Человек с железного острова - Свиридов Алексей Викторович (бесплатные версии книг TXT) 📗
– Но они скоро сами поутихнут, – заключает Карами, – вот водяных коров этот маг себе приспособил, хищниками сделал. Так они теперь своими хищными зубами все траву жуют.
Так за разговорами мы и доезжаем до обещанной стоянки двойной тысячи. Ее издали различить можно по разливному морю костров, окружившему небольшое озерцо. Войско весьма разношерстное: тут и люди, и эльфы, и волосатые у повозок, – но особо долго любоваться этой картиной не приходится. Повозки, а затем и охрана сворачивает к небольшому костерку – его, похоже, только что развели, но уже в котелке сверху кипит какое-то варево, а может, просто вода. Один из охранников довольно любезно сообщает, что здесь и будем ночевать. Подходит человек с уже медным обручем в волосах, и Карами докладывает, без особого вытягивания в струнку, но в общем уважительно, что охрану и подотчетных пока что обделяют довольствием. Я, как и все, получаю пахучий бублик, кружку полупива-полукваса и кошму для ночевки. Ларбо, так тот свое одеяло даме отдал, а сам под мое залезть норовит – ну, что ты будешь делать? Не гнать же…
Ночь прошла, утро наступило, и наступило оно, начавшись с довольно пошлого эпизода. Ларбо по своим делам за соседний шатер зашел, но не учел того, что войско куда-то засобиралось и свертывает свои долговременные сооружения. Словом, и этот шатер тоже в пять секунд обрушили, и остался парнишка на ровном месте в виде неприглядном. Хорошо, что Анлен еще проснуться не изволила, а то совсем бы неудобняк вышел.
Карами объявляет официальный подъем, а местные интенданты собирают у нас одеяла и утягивают куда-то в водоворот движения. Снова бублики и квас, а мимо со скрипом и треском проходит двойная тысяча, скарб на повозках, а войско пешком. От земли постепенно поднимается все густеющая стена пыли, от которой на зубах хрустит. Из проходящих частей слышны шутки и смех, а потом подходит снова шеф с медным обручем, а с ним шестеро гномов, без знаков различия, но с топорами.
– Карами! – сообщает он. – Пришло приказание тебе сопровождать неизвестных до города Серебряных Стен, их повезут на королевских перекладных. Твой десяток дальше на запад пойдет, а тебе до города вот гномы из Гэрновой полусотни.
Карами явно не рад. Конечно, если эльфу присоседивают гномов – даже под начало – удовольствия он испытывать не будет. Теперь наша дорога – на ближайшую станцию, как один из гномов проинформировал. До нее оказывается часа два ходу, и всю эту дорогу наша процессия идет в похоронном молчании. Моя команда размышляет кто о чем, гномы службу несут бдительно, а Карами весь прямо излучает подавленности и обиду, и кстати, куда он лук свой подевал?
Станция, я бы сказал, полустанок. Несколько сараев хилых досок и добротное каменное строение, но под соломенной крышей. В загоне рядом лежат, стоят и слоняются из угла в угол десятка полтора лошадиных сил, мускулистых и неплохо ухоженных. Перед сараем стоят две телеги оглоблями в землю, и еще одну распрягают перед каменным домом. Из него появляется плотный пузатый человек и выслушивает объяснения Карами, видимо, для проформы, потому что по дальнейшим действиям и словам толстяка можно заключить, что его осведомленность выходит за пределы недолгой речи нашего провожатого.
Итак, пузан, во-первых, отпускает обратно половину наших гномов, а во-вторых, предлагает нам на выбор, где ждать транспорта – в доме или на солнце. Чисимет предлагает компромисс – в теньке у стены, – возражений нет. Повозку уже отогнали к сараю, а коней повели поить и кормить в загон. Ее пассажиры – четверо гномов с топорами и эльф с серебряным обручем – заходят было в дом, но эльф замечает Карами и радостным возгласом направляется к нему, а голос Карами тоже, в свою очередь, звучит обрадованно – куда только грусть свою подевал. Дальше добряк сребровенчанный делает такую вещь: поворачивается к нам и спрашивает по-эльфийски, не против ли мы, если он туда присядет. Расчет у него верный, но я молчу, и Ар тоже ухом не ведет, а остальные наши напротив ушами хлопают, ничего и вправду не понимая. Тогда серебряный обруч извиняется, мол, простите, что на незнакомом языке обратился, и повторяет просьбу. Ладно, пусть сидит, жалко, что ли? Карами гостя представляет: «Грэнью», – а Андрей тихо бурчит: «Гриня», – переиначенный смеется – гриня так гриня, тоже звучит мило.
Итак, усаживаются рядом оба эльфа и затевают разговор. Мне из него только обрывки слышны, и поэтому переключаю внимание на беседу Чисимета с одним из гномов. Страже импонирует уважительное отношение такой внушительной персоны, и гном охотно и подробно отвечает на вопросы. Разъясняет, к примеру, смысл знаков различия: железный обруч – десятник, железный с камнем – пятидесятник. Медный – под началом сотня, медный с камнем – пять сотен. Серебро – тысяча, а камешек тут уже не пять тысяч обозначает, а только две. Ну, а золото – войско. Золотых немного, а сколько – гном не говорит, а Чисимет не спрашивает. Так разговор идет до тех пор, пока на дороге не показывается облако пыли. Оно быстро – ну, быстро-то оно так сказать, – приближается, и минут через пятнадцать можно разглядеть караван: три четверки лошадей с крытыми невысокими повозками.
Караван широкой дугой заворачивает к станции и шумно тормозит. Пузатый напускается на кучеров – груз срочный, сколько ждать! Один из возниц, не оправдываясь, машет на него рукой, а потом приглашает нас в телеги. «Карета подана, Граф!» – конечно, Андрей. Карета широкая и вместительная, только головой в полотняную крышу упираться приходится, Анлен с Ларбо тоже шеи выгибают, ну, а гномам большой разницы нету.
Только кое-как устроились – снаружи слышны удары кнута, и телега резво дергается вперед. Так и едем весь день, на станциях даже не вылезая: коней за минуту меняют, кроме одной, где обед за счет короля.
Вечереет, а дорога все так же катится под колесами. То поля, то луга, а изредка и лесочки попадаются, пару раз мелькнули деревеньки, одна ничего, другая свежесожженная. Анлен, если сначала болтать пыталась, то теперь уже все – укачалась, уморилась, и гномы тоже не в своей тарелке, но говорят, на ночь остановки делать не будем. Я спрашиваю:
– И сколько нам еще так трястись до этого города Серебряных Стен?
А вот ответа получить не удалось. Фургон тормозит и одновременно взбрыкивает задом с такой силой, что я, продырявив башкой крышу, взмываю к густо-синему небу, а следом летит не успевший ответить гном. Полет недолгий и приземление удачно, но сразу приходится откатываться вбок – шмякнулся я около испуганно ржущей лошади. Делаю это вовремя, а вот следом приземлившийся гном получает могучий удар копытами, еще толком не поднявшись, и вместе с топором исчезает из поля зрения. Общая картина такова: с обоих боков дороги – лес, передняя повозка опрокинута набок, наша перевернута, а хвостовая стоит нормально, но зато разгорается, как куча сухого валежника. Лошади из упряжек частью повырывались, а частью нет, но и те, и другие весьма активно дергаются, метаются и ржут с прихрапом. Что-то в свете пожара гораздо больше народу мечется, чем ехало, но мне это сейчас без разницы. Я лезу обратно в нашу телегу – там только Анлен, она, конечно же, в обмороке, дура! Берусь ее волочь – а руки липкими становятся, э, это не просто обморок, у ней на ноге у щиколотки рана немаленькая, наверное, когда повозка переворачивалась, на топор гномовский напоролась Анлен. Отовсюду несутся крики, угрожающие и нечленораздельные, а я пока вытаскиваю Анлен на воздух, раздираю рубаху и затягиваю девице ногу, заматываю рану и оставляю лежать – авось не помрет.
А вокруг сражение кипит, повозка разгорелась, и в свете видно: Карами кинжалом орудует, а Грэнью – топором, да еще как темпераментно! На них прет куча оборванцев с копьями наперевес, а левее Чисимет и Ар с еще одной такой же кучей сцепились. Гномы в рукопашном порядке третью группу теснят, достаточно успешно. Оценив все это, я выхватываю из рук возницы кнут – возница-то как слетел с козел, так до сих пор в сознание не пришел – и к Ару с Чисиметом бегу. Кнута эти разбойнички не любят, и приходится им схлынуть, да и Ар с копьем и Чисимет с дубинкою, не иначе, трофейной, не бездельничают. Из леса слышится выстрел, затем еще один. Я оглядываюсь – ни Андрея, ни Брыка не видать. Карами орет: «Отходите, кто может, к передней повозке!…» Могут немногие. Эльфы, трое гномов, Ар с Чисиметом, а Анлен я подтаскиваю как мешок с… мукою, скажем. Гриня уже лук где-то раздобыл, сторожит, а волосатик ловит и впрягает недостающую лошадь. Я не выдерживаю:
