Искатель. 1981. Выпуск №6 - Пшеничников Виктор (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Ровнин нагнал синие «Жигули» и пошел с ними рядом, окно в окно. Машина шла медленно, не больше пятидесяти километров, и их, идущих рядом, обходили теперь все машины. Ровнин посмотрел на толстяка. Толстяк посмотрел на него. Толстяку этому лет тридцать пять. Маленький нос. Надутые щеки. На голове не первой свежести белая кепочка. Интересно, что же это в глазах у толстяка? Что же? Просто даже мороз пробегает по коже. Жалко человека. Кажется, в глазах у этого толстяка сейчас самый настоящий ужас. Смертельный страх. Что же с ним? Зрачки расширены, губы дрожат. Да и с женщиной, с ней тоже происходит что-то непонятное. Обхватив мальчика, вцепилась в него так, будто его сейчас у нее вырвут. Ей лет тридцать, и лицо как будто очень приятное, если бы не испуг. Что же с ними? Ну и номер! Впечатление, что им секунду назад кто-то приставил нож к горлу. Или прицелился в лоб. Толстяк смотрит так, будто чего-то ждет. Вот судорожно отвернулся. Глотнул слюну. Выждал. Снова смотрит. В глазах у него ужас, настоящий ужас. Даже непрофессионал понял бы, что здесь что-то не то. Явное не то, и пахнет жареным. Ровнин нащупал пистолет. Может быть, налетчики сидят, спрятавшись под сиденьями? Несколько мгновений он пытался даже не разглядеть, а почувствовать, есть ли еще кто-то в машине. Нет, кажется, кроме этого толстяка и женщины с ребенком, в машине никого нет. Ровнин поднял руку и ладонью показал толстяку: прижмитесь к обочине, остановитесь. Спросил кивком: понятно? Толстяк кивнул в ответ: понятно. Свернул к кювету, затормозил. Поставив свою машину впереди синих «Жигулей», Ровнин подошел к левой передней дверце.
— Что с вами? У вас что-то случилось?
— Н-нет, — запинаясь, сказал толстяк.
Женщина, обхватив мальчика, повернулась к Ровнину. Кажется, она смотрит на него чуть ли не со злостью. Да, она явно его тихо ненавидит. Реакция. Естественная реакция на длительный испуг.
— То есть д-да, — толстяк сглотнул слюну.
— Что значит, «да», «нет»? Это ваша машина?
— Коля! — сказала женщина. — Коля!
Толстяк глянул на нее и тут же снова повернулся к Ровнину. Мальчик, тот просто весь дрожит. Что же случилось? Надо их как-то успокоить. Ровнин достал удостоверение.
— Я из милиции. Что случилось?
Женщина вдруг заплакала, прижавшись к мальчику. Выдавила, дрожа:
— Они. Они же. М-могли нас убить.
Бухнуло, застучало лихорадочно: они. Это налетчики, и он у них на хвосте. Значит, нельзя терять ни секунды. Тут же краем уха Ровнин засек, что жужжание вертолета постепенно исчезает. Вот оно совсем исчезло: вертолет ушел куда-то вперед и в сторону.
— Объясните: кто «они»?
Толстяк умоляюще посмотрел на жену, прижал руку к груди. Его, губы лихорадочно прыгают.
— Я сейчас все расскажу. Они заставили нас остановиться. Они ехали на вот этой машине. Показали пистолет. Я остановился. Они говорят: «Мы из милиции». Говорят, перелезайте и садитесь в эту машину. И езжайте, только медленно.
— Коля, я же тебе с самого начала сказала, что они не из милиции, — прошептала женщина.
— Откуда же я знаю, если угрожают пистолетом? — взвизгнул толстяк. — И если со мной ребенок? Откуда?
— Коля! — Лицо женщины сморщилось.
— Спокойней! — сказал Ровнин. — Спокойней!
Не хватало еще истерики. Окрик подействовал, толстяк удивленно посмотрел на него и вжал голову, будто боялся, что Ровнин его сейчас ударит.
— Сколько их было?
— Четыре человека.
Значит, это они, и они сейчас уходят.
— Мам! — дрожа, сказал мальчик.
— Володенька, молчи. — Женщина прижала его к себе. Мальчик уткнулся ей в грудь и выдавил:
— Мам, мне страшно.
— Молчи, маленький. Молчи. — Женщина погладила его по голове.
— Какого цвета ваша машина? Какая марка? — спросил Ровнин.
— «Жигули». У нас тоже «Жигули», только желтого цвета, — сказал толстяк. — Знаете, этот цвет называется «банан».
«Банан». Но ведь он не должен упускать и эту темно-синюю машину, потому что это улика. Черт, сейчас бы сюда тот мотоцикл ГАИ с двумя инспекторами.
— Номер вашей машины?
— Номер? Шестнадцать — ноль пять.
Ровнин обошел синие «Жигули», присел, осмотрел номер. Похоже, номер здесь двойной. Он нажал на щиток, потянул, и табличка, поддавшись, сползла с нижней. Магнитные края. Вот он, второй номер, тот, который был, когда машина ждала у развилки: сорок один — четырнадцать. Значит, это точно преступная группа, и они сейчас уходят по Московскому шоссе на желтых «Жигулях» № 16–05. Надо немедленно выходить в эфир. Ровнин вернулся к толстяку.
— Ваша фамилия, имя, отчество?
— Молчанов. Молчанов Николай Петрович.
— Где работаете?
— Механик в СМУ-одиннадцать Южинскстроя.
— Николай Петрович, успокойтесь. Преступники будут задержаны, но вы должны оказать нам помощь, и очень простую: никуда не выходить из этой машины, пока к вам не подъедет сотрудник милиции.
На толстяке сейчас просто лица нет от страха.
— Вы… уедете сейчас? М-может быть, вы все-таки подождете?
— Не волнуйтесь, я прямо сейчас вызову милицию по радио. Только никуда пока не выходите, сидите здесь и ждите. Хорошо, Николай Петрович?
— Хорошо.
Строго говоря, он не имеет сейчас права их оставлять. Ведь это, без всяких сомнений, машина налетчиков. Но выбирать сейчас не приходится. Ровнин бросился в свою оперативку, дал полный газ. Эфир. Эфир забит прилично. Ничего, можно попробовать прорваться. Он щелкнул тумблером:
— Третий. Третий. Третий, вас срочно вызывает семнадцатый. Третий Вас срочно вызывает семнадцатый.
Ответа нет. Надо продолжать обгон. Может быть, они уже свернули на проселок и где-нибудь спрятали машину? Ладно. Думать об этом сейчас все равно бесполезно.
— Третий. Третий, вы слышите меня? Я — семнадцатый.
В эфире слышны переговоры ПМГ и СКАМ, но Семенцов не отзывается. Пошел обгон. Впереди — целая вереница грузовиков с кирпичом. Ну, «лесенка», выручай. Выручай, родная. Полная скорость; влево; выждал паузу; вправо. Пристроился, и снова: влево — пауза — вправо. Грузовики уже сзади. Сейчас надо обгонять все машины, которые попадутся на пути; все, которые пока отделяют его от желтых «Жигулей» № 16–05. Вот «газик» с брезентовым верхом. Рывок влево; вправо; торможение; есть «газик». Мешается автобус. Рывок влево; вправо; автобус сзади. Снова влево… Вправо… Торможение… «Лесенка». «Лесенка», выручай. Шоссе надвигается, и впереди, по противоположной полосе, плывет навстречу непрерывный поток машин. Лето, ничего не поделаешь. Только бы они не свернули на проселок.
— Третий, — начиная злиться, сказал Ровнин. — Третий, я — семнадцатый, отзовитесь. Третий, вас срочно вызывает семнадцатый. Всем постам. Вызовите третьего. Всем постам. Вызовите третьего.
Что с Семенцовым, ведь должен же он следить за эфиром и предполагать хотя бы, что он его вызовет. Черт, теперь путь заслонил плечевой трейлер. Обходить такую махину — замучаешься.
— Третий. Третий, отзовитесь, я — семнадцатый.
Наконец-то голос Семенцова:
— Семнадцатый, я — третий, что случилось? Слышу вас. Семнадцатый, где вы? Я — третий.
Легче, теперь намного легче. Насчет же возможного радиоконтроля со стороны налетчиков, плевать, пусть слушают. Потом они давно уже на чужой машине, так что вряд ли могут вести радиоконтроль.
— Третий, я — семнадцатый. Сообщаю: следую за налетчиками по Московскому шоссе, интервал между нами пока примерно минут пятнадцать. Нахожусь в районе двадцатого километра. Угрожая оружием, они пересели в постороннюю машину. Как меня понял?
— Хорошо вас понял.
— Налетчики в машине «Жигули» желтого цвета, оттенка «банан», номер шестнадцать — ноль пять. Их бывшая машина, темно-синие «Жигули» с двойным съемным номером, стоит у девятнадцатого километра. В этой машине люди, которых налетчики туда пересадили, — муж, жена и ребенок. Срочно займитесь этой машиной. Как поняли меня?
Но они-то, они вполне могут рассчитывать, что он не знает не только о желтой, но даже о темно-синей машине:
