Вкус ужаса: Коллекция страха. Книга I - Гелб Джефф (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
В полдень, после того как Пятница куда-то ушел, я воспользовался возможностью и прокрался в лес, по той самой тропе, по которой ушла похоронная процессия человекообразных. Это было уже после того, как они вернулись, ведь мне не хотелось, чтобы они решили, будто я за ними шпионю, чем я на самом деле и занимался. Пройдя около мили, я наткнулся на их поселение и открыл нечто странное и удивительное!
Я уже говорил, что эти розовые существа, по-видимому, развивались параллельно с другими видами животных, такими как пернатые птицы, дикие лесные клыкачи и даже дельфины, и очень похожи на них внешне. Теперь я вижу, что все гораздо сложнее, хотя и не могу собрать целостную картину. Однако обширная расчищенная площадка у подножия скал, по-видимому, являлась детским садом «розовых», который охраняли несколько взрослых, и они присматривали не только за играющими там человекообразными детенышами. Нет, среди них также бегали крошечные розовые свинки. А на нижних уступах скал и в зарослях карабкающихся на скалы плетущихся растений сидели стайки маленьких розовых летунов. Более того, в пресном бассейне, куда впадал небольшой водопад, я, по-моему, даже заметил юного розового дельфина, учащегося «стоять» на хвосте! Это место было детской площадкой «розовых» — всех их разновидностей, а не только человекообразных! Спрятавшись под деревом, я вдруг осознал, что мое присутствие здесь будет расценено как нежелательное.
Спеша возвратиться на поляну, я увидел впереди направляющихся в мою сторону охотников и поскорее спрятался под сенью леса. Охотники прошли мимо, но здесь, под деревьями, я обнаружил еще одно кладбище «розовых» — кладбище человекообразных! На всех могилах росли странные, похожие на спаржу растения, некоторые выпустили до четырех побегов, каждый толщиной с мое предплечье и длиной от восемнадцати дюймов до двух футов, с утолщениями на концах, достигающих размера сжатого кулака. Но некоторые из них уже поникли и лежали на земле, а шишкообразные верхушки на них были открыты и пусты. У меня снова появилось чувство, что я вторгаюсь туда, куда не должен.
Как я определил, что это именно кладбище двуногих? Потому что каждая могила была помечена стилизированым изображением человекоподобного существа, нарисованным на тонкой коре. А одна из могил — холмик без странных растений — была совсем свежей, и земля еще не успела высохнуть!
Мне следовало сразу уйти, однако случилось странное. Один из самых толстых побегов «спаржи» на более старой могиле задрожал, листья или лепестки, прикрывавшие утолщение, начали отгибаться наружу, и из-под них стала сочиться клейкая жидкость. И этим дело не ограничилось, там между ними что-то извивалось — что-то розовое!
Это стало последней каплей. Я бросился оттуда прочь.
Удача мне не изменила. Я возвратился на поляну к своему жилищу, не встретив по дороге ни одного «розового». Меня ждал Пятница с большой охапкой фиолетовой моркови. Однако на этот раз я от нее отказался. Я только сейчас понял, что меня немного подташнивает и у меня кружится голова с самого завтрака.
Господи, мне совсем плохо. И то, что произошло сегодня утром, совсем не улучшило моего самочувствия.
Мне приснилось, что я был с женщиной и дело у нас как раз шло к тому самому. Я ее лапал: одна рука на попе, вторая — на груди, в то время как самая важная часть моего организма пыталась отыскать себе вход. Но будь я проклят, у меня ничего не получалось! И даже для такого парня, как я, проводившего почти все время в космосе, это было чертовски странно. Я хочу сказать, что там попросту ничего не было! Но я все равно потянулся ее поцеловать, она выдохнула, и я отшатнулся, почувствовав странный сладковатый запах ее дыхания, — и заодно проснулся.
Я резко пришел в себя и увидел перед собой эти огромные прозрачные чужие глаза, которые глядели в мои! Со мной под одеялом был Пятница, и мы оба чертовски вспотели!
Какого долбаного черта?! Он (может, мне все это время стоило называть Пятницу «она»?) обхватил мое лицо своими мокрыми трехпалыми руками и весь дрожал от какой-то извращенной страсти. Я дернулся, спихнул его с кровати и успел вскочить на ноги, прежде чем он поднялся с земляного пола. Но затем Пятница встал передо мной, одетый в лифчик, трусики с рюшами и кружевной пеньюар, которые могли принадлежать только Эмме Шнайдер. И так оно и было, потому что рот Пятницы был густо обмазан ужасной малиновой помадой, которой пользовалась бывший экзобиолог «Альберта Э.»!
Господи Иисусе!
А затем он, она, оно убралось прочь из моего жилища, за защитный периметр и прочь из того, что осталось от моей жизни в этом гребаном месте. А я швырнул ему вслед февральский выпуск «Горячих милашек» за 2196 год, который оно оставило лежать открытым на моем складном карточном столике! Однако, даже вымывшись с головы до ног, я по-прежнему чувствую себя так, словно извалялся в собачьем дерьме. Уже полдень, но это чувство никак не проходит…
Я спустился до того места, где ручей впадает в океан, чтобы поплавать в образовавшемся там озерце. Все еще чувствую себя неважно — меня тошнит фиолетовым и я извергаю дерьмо не хуже вулкана, — но я, по крайней мере, снова ощущаю себя чистым. Когда я был в воде, мне однажды показалось, что я заметил Пятницу неподалеку от того места, где оставил штаны, носки и обувь. Но когда я вышел на берег и просох, его там не оказалось. Вернувшись в модуль и попробовав включить периметр, я не смог отыскать дистанционный пульт управления… Могу поклясться, что он был в кармане моих штанов. И это еще не все. Провода заграждения оказались вырваны из коробки распределителя генератора. Возможно, Пятница сделал это вчера случайно, когда я выкинул его из кровати, однако он также мог вернуться и учинить саботаж. Когда мне станет лучше, я все починю и попробую собрать новый пульт.
Но это все тогда, когда мне станет лучше. Прямо сейчас я чувствую себя совсем паршиво, поэтому собираюсь прилечь… Отдых и выздоровление — вот что мне нужно, малыш Джим.
Ходил к старику «Альберту Э.». Я собирался подняться на корабль по лестнице и поискать инструменты, электродетали и прочее. Фиг там, я слишком ослаб. Одолел четыре ступеньки и был вынужден спуститься, чтобы не упасть.
Там, под искалеченным корпусом корабля, мне пришло в голову, что не мешало бы проведать погибших товарищей, чего я уже довольно давно не делал. И что бы вы думали, эти склизкие побеги уже расправлялись, прорастая на их могилах. Пошатываясь, словно пьяный, я направился к ним, чтобы сломать, растоптать, уничтожить… убить? Но меня удержала кучка двуногих, которые практически донесли меня до моего жилища.
Кажется, я видел Пятницу, который стоял там и наблюдал за происходящим — мелкий розовый извращенец! Но это мог быть любой из них. И все же могу поклясться, это был именно он.
Сейчас у меня есть подозрения, что он меня отравил. И если я прав, намеренно ли он это сделал?
У меня жар… Я потею, и у меня кружится голова… Постоянно тошнит, но блевать мне уже нечем. Черт! Это конец?
Не знаю, какой сегодня день, но, по-моему, сейчас утро.
Они вынесли меня на поляну, и, кажется, это Пятница держит мою голову у себя на коленях. Он не против того, чтобы я надиктовывал аудиожурнал. Он так часто видел, как я это делаю, что, наверное, считает это чем-то вроде ритуала. Да это и есть ритуал. У нас всех есть свои ритуалы, малыш Джим.
Я больше не потею. На самом деле я чувствую себя пересохшим, даже каким-то ломким. Но мои мысли ясны как никогда, и я наконец все понял. Или хотя бы часть. Это то, что мы называем эволюцией. Если бы я был экзобиологом, как Эмма Шнайдер, то сделал бы выводы раньше, но, увы, я всего лишь рядовой механик.
Да, эволюция. Мы, люди, стали доминирующим видом на Земле благодаря эволюции. Мы ходили по грязи, по почве у нас под ногами, но желали большего. А как же ветра, носящиеся над землей, и бескрайние воды, окружающие сушу? Поэтому мы построили машины: корабли, чтобы плавать; самолеты, чтобы летать. Наконец, мы даже изобрели космические корабли, чтобы путешествовать на них в космосе. Можно сказать, что мы добились господства на планете с помощью техники: эта старая теория о том, что отстоящий большой палец на руке сделал обезьяну человеком.
