать его. Гарик и нинкин шофер вообще незнамо куда запропастились. А ты вдруг объявляешься, весь в перьях, причем пребываешь в казенном домике.
— Давайте отрэжем ему яйца, — предложил Хусейн, один из людей Гарика.
— Вам не пообещали миллион «зеленых» за легкую прогулку, — заторопился я с разъяснениями. — Никто не занимался перед вами меценатством и благотворительностью. Вам сделали доброе дело, забросили в иной мир, а дальше самим надо было деньги зарабатывать. Я пришел вслед за вами, когда понял, что понадобится моя помощь. Мы вместе с Крейном проскочили через новую точку перехода — которую он вычислил. Через нее мы все и смоемся, максимум через два-три месяца.
— Ну и где твой Крейн? — поинтересовался рыжий экс-морпех Витя Кузьмин.
— Потерялся куда-то.
— Не исключено, Хвостов, что мы его встретим где-нибудь в виде жреца-мудодея… Так как ты попал в казенную избу, да еще в таком стильном прикиде? Ого, да я смотрю там шикарная баба выглядывает.
— Попал на стройку, бежал, наткнулся прямо на царственный плот Уайна Капака, тот предложил мне работать на него. Ну и потом… короче, спалил я его плавсредство и улепетнул в горы вместе с Кукиным, двумя преданными мне индюшками и вот этой оказавшей содействие девушкой. Надеюсь, вы не претендуете на нее все вместе.
— Мы как-нибудь и без твоих щедрот найдем бабелей, — гордо отозвался Коковцов, отчего Хусейн заметно огорчился и померк глазками.
— Я рад. Значит и проблем не будет, когда мы все вместе станем биться с этим гадом.
— Ни с кем мы биться не собираемся, — отрезал Коковцов. — Да и ты, похоже, только с бабой в кровати сражаешься.
— Может, зайдете, проведем совещание, открытую дискуссию, под это дело чичи хлебнем. Ну, соратники.
— Совисельники, соэшафотники, — беззлобно пошутил Кузьмин.
— Зайдем мы только для того, чтобы взять у тебя, что получше и полегче, а потом снова подадимся в горы, — сказал Коковцов. — Здесь мы — как на подносе, приходи и бери нас. А ты, если хочешь, дуй с нами, мы тебя на вшивость проверим.
