Любимец Бога - Тарасенко Вадим (бесплатные версии книг txt) 📗
– Черт, – выругался один из них. – Давление стремительно падает. «Диагност» предполагает внутреннее кровотечение. Вызывай дежурную бригаду хирургов.
– Вызываю.
Бежали стремительно секунды, и так же стремительно уходила кровь из лопнувшей брюшной артерии. Компьютер на мониторе бесстрастно выводил: «Вероятность выживания сорок процентов… тридцать… двадцать пять…»
– Пульса нет! Подключаю электростимулятор.
– Раз, два, три! Разряд!
На экране монитора зеленая точка, чертившая горизонтальную линию, резко скакнула вверх. Две пары глаз с надеждой следили за ней. Стремительно скатившись с пика вниз, точка вновь заскользила по прямой линии.
«Вероятность выживания двадцать процентов».
– Раз, два, три! Разряд!
И вновь две пары глаз бессильно наблюдали, как точка, получившая электрический пинок, взлетела вверх, но затем упрямо продолжила чертить прямую линию.
«Вероятность выживания пятнадцать процентов».
В палату вбежали несколько человек. Бросив взгляд на экран монитора, они сразу все поняли.
– Сколько стоит сердце?
– Минуту.
– Немедленно в криокамеру. Электростимулятор не поможет. У нее давление на нулях.
Две пары мужских рук подхватили женщину и переложили на каталку.
«Вероятность выживания десять процентов».
– Остановитесь! А ребенок? Ребенок же погибнет.
«Вероятность выживания семь процентов».
Секундное замешательство. Старший хирург, мельком скользнув по экрану, где зеленая точка невозмутимо чертила безукоризненную прямую линию, как бы подчеркивая надпись: «Вероятность выживания три процента», посмотрел на побелевшее лицо женщины и, отвернувшись к окну, глухо произнес:
– В операционную. Будем делать кесарево.
Объединенная Русь. Россия. Москва.
Крылатское. Кольцевая трасса гонок «Формула-1».
За двадцать девять лет до описываемых событий.
5 мая 2161 года. Среда. 12.10 по местному времени.
Колеса властно, уверенно бросали под себя серый бетон трассы. Отброшенный мощным ударом стали и пластика, воздух злобно свистел по бокам стремительно несущихся болидов. Скорость смыла с окружающего пейзажа все краски, превратив его в размытую полосу. Человеческие ноги до упора вдавливали в пол педаль газа, заставляя насосы вгонять в ненасытные двигатели все новые и новые порции топлива. Уверенный, грозный гул моторов пропитал собой все вокруг.
Яркие, красочные машины, расставив по бокам колеса с широкими шинами, похожие издали на каких-то фантастических животных, словно связанные невидимой нитью, неслись друг за другом по бетонной полосе. Наконец нить словно лопнула – ярко-зеленая машина с белыми полосками, сместившись чуть влево, буквально прижавшись к другой, ярко-красной машине, стала медленно-медленно обходить ее. Трибуны взорвались приветственными криками, улюлюканием и свистом. Секунда, другая, и вот уже ярко-зеленый болид первым вписывается в плавный поворот. Толпа на трибунах скандирует: «Доби! Доби! Доби!»
Словно не выдержав напряжения борьбы, серебристо-черный автомобиль чуть рыскнул вправо. Стремительно крутящиеся, разгоряченные шершавой бетонкой передние колеса машин соприкасаются. Толчок! И ярко-зеленый автомобиль, чуть взмыв вверх, с грохотом ударяется в стену. Отброшенный от нее, он, перевернувшись, несется вперед, словно пытаясь достать, ударить серебристо-черного обидчика, обозначая путь своими искореженными частями. Постепенно скорость падает, и ярко-зеленая груда металла, пластика и резины останавливается.
Трибуны неистовствуют. Крики, свист, улюлюканье мгновенно перекрывают возглас «Доби!», как рев многоваттных колонок с легкостью глушит робкое звучание маленького колокольчика.
«Питти! Питти!» – у гладиаторских боев конца двадцать второго века появился новый герой.
«… с самого начала гонки у Доброва появились проблемы с двигателем его "ягуара". После пятнадцати кругов он был всего лишь четвертым, причем далеко отставая от тройки лидеров. И это на трассе в Крылатском – его самой счастливой, родной, знакомой, как свои пять пальцев! После пит-стопа его механики, очевидно, устранили проблему. По крайней мере, перед завершающими двумя кругами Добров по кличке Доби уже был третьим – обойдя Грингоу на "бугатти". На предпоследнем круге русич еще раз продемонстрировал свой класс – на повороте третьей категории сложности обойдя Вильямса на "феррари". Но Питилесс, его основной соперник по общему зачету, уже проходил свой последний круг. Догнать его шансов у Доби практически не было. Понимая это, он решился на безумный шаг – попробовать обойти хладнокровного, опытного Пити на сверхсложном, внекатегорийном повороте Лужкова, названного в честь мэра Москвы, при котором была построена эта великолепная трасса. Воспользовавшись тем, что Питилесс благоразумно снизил скорость, Добров начал его обходить, балансируя на грани опрокидывания. И тут неожиданно "макларен" Питилесса чуть рыскнул в сторону и ударил "ягуар" Доброва. Небольшого толчка оказалось достаточно, чтобы неустойчивая из-за огромной скорости машина Доби перевернулась и ее с силой бросило на отбойник. Почти четыреста километров в час довершили свое дело – легендарного гонщика Доби не стало…
Сразу после заезда Питилесс дал интервью, где он категорически отверг обвинение в умышленном столкновении. "На такой скорости, с которой мы с Доби неслись к финишу, – заявил он, – малейшая выбоина или неровность на дороге, мизерный скачок давления в гидросистеме машины мог привести к тому, что мой «макларен» немного вильнул в сторону".
И буквально час назад стало известно, что техническая комиссия гонки полностью оправдала Питилесса. Что ж, комиссии, как говорится, виднее. От себя мы только добавим, что Питилесс вновь, вольно или невольно, оправдал свою "безжалостную" фамилию.
Также техническая комиссия сообщила, что если бы Добров, входя в этот последний для себя поворот, не отключил систему блокировки заноса, которая принудительно снижает скорость автомобиля до безопасной для данного поворота, то никакой трагедии не произошло бы. Почему он так сделал? Что заставило молодого мужчину, отца семейства (его жена, простите, вдова с шестимесячным сыном проживают в небольшом городке Славутич, недалеко от Киева) пойти на такой риск? Жажда очередной победы? Но у него и так их было предостаточно. Так что же?
Ответ элементарно прост – вторая жизнь. Известно, что трехкратный победитель гонок "Формула-1" автоматически получает право на вторую жизнь. Добров побеждал уже дважды. Возраст у него для спорта был, что называется, критическим. Он, очевидно, посчитал, что это его последний шанс. Кроме того, победа Питилесса в этом заезде автоматически давала ему победу в общем зачете. Вот поэтому Добров и рискнул. Рискнул настоящей жизнью ради второй.
Что ж, теперь мы будем с нетерпением ждать решения Главного Компьютера, чтобы узнать, оправдан ли был риск Доби.
А пока на гоночном небосклоне засияла новая яркая звезда – двукратный победитель "Формулы-1" Джон Питилесс!»
(Из экспресс-коммюнике журнала «Мотор ревю» от 5 мая 2161 года.)
Объединенная Русь. Украина,
г. Славутпич, Киевской обл.
За двадцать девять лет до описываемых событий.
6 мая 2161 года. Четверг.
10.35 по местному времени.
– Почему они не известили меня? Почему? – Седой мужчина закрыл ладонями лицо.
– Ваня, успокойся. Это трагическая случайность. Этого никто не мог предвидеть.
– Но почему они не сообщили мне? Ведь они должны были сделать это! Я бы дал кровь… Я бы…
– Иван, ты же читал отчет об этих родах. На момент принятия решения даже «Диагност» оценивал вероятность спасения Маши в три процента. А ты прекрасно знаешь, что «Диагност» всегда завышает вероятность. Врачи поступили абсолютно правильно. В противном случае, скорее всего, не было бы ни Маши, ни ее ребенка. Твоего ребенка. А связываться с тобой уже не было времени.
