Звездный Портал - Макдевит Джек (первая книга .txt) 📗

– Вы имеете в виду НЛО, профессор? Инопланетян?

Рирден беспокойно ежится:

– Если есть какая-либо третья возможность, то мне она неведома. – Он поджимает губы. – Тут мы столкнулись с непостижимым. По-моему, разумнее всего было бы сохранять непредвзятость мнений и не делать поспешных выводов.

На экране появляется изображение подсвеченного Купола, да вдобавок озаренного ярким светом луны. Это прямая трансляция съемок, сделанных с воздуха.

– Теперь, когда ученые вошли внутрь, – продолжает Брокау, – ответы на сложные вопросы будут скоро получены. Эн-би-си даст специальный репортаж о тайне гребня Джонсона в спецвыпуске сегодня вечером в девять.

Том Ласкер наколол на вилку кусочек мяса и ткнул ею в сторону экрана.

– Я рад слышать, что мы вот-вот получим ответы на сложные вопросы.

Макс и Эйприл прибыли на гребень Джонсона на рассвете – и успели увидеть, как угасает зеленое зарево. Вслед за ними катили по дороге автомобили прессы, а в небе над плато кружил вертолет.

Факс израсходовал всю бумагу еще ночью, а на компьютере скопилось несколько тысяч посланий, пришедших по e-mail'у. Чуть ли не каждый житель Земли вдруг загорелся желанием посетить Купол.

– Мы что-нибудь придумаем, – сказала Эйприл. – Но, честно говоря, я даже не представляю, как нам это осуществить. Мы не сможем принять сразу столько народу.

Журналисты и важные шишки уже прибывали в неисчислимом множестве. Эйприл поговорила с прессой, признавшись, как опасалась, что, ознакомившись с результатами ее исследований, коллеги-ученые отрекутся от нее.

Но обошлось без этого. Все подошли к проблеме весьма непредвзято.

Она разъяснила необходимость оградить владения от орд посетителей до той поры, пока не будет собрана информация о том, что таит в себе Купол.

– Так что, – подвела она итог, – мы впустим внутрь всего шестерых репортеров. Троих от телевидения, троих от газет. Выбор кандидатов на ваше усмотрение. Дайте мне на подготовку тридцать минут. Тех, кто пойдет, я попрошу не отходить от сопровождающего. Всякий, кто будет бродить сам по себе, будет выведен. Согласны?

Кое-кто недовольно заворчал, но большинство рассмеялось. Пока пресса пыталась отобрать представителей, Эйприл с Максом направились к оленьей двери. Она всю ночь была подперта лопатой, чтобы внутренние помещения успели проветриться. Эйприл вынула лопату, и дверь тотчас же закрылась. Затем Эйприл сняла перчатку и пальцами коснулась оленьей головы. Как Макс и предполагал, ничего не произошло.

– Итак, мы установили, что дело в перчатке Джорджа, так? – начала она.

– Очевидно, – согласился Макс.

– Но почему? – Она извлекла из кармана шарфик и продемонстрировала Максу. – Куплен в Кмарте, на распродаже, за шесть зеленых. – Она обернула шарфик вокруг ладони и снова коснулась изображения.

Дверь открылась.

– Вуаля! – Эйприл снова подставила лопату.

– А почему она отреагировала на шарф?

– Пока толком не знаю. Что у шарфа есть общего с перчаткой Джорджа, отличающего ее от моей варежки и от голой ладони?

– Черт его знает... – развел Макс руками.

– Перчатка Джорджа, – Эйприл вынула ее из кармана, – сделана из полипропилена. Шарф – из полиэстера. И то, и другое – продукция технически развитой цивилизации.

– А нельзя ли подробнее? – сосредоточенно нахмурился Макс.

– Это лишь догадка. Но когда Куполом еще пользовались, поблизости могли быть и туземцы. Кто знает, кто еще тут мог оказаться? Скажем, медведи. В общем, как бы ты устроил дверь, чтобы твои люди без труда могли пользоваться ею, а туземцы – да и вообще все остальные – не могли?

– Не знаю.

– А я бы воспользовалась датчиком, реагирующим, скажем, на синтетику. А на все остальное – голая кожа, мех, что-либо иное – дверь бы не отпиралась.

Нахлынули орды любопытствующих. Они ринулись через пограничные заставы США, напрочь забив шоссе и двухрядные дороги к северу от Фарго и Дикинсона. Они прибывали спецрейсами в Международный аэропорт Форт-Мокси, где обнаруживали, что контора по прокату автомобилей располагает одной-единственной машиной, а на весь город имеется лишь одно такси. Столкновение пяти автомобилей у Дрейтоновского въезда на шоссе №1-29 создало затор, заблокировавший движение в северном направлении на два часа. На шоссе №18 водители черными словами проклинали пробку, растянувшуюся на многие мили и заставлявшую их двигаться рывками по нескольку ярдов. К исходу первого дня после начала тотальной обработки общественного мнения насчитывалось двое погибших, свыше двадцати раненых и почти двести человек с обморожениями различной тяжести. Ущерб, нанесенный частным владениям, оценивался в четверть миллиона долларов. Этот день остался в памяти людей, как единственный в истории Северной Дакоты день автодорожной бойни.

Полиция весь день пыталась в радиообращениях урезонить водителей. В два часа дня президент выступил по радио и телевидению, призывая людей к спокойствию. (Что довольно странно, поскольку причиной беспорядков послужил отнюдь не разгул страстей.) «Обстановка на дорогах в Валгалле и ее окрестностях, – сказал он, – крайне сложная. Если вам хочется увидеть, что творится на гребне Джонсона, то легче и безопаснее всего это сделать из вашей собственной гостиной».

Мы любим заявлять, что большинство людей лишено чувства историзма. Это заявление обычно основывается на неосведомленности: кто и что сделал, когда произошло то-то и то-то. И все же кто из нас не ухватился бы обеими руками за возможность посетить Геттисберг [8] в великий день или перекусить в компании Цезаря, если таковая представится? Всем нам хочется прикоснуться к истории, стать частью всесокрушающего прилива. И вот она, возможность, событие высочайшей важности, и разве усидит человек дома перед телевизором, если он может самолично побывать на гребне Джонсона?

По унылым чертам лица и лишенным всякого выражения глазам шефа полиции, грузного мужчины с утробным голосом, нипочем нельзя было догадаться о его сметке и ясном уме. Звали его Эмил Датабл, но подчиненные за глаза тут же окрестили его «Дай-то Бог!», точно подметив его склонность относиться ко всему с сомнением.

Он приехал на плато ближе к полудню. К тому времени Макс с командой помощников уже не первый час сидел на телефоне, отвечая на бесчисленные звонки металлургов, археологов, промышленников, политиков и любителей диковинок со всего света.

Датабл был отнюдь не в восторге. Появление этой гадости сильно осложнило его работу. Он понимал, что в его епархии разыгрываются события грандиозной важности, но предпочел бы, чтобы они разыгрались где-нибудь в другом месте.

– Может, придется вызвать Национальную гвардию, – сказал он Максу. – Смахивает на то, что в нашу сторону направляется вся Северная Америка.

– Тоже мне, новость! – отозвался Макс. – Может, стоило бы вообще закрыть въезд на плато и не подпускать людей на пушечный выстрел.

Датабл огляделся, будто опасаясь, что их могут подслушать:

– Вы что, серьезно?! Да дела в округе пошли лучше некуда! Если я закрою эту штуку, то моя работа вылетит в трубу. – Он выглянул из окна. Стоянка была забита сотнями машин. – Послушайте, эта ситуация как нельзя на руку нашим городам. Все еще стоит мороз, и никому тут долго не вытерпеть. Они приезжают, глядят и едут дальше. Затем основная масса приезжих направляется в ближайшие города, чтобы поесть чего-нибудь горячего и пробежаться по магазинам. Все в движении, ничто не стоит на месте. То есть не стояло до недавнего времени. А сейчас у нас слишком большой поток автотранспорта.

Макс кивнул, в душе порадовавшись, что об этом голова болит не у него.

– Макс, – минутку помолчав, проронил Датабл, – вы, часом, не собираетесь начать пускать их внутрь, а?

– В Купол? Нет. Мы открыли доступ лишь для прессы и исследователей.

– Хорошо. Потому что это затормозило бы дело. Нужно держать их на холоде. Пока нам будет это удаваться, все будет в порядке. – Датабл энергично кивнул. – Только не передумайте! – Он встал и направился к двери, но на пороге задержался. – Если повезет, температура упадет ниже нуля. Это было бы нам на руку.