Дорога доблести - Хайнлайн Роберт Энсон (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt) 📗

Но Земля имеет и обратные связи, например известный Каспар Хаузерс человек ниоткуда, говоривший на непонятном языке и так и не поведавший, кто он такой.

— Минутку! Но почему только люди?

— А я не говорила «только люди». Тебе приходилось слышать о дождях из лягушек? Из камней? О кровавых дождях? Кто будет интересоваться местом рождения бродячего кота? Все ли «летающие тарелки» — оптическая иллюзия? Могу твердо сказать, что нет. Некоторые из них — несчастные астронавты, ищущие дорогу домой. Мой народ редко прибегает к космическим путешествиям, так как передвижение быстрее света — самый надежный способ заблудиться между Вселенными. Мы предпочитаем более безопасный метод метафизической геометрии, или «магии» в просторечии. — Стар задумалась, а потом сказала: Милорд, твоя Земля — возможный Дом Человечества. Так считают многие ученые.

— Почему?

— Она соприкасается со многими мирами. Занимает первое место в списке по числу пересадочных мест. Если народы Земли сделают её непригодной для жизни, что маловероятно, но возможно, то будут разорваны связи со многими Вселенными. Земля имела свои «круги фей», «Врата» и «Мосты» на протяжении множества веков. Врата, которыми мы пользовались в Ницце, существуют, как минимум, с доримских времен.

— Стар, как можно говорить о точках «соприкосновения» Земли с другими мирами, якобы существующими множество столетий? Ведь Земля движется вокруг Солнца со скоростью что-то вроде 20 миль в секунду. Кроме того, она вращается вокруг своей оси, на неё оказывают воздействие другие тела Солнечной системы, что делает её орбиту невероятно сложной, а скорость движения трудновычислимой. Как же можно обеспечить «постоянство касания»?

Некоторое время мы ехали молча, потом Стар спросила:

— Мой Герой, сколько времени тебе потребовалось, чтобы изучить дифференциальное исчисление?

— Я его не изучил. А учился ему два года.

— Скажи мне, частица может быть волной?

— Что? Стар, это же квантовая механика, а не дифференциальное исчисление. Я мог бы попытаться объяснить, но это бессмысленно. Я же плохо владею высшей математикой — инженеру это не нужно.

— Было бы проще, — сказала она мягко, — ответить на твой вопрос словом «магия», как ты ответил мне термином «квантовая механика». Но ты это слово не любишь, поэтому мне придется сказать, что после того, как ты изучишь высшую геометрию, метафизическую, вероятностную, равно как топологическую и здравомысленную — если ты решишься предпринять это — я тебе с удовольствием отвечу. Впрочем, тогда тебе уже незачем будет и спрашивать.

(Вам когда-нибудь говорили: «Подожди пока вырастешь, тогда и поймешь»? Я в детстве не любил получать такой ответ от взрослых, каково же мне было услышать его сейчас, когда я давно вырос, да ещё от любимой!)

Стар не позволила мне погрузиться в мрачное состояние и переменила тему:

— Скрещивание происходит не только в результате внезапных перемещений или космических перелетов. Слышал ли ты когда-нибудь об инкубах и суккубах?<Персонажи средневековой демонологии.>

— Разумеется. Только никогда не забивал голову мифами.

— Это не мифы, милый, сколько бы раз легенды не использовались для объяснения весьма непривлекательной ситуации. Колдуны и колдуньи далеко не всегда святые, и у некоторых из них появляется страсть к насилию. Колдуны, узнавшие как отворяются Врата, могут легко удовлетворить свой порок. Он или она — могут напасть на спящего — девственницу, добродетельную жену, невинного мальчика и подчинить их волю, а потом исчезнуть до крика петуха. — Стар вздрогнула. — Грех во всем своем безобразии! Если мы их ловим, то убиваем на месте. Мне посчастливилось схватить нескольких и уничтожить. Это страшный грех, даже если жертве начинает нравиться её судьба. — Её снова передернуло.

— Стар, а каково твое определение греха?

— А разве их несколько? Грех — это жестокость, несправедливость, все остальное — пустяки. О, понятие греха идет от нарушения обычаев твоего племени. Но нарушение обычая — не есть грех, даже если ощущается как таковой. Грех — причинение вреда другому человеку.

— А как же грех перед господом Богом?

Она бросила на меня быстрый взгляд:

— Опять бреем брадобрея? Тогда скажи, милорд, что ты понимаешь под Богом.

— Я просто хотел услышать, как ты выберешься из ловушки.

— Ну, в такую-то ловушку я не попадаюсь уже многие-многие годы. Это для меня все равно что попытаться сделать выпад с вывихнутой рукой или войти в пентаграмму одетой. Кстати о пентаграммах, милорд. Мы едем не в том направлении, в каком намечали три дня назад. Теперь мы направляемся к другим Вратам, которыми я не намеревалась воспользоваться. Они более опасны, но тут уж выбирать на приходится.

— Моя вина. Я очень сожалею, Стар.

— Это моя вина, милорд. Но мы не в полном проигрыше. Когда мы потеряли наш багаж, я была в большем отчаянии, чем могла позволить себе показать, хотя я всегда чувствую себя плохо, когда перевожу огнестрельное оружие через мир, где к нему нельзя прибегать. Но наша складная шкатулка заключала в себе кое-что гораздо более важное, чем оружие — вещи, без которых мы становились беззащитными. Время, которое ты потратил на излечение сердечных ран дам дома Дораля, я, частично во всяком случае, использовала чтобы выудить у Джоко новую шкатулку, в которой есть все, что может пожелать душа, кроме огнестрельного оружия. Так что у нас — не одни потери.

— Мы направляемся в другой мир?

— И не позже завтрашнего утра, если доживем до него.

— Какого черта, Стар! Вы с Руфо разговариваете так, будто каждый вздох может быть последним.

— Именно так и может произойти.

— Но сейчас-то ты не ждешь засады! Мы все ещё находимся на земле Дораля. Однако Руфо полон страшных предчувствий, как в плохой мелодраме. Да и ты не многим лучше его.

— Очень сожалею. Руфо волнуется, но он — именно тот человек, которого хорошо иметь за спиной, когда начнется потасовка. Что касается меня, то я стараюсь быть честной, милорд, и предупреждать тебя о том, что ждет нас впереди.

— Ну, пожалуй, ты меня скорее сбиваешь с толку. Не думаешь ли ты, что уже пришло время выложить карты на стол?

Стар была в явном затруднении.

— А если первой из них окажется «Висельник»?<Карта в колоде гадальных карт, предвещающая несчастье.>

— Плевать! Я могу встретить опасность, не падая в обморок.

— Знаю, что можешь, мой рыцарь!

— Спасибо. Но незнание задачи угнетает меня. Поэтому — говори!

— Я отвечу на любой твой вопрос, милорд Оскар. И всегда была готова ответить.

— Но ты же знаешь, что мне неизвестно, какие именно вопросы следует задать. Возможно, почтовому голубю и не надо знать из-за чего идет война, но я чувствую себя воробьем в роли волана в бадминтонном матче. Поэтому начнем сначала.

— Как прикажешь, милорд… Около семи тысяч лет назад… — Стар замолчала. — Оскар, ты хочешь узнать все перипетии положения мириадов миров Двадцати Вселенных в течение многих тысяч лет, приведших к нынешнему кризису, сейчас же? Я постараюсь, если ты прикажешь, но даже дать общее представление об этом можно только за гораздо большее время, чем у нас осталось, чтобы пройти через Врата. Ты мой рыцарь, сама моя жизнь зависит от твоей храбрости и умения. Тебе нужно знать все изгибы политики, лежащей за моим теперешним бессилием и за почти безнадежным, если исключить надежду на тебя, будущим, или я могу остановиться на тактический оценке ситуации?

(Черт их возьми! Я хочу знать все!)

— Ладно, давай ограничимся тактической стороной. Пока.

— Обещаю, — сказала она серьезно, — что, если мы останемся живы, ты узнаешь все детали. Ситуация же такова: я собиралась пересечь долину Невии на лодке, затем добраться до гор и проникнуть во Врата, расположенные за Вечными вершинами. Этот путь безопасен, хотя и длинен. Теперь мы должны торопиться. Мы свернем с дороги после полудня и поедем через дикую местность, и местность ещё худшую в ночное время. К тамошним Вратам мы должны добраться до рассвета. Если повезет, сможем немного поспать. Я надеюсь на это, так как через эти Врата мы перенесемся в другой мир к ещё более опасному «выходу».