Наследники Хамерфела - Брэдли Мэрион Зиммер (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗

Аластер утвердительно кивнул и начал рассказывать Маркосу о том, как воссоединился с братом и как они говорили с королем.

11

После отъезда Аластера Конн как неприкаянный слонялся по городскому дому, и Эрминия даже стала за него беспокоиться. Она готова была излить на сына всю любовь, накопившуюся за годы разлуки, но он был слишком взрослым, чтобы выказывать ему такую привязанность. Теперь, когда Аластер уехал, она с мучительной болью осознала, что Конн по-прежнему остается для нее во многом чужим. Единственное, что могла Эрминия, это расспрашивать о его любимых кушаньях и давать управляющему указания их готовить. Ее радовало, что Конн много времени уделял дрессировке Медяшки, и было похоже, что животные его любили. Это заставило Эрминию вспомнить о муже. Раскард всегда утверждал, что ларана у него почти нет. Однако она считала, что его искусство в обращении с лошадьми и собаками является малоизвестной разновидностью этого дара.

Однажды утром мать сказала Конну:

— Тебе надо бы сходить протестироваться в Башню. У твоего брата практически нет ларана, а это значит, что ты, возможно, обладаешь им.

Конн почти ничего не знал о ларане и никогда не держал в руках звездный камень, но когда Эрминия дала ему матрикс, он так быстро и естественно научился им пользоваться, что это повергло мать в восхищение. Со стороны казалось, будто он всю жизнь только и делал, что упражнялся с ним.

— Может быть, работая в Башне, ты найдешь свое призвание, Конн, а твой брат будет герцогом в Хамерфеле. Ты ведь не хочешь быть человеком без места — чуть выше слуги или коридома [14]. Вряд ли это будет достойным применением твоим талантам.

От этих слов он помрачнел, Эрминия пожалела, что произнесла их. В конце концов он, как и Аластер, рос, считая себя единственным уцелевшим после пожара наследником Хамерфела. И теперь Конна вряд ли можно было осуждать за то, что он ревновал или обижался на брата.

Но, к ее великому облегчению, он сказал:

— Что бы ни случилось, я хочу остаться с моими людьми, Маркос говорил, что я в ответе за них. И даже если я не буду их герцогом, все равно они меня знают и верят мне. Они могут называть меня как угодно. Коридом — вполне почетный статус, не хуже герцогского титула.

— И даже в этом случае, — продолжила Эрминия, — у тебя такой сильный ларан, что просто необходимо научиться с ним обращаться. Нетренированный телепат представляет угрозу для себя и окружающих.

Конн прекрасно понимал правоту слов матери.

— Когда я начал взрослеть, Маркос говорил о том же, — согласился он. — Но как же Аластер? Неужели у него вообще нет ларана?

— По крайней мере, недостаточно, чтобы тратить время на обучение, — ответила Эрминия. — Хотя иногда мне кажется, что его искусство в обращении с лошадьми и собаками может представлять собой разновидность дара, которым обладал старый Макаран. Твой отец по материнской линии состоит в родстве с Макаранами.

Она подошла к секретеру и, вынув какой-то свиток, развернула его. Конн с изумлением обнаружил, что это перечень его предков за последние восемь или десять поколений. Он с интересом просмотрел его и, хохотнув, произнес:

— Я и не знал, что родословные бывают не только у лошадей, мама! Значит, здесь выписано, сколько людей по отцовской линии погибло из-за кровной вражды со Сторнами?

— Да, — грустно подтвердила она и показала пометки, означавшие, что данный предок, вполне возможно, погиб насильственной смертью.

Наконец Конн произнес:

— Я жил этой враждой с тех пор, как научился застегивать штаны, но до настоящего момента даже не подозревал, сколько задолжали мне эти негодяи Сторны. Я думал только об отце и двух старших братьях, а теперь вижу, сколько моих родственников пало от их рук.

Он замолчал, устремив взгляд в пространство.

— В мире есть много куда более приятных вещей, чем месть, сынок, — сказала Эрминия.

— Неужели? — спросил он, глядя как бы сквозь мать, и вновь на какое-то мгновение знакомое лицо сына показалось ей чужим, и Эрминию охватили сомнения, сумеет ли она когда-нибудь понять до конца этого сложного человека.

Но, невзирая на исходящий от Конна холод, она продолжила:

— Что касается твоего ларана, то у меня достаточно опыта в тестировании, чтобы понять, что ты обладаешь необычайными способностями в обращении с матриксом, но правильному пользованию им могут обучить только в Башне. К счастью, в большинстве Башен у меня есть друзья. Твой кузен, Эдрик Элхалин, является Хранителем здесь, в Тендаре, а мой родственник Валентин в свое время был техником. Любой из них может многому тебя научить, но какое-то время тебе придется прожить в Башне, где ты будешь защищен от опасностей, связанных с развитием ларана. Я немедленно переговорю с Валентином. К счастью, нет нужды дожидаться, пока Наблюдающие разъедутся на поиски детей по доменам. Я поговорю с ними, и они немедленно тебя примут. Без обучения твой талант может остаться нераскрытым.

Конн был смущен быстротой, с какой происходило все вокруг, но идея пришлась ему по душе. К тому же ему, как и любому непосвященному жителю доменов, было любопытно узнать, что происходит в стенах Башни. Узнав же, что он один из избранных, кто может быть туда допущен, он тем более испытал радость и удовлетворение.

Эрминия сказала, что, если его сочтут пригодным к обучению, ему придется жить среди работников Башни.

— Но ведь ты сама все знаешь, мама. Почему вы с Флорией не можете обучать меня?

— Это не принято, — ответила Эрминия. — Мать не должна учить взрослого сына, как отец не должен учить взрослую дочь. Просто так не делают.

— Но почему — нет?

— Не знаю. Возможно, это восходит к традициям прошлого, — сказала Эрминия. — Какова бы ни была причина, так не делают, и я не собираюсь нарушать это табу. Я оставлю тебя учиться у наших родственников, а позже приведу тебя в Башню. Но Флория может кое-чему тебя научить. Если хочешь, я попрошу ее, — добавила она, ощущая без слов, что сам Конн слишком застенчив, чтобы просить женщину о подобной услуге. — Она, наверное, зайдет к нам вечером, а если нет, то я вижусь с ней и ее отцом чуть ли не каждый день, так что возможность все равно представится.

Позже, тем же днем, Конн и Эрминия шли по улице, рядом с ними бежал на поводке щенок. Конн спросил:

— Интересно, добрался ли мой брат до Хамерфела?

— Думаю, да, — сказала Эрминия, — хотя и не знаю, каковы сейчас дороги. Если хочешь, можешь это выяснить с помощью ларана.

Тут Конн задумался, он много раз переживал те же ощущения, что и его брат, но никогда не делал этого сознательно. Он даже не знал, хочется ли ему вторгаться в мысли Аластера, и к тому же до сих пор не привык к своему дару. Однако раз мать сама это предложила, а брат рос, воспринимая существование ларана как нечто само собой разумеющееся, то он попытается. Теперь же его внимание занимала Медяшка, которую он заставлял выполнять стандартные команды: «Рядом!», «Сидеть!» и «Стоять!». Работая с животными он всегда понимал их, и это был далеко не первый щенок, которого он выдрессировал. Сейчас, кое-что узнав, Конн соглашался с возможностью, что ощущаемая им близость с молодой собакой есть некая разновидность способностей, называемых лараном. Прежде он особенно над этим не задумывался, а просто верил, что это приобретенный навык, такой же, как верховая езда и фехтование. Стало быть, в нем нет ничего, что принадлежит исключительно ему? Неужели все его знания вытекали из наследного дара таинственного Комина, привнесенного в его род, как это делают, выращивая скаковых лошадей или породистых собак? Ему даже стало немного обидно.

Конн с Медяшкой шли чуть впереди Эрминии. Они двигались по одной из улочек, где было мало прохожих, и это позволяло заниматься дрессировкой щенка. Маленькая сучка понимала все с полуслова и легко поддавалась обучению. Она послушно выполняла все упражнения, поощряемая поглаживанием, ласковыми словами и кусочками сушеного мяса, прихваченного с кухни. Конн закончил урок, заставив Медяшку как следует побегать за ним на поводке. Эти спринтерские забеги помогли ему отделаться от грустных мыслей, когда они вошли на тихую улицу, где стоял, еще не достроенный дом, один из самых больших в городе. Конн опять перешел на прогулочный шаг, дожидаясь, пока Эрминия их догонит.