Тарзанариум Архимеда - Кацай Алексей Афанасьевич (электронная книга TXT) 📗
— Олег, если бы я хотел тебя убрать, то сделал бы это еще на Земле. Более того, чтобы не усложнять ни тебе, ни себе жизнь, я бы вообще не стал посвящать тебя в свои планы. А этих планов, Олег, как говаривал ваш поэт, у меня — громадье. Особенно в последнее время. У меня, понимаешь, сейчас каждый человек на счету. Кстати, и Наруддинов бы пригодился, но… Про Барбикен я уже не говорю. Она мне нравилась. Правда, больше с твоих слов.
— Нравилась? — всхлипнул Олег, спускаясь по склону и приближаясь к Тресилову. — Нравилась?! А она мне и сейчас нравится, потому что она — жива! И я люблю ее, Дэн! Понимаешь? Люблю…
На последнем слове Тресилов внезапно изо всех сил оттолкнулся от реголита и всей массой своего тяжеленного скафандра обрушился на Маккольна. Тот не ожидал нападения и покачнулся, падая спиной на выгнутую плоскость трапа. В открытом люке мерцали светлячки индикаторов. Слегка поламывало затылок, ударенный о внутреннюю поверхность гермошлема. Разъяренный Тресилов переворачивал Дэна на живот и заламывал его руку за спину.
— Убью, сволочь! Убью, — билось в микрофонах. — Жить хочешь, сука? Хочешь? Тогда сейчас же давай мне воздуха на подзарядку и…
Закончить фразу Олег не успел, математически выверенным движением отброшенный к открытой пасти «Лунной Республики». Все-таки скафандр Маккольна был рассчитан на большую свободу движений, чем устаревший защитный костюм «таежника».
Тресилов плавно полетел по короткой дуге и выпуклой плоскостью светофильтра ударился о кромку трапа. Что-то хрустнуло и тишину, нарушаемую надсадным дыханием, разрезал короткий испуганный вскрик. Маккольн упруго вскочил и бросился к неудавшемуся космотуристу. Уперся обеими руками в бок ранца жизнеобеспечения и рывком перевернул того на спину. Правый край черного светофильтра был покрыт мелкими трещинками, на которых быстро конденсировался белым инеем выходящий из скафандра воздух. В самом скафандре что-то хрипело и булькало.
Маккольн замер на какое-то неуловимое мгновение. Правда, в это самое мгновение его сознание работало сразу на нескольких уровнях, молниеносно рассчитывая линию поведения. И человеческая часть Дэна в который раз продолжала удивляться этому.
Вариант «а»: на черта ему этот тюфяк?
Вариант «б»: площадка должна быть тщательно очищена от всяческих случайностей!
Случайностей и неожиданностей, кстати, здесь почему-то оказалось с избытком. А Барбикен их еще добавила. И чтобы сократить количество этих самых нежелательных факторов, просто необходимо узнать, что же с ней случилось. И удостовериться… Плюс шпили. Не исследовав их, нельзя приступать ко второму этапу. А в одиночку это делать трудно, не смотря на всю замечательность его технического оснащения. Снова же, всякие новые случайности возникнуть могут. Тресилов может пригодиться. Да и в последующих планах ему отводилась не последнее место…
Эти мысли перемещались в голове Дэна, со скоростью зарядов в электрической схеме. Одновременно с этим он перехватил Тресилова за поясницу, засовывая его в «Лунную Республику», нажимая сенсоры закрытия трапа и давая команду на начало шлюзования. Как только трап поднялся, превратившись в покатую стенку камеры, включилось мягкое освещение бактерицидных ламп и послышалось шипение поступающего воздуха. Маккольн прислушался. Сквозь шипение протискивалось глухое мычание, доносящееся из скафандра Тресилова. Ничего членораздельного он не произносил. Даже тогда, когда чуть покачнулся пол включившегося лифта.
Едва перегородка, отделявшая их от входа в рубку, отошла в сторону, Маккольн толкнул Тресилова в спину и тот упал на бежевый пластиковый пол, взгорбатясь своим ранцем.
После этого Дэн действовал чисто механически. Поскольку решение им уже было принято. Отточенными движениями он вскрыл ранец (конструкцию скафандра Маккольн знал очень хорошо: передрали его все-таки с американского продукта) и буквально выдернул Тресилова на белый свет. Как моллюска из раковины.
Впрочем, на счет белого света — это он зря. Потому что освещение рубки носило зеленоватый оттенок. Из-за него искаженное лицо Тресилова напоминало зеленую рожу какого-то монстра из допотопных джунглей. Или киношного инопланетянина. Которым, если абстрагироваться от Голливуда, он и являлся в этом мире.
Маккольн мельком взглянул на экраны, перевел взгляд на пульт, и снова повернулся к командиру «Тайги» — космос ей пухом!
— Давай, давай, приходи в себя! Начинай соображать. Может, дойдет, что я тебя второй раз спасаю.
Тресилов мутным взглядом скользнул по рубке. Обстановка была ему знакома, поскольку ему уже приходилось бывать здесь. Поэтому, когда его глаза остановились на зеркальном гермошлеме Маккольна, их выражение было уже довольно осмысленным.
— Дэн, — шевельнул он пересохшими губами, — Дэн, дай мне скафандр. Руслану… Нужно… Время…
— Успокойся, — голос Маккольна, усиленный микродинамиками, снова был холоден и стерилен, — сейчас я буду разъяснять тебе ситуацию.
Он потянулся рукой к затылку, щелкнул фиксатором и двумя руками снял, наконец, со своей головы блестящую сферу. Словно рыцарь — тяжелый шлем после окончания трудного турнира. Однако его красивое, твердо очерченное, лицо, которое не портил даже довольно крупный нос, было спокойно до умиротворения.
Не обращая внимания на мятущегося Тресилова, Маккольн подошел к пульту и начал переключать сенсора, всем телом ощущая, как в мертвый корпус «Лунной Республики» возвращается ее электронно-механическая жизнь. Одновременно он разговаривал с Олегом. Не поворачивая, впрочем, своего лица к нему.
— Ситуация, дорогой ты мой республиканец, такова. К шпилям мы, конечно, можем попытаться подойти. Но неизвестно, чем это закончится. Очень велика вероятность нашей гибели. И этим мы твоей Руслане не поможем. Тем более, что совершенно непонятно, зачем она туда направилась. Да и то, что с ней случилось, если она попала в зону влияния обелисков, тоже. Загадка на загадке, брат. Поэтому предлагается следующий вариант. Сейчас мы поднимаем «Республику» и осторожненько пролетаем над шпилями. Проводим регонсценировку. Может, и Барбикен увидим. Маневренность, к счастью, у меня гораздо выше, чем у вашего — как это по-русски? — самовара.
Олег непроизвольно взглянул на один из экранов, в глубине которого неясно серебрилась угловатая масса перевернутого спаундера. Да, вскипятило их знатно.
— Дэн, — шепнул он гибкой спине Маккольна, — не успеем. У нее воздуха — максимум на полчаса.
И ощутил мелкую вибрацию, волной прошедшую через все тело. На экране лунный модуль «Тайги» сдвинулся с места. И только через мгновение Тресилов понял, что сдвинулись именно они. «Лунная Республика».
Маккольн, наконец, повернулся к Олегу и окинул его, как тому показалось, насмешливым взглядом.
— Успеем. А для того, чтобы действовать быстро и сообразно обстоятельствам, одень, брат, нормальный скафандр. В этих средневековых железяках, — Дэн указал подбородком на, так и лежащий кучей на полу, белый защитный костюм с нашивкой в виде вздыбленного тура на вывернутом рукаве, — ты точно никуда не успеешь. Даже умереть как следует.
— Да ты оптимист, — буркнул Олег, нажимая на сенсоры «платяного» шкафа. То, где он находился, объяснять ему было не нужно.
Часть стены рубки отъехала в сторону, открывая пространство с чешуйчатыми скафандрами, висящими в нем. Эта картина очень бы напоминала коптильню для рыбы, увиденную однажды Олегом на амурских берегах, если бы не полочка с рядом блестящих гермошлемов, выстроившихся на ней. Их, как и скафандров, было пять. Поскольку, вообще-то, «Лунная Республика» была рассчитана на экипаж из трех человек. И каждому полагалось по два костюма. Один — запасной. И так — во всем. С двойным запасом прочности и надежности.
В свое время Тресилов указал Маккольну на такое расточительное наращивание массы всего аппарата, но тот засмеялся и ответил: «Олег, этому мы научились у вашего бывшего СССР. Примитивно, но надежно. На века». Сам Союз, к сожалению и как оказалось, такой прочностью не обладал. Ее запас был переведен в конструктивные элементы: в людей, которым пришлось выживать на постсоветском пространстве. Ничего, выжили. И сейчас, черт возьми, выживем! И Руслану найдем.
