В свободном падении (сборник) - Косматка Тед (книга бесплатный формат TXT) 📗
Неделями Белл наблюдал за коконом, гадая, что же из него вылезет.
Произошло это в понедельник. Войдя в комнату, он тут же услышал жужжание, вроде того, которое издает лампа при перепаде напряжения, перед тем как погаснуть. Только эта лампа все гасла и гасла, не смолкая ни на секунду. Взглянув на террариум, Белл увидел.
Огромное.
Крылатое.
Ярко-красное, но с черными ротовыми придатками.
— Перепончатокрылое, — прошептал он. — Или что-то вроде того.
Лето шло. Белл продолжал учить Коула, делая из него работника зоопарка. Перерывы они проводили в задней комнате.
Когда насекомое вылупилось, встал вопрос о питании. Белл попробовал всего понемножку: нарезанные бананы и яблоки, маленькие кусочки мяса. Некоторые фрукты, лежавшие тогда на столе, прибыли из экзотических стран — легко представить, как личинка залезла в какую-нибудь дыню из Центральной Америки, а потом эта дыня быстро прокисла, сделалась мягкой и оказалась в зоопарке среди отбракованных продуктов.
Проходили недели, и насекомое развивалось. Оно заинтересовало даже Коула.
— Ручная оса? — спросил он.
— Я не уверен, что это оса.
Несколько дней спустя Белл увидел, как Коул заглядывает в террариум через стекло. Он заметил это первым.
— Что это? — спросил он. Белл посмотрел.
— Будь я проклят!
Оса сидела на небольшой ветке, конечности ее странно выгнулись, крылья стремительно резали воздух, словно кинжалы. С ветки на тонкой нити свисал кокон, напоминавший засохшую коричневую пену.
— Что это? — повторил Коул.
— Думаю, это яйца.
Коул тщательно осмотрел террариум.
— Их там что, две?
— Нет, всего одна, — Белл покачал головой.
— Может, ее уже оплодотворили до этого?
Этот осужденный оказался умнее, чем думал Белл. В стекле он увидел отражение глаз, напоминающих пламя горелки. Взгляд Коула стремительно перемещался по террариуму.
— Маловероятно, — констатировал Белл. — Это действительно самка, но репродуктивная стадия обычно начинается после метаморфозы, а не до. А с тех пор как эта штука вылупилась, она оставалась одна.
— Это их Дева Мария, — произнес Коул и улыбнулся. Его улыбка походила на трещину в борту корабля, потерпевшего кораблекрушение.
Белл рассмеялся.
— В мире насекомых это не чудо, — объяснил он. — Это называется партеногенез. Некоторые виды перепончатокрылых могут…
— Перепончато-кого?
— Есть такая группа насекомых, предположительно произошедших от одного предка. Муравьи, пчелы, осы. Некоторые виды могут размножаться без самцов. Еще так могут делать черви и некоторые ящерицы. Но перепончатокрылые в этом чемпионы.
Коул выпрямился.
— Будем надеяться, что это не войдет в моду.
Белл задумался — о размножении, свадьбах, женах и прочем.
— А может, это не так уж и плохо, — пробормотал он.
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего.
Белл связался с университетом. Он написал письмо на биологический факультет, привел описание насекомого и обстоятельств его прибытия в зоопарк. Через неделю пришел ответ, короткий и вежливый: «Вероятно, это роющая оса».
Белл смял письмо и выбросил его в корзину.
— Я знаю, как выглядит роющая оса.
Однажды вечером несколько недель спустя он нашел насекомое мертвым. Даже после смерти оно выглядело пугающе: голова размером с монету, гладкое и блестящее тело, будто выточенное из красного дерева.
Впервые Белл осмелился прикоснуться к нему. Насекомое оказалось почти такой же длины, как его кисть — от запястья до кончиков пальцев. Он наколол его на булавку, и конечности обвисли под собственной тяжестью. Затем Белл посмотрел на яйца в террариуме и задумался о том, вылупится ли из них что-нибудь.
Прошли месяцы, и Белл забыл о произошедшем. Они с Шоной продолжали обучать старика. Шоне новичок не нравился, и она даже не пыталась это скрыть.
Весной из яиц вылупилось множество личинок, похожих на первую как две капли воды, только размером поменьше. Белл наблюдал за тем, как червячки ползают по опилкам в террариуме.
— Опять твои осы? — спросил Коул.
— Да, — несколько минут они смотрели на содержимое террариума.
— А что они едят? — полюбопытствовал Коул.
На мгновение Белл задумался. Взрослое насекомое зачастую питалось совсем не так, как личинка.
— Понятия не имею, — ответил он.
Иногда кормление — непростая задача.
Когда Белла только взяли в зоопарк, ему поручили кормить хищных птиц. Чертовски больших хищных птиц, одной из которых оказался беркут.
Первые несколько дней все шло хорошо. Беркут съедал примерно пять крыс в неделю, но кормили его каждый день. И это, в общем-то, не вызывало проблем, вот только недоеденных крыс требовалось убирать из клетки.
Белл не задумывался об этом до тех пор, пока ему не пришлось этим заняться. Стоя перед дверью клетки, он смотрел на чертовски большого беркута и понимал, что сейчас зайдет внутрь, чтобы забрать его пищу. До Белла внезапно дошло, что будет, если этот чертовски большой беркут не пожелает отнестись к нему равнодушно.
Он смотрел на хищника. Смотрел на его когти — пятисантиметровые кинжалы, способные расколоть кость.
Белл отправился в офис начальницы, но его доводы не произвели на нее впечатления.
— Не могу сказать, что меня это не беспокоит, — сказал Белл.
— Волноваться тут не о чем, — отмахнулась дама, возвращаясь к своим бумагам.
— Но почему вы уверены, что беркут на меня не нападет?
— Все будет в порядке, — сказала она, не поднимая головы. — Такого еще никогда не случалось.
С этих слов начиналась история каждого шрама в зоопарке.
— Я не буду этого делать, — заявил он.
Начальница оторвалась от бумаг. Обдумала возможные варианты.
— Хорошо, — сказала она.
Со следующей недели ему поручили детский зоопарк. Это должно было его оскорбить.
Когда он стал жаловаться, указывая на то, что его навыкам можно найти лучшее применение, начальница лишь сочувственно покивала.
И повесила на него работу с осужденными.
Белл разделил личинки на три группы, расселив их по трем террариумам. В один террариум он бросал только фрукты. В другой — куски хлеба. В третий — мясо.
Насекомые обычно требовали строгости рациона, поэтому он ожидал, что два террариума, скорее всего, вымрут от голода. Но так он, по крайней мере, выяснит, чем же они питаются.
Однако личинки его удивили. Все три террариума продолжали развиваться — и мясоеды, кстати, росли быстрее.
Два месяца спустя началось строительство коконов. Будто по некоему соглашению все личинки приступили к этому в один и тот же день.
Вечером, желая отпраздновать этот новый этап, Белл пошел на преступление против бюджета. Зная, что в холодильнике не найдется ничего, кроме салата из тунца, по дороге домой он заехал в «Макдоналдс».
Потратив деньги, он загнал сам себя в западню, обрекая на наказание.
— Трать сколько нужно, — говорила Лин. — Только не забывай предварительно сообщать мне.
Семейным бюджетом занималась жена. «Предварительно сообщай мне» — вот в чем заключалась ловушка. Если он сперва тратил деньги, а после говорил ей, она злилась. Могла раскричаться, а могла и говорить тихо. В любом случае, когда Лин злилась, она напоминала подпитывающий сам себя шторм, с каждой секундой становящийся громче и свирепее. Шторм, как правило, длился до тех пор, пока она не хлопала дверью и не уезжала, все еще продолжая кричать. Через несколько часов она возвращалась: иногда все еще злая, иногда нет.
Однажды, когда она вот так вернется, Белла она уже не застанет.
Эта мысль все чаще приходила ему на ум. Она возникала в той самой части сознания, которая заметала проблемы под ковер.
