Клан Мамонта - - (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
На ночевку расположились в верховьях ручья, склоны которого давали хоть какую-то защиту от ветра и посторонних взглядов. Кроме того, по руслу тянулись довольно густые заросли ольхи, так что можно было рассчитывать на нормальный костер. Слегка обжаренные (по сути – сырые, но оттаявшие) куски конины Хью раздавал лично: сначала мужчины, потом Онокл, далее – всем остальным. Семена сильно тревожил вопрос, каким образом неандертальцы собираются провести ночь: греясь у костра, что ли? Оказалось, ничего подобного: женщины утоптали снег на небольшой площадке, постелили шкуры, а потом… В общем, подобное Семен наблюдал впервые: мужчины, женщины и подростки сбились в тесный комок, в котором кто-то лежал, кто-то полусидел, но все были прижаты друг к другу хотя бы половиной тела. Крайние прикрылись шкурами, которых, похоже, на всех не хватило. С удовлетворением Семен отметил, что попытки присоединиться к ним Хью не сделал, а ночевать отправился в палатку.
На другой день они двинулись вниз по долине – по представлениям Семена, она тянулась почти в нужном направлении. Снег здесь был довольно глубокий, но зато вдоволь дров, а это, как известно, сильно скрашивает жизнь зимой. Караван продвинулся километров на 20-25, когда началось то, чего Семен ждал с надеждой и страхом – метель. Пришлось срочно подыскивать место для стоянки и браться за пальмы – рубить кусты и сооружать хоть какое-то укрытие для неандертальцев. Семен откопал в грузе топор и протянул его бывшему ти-раху – мужчина отшатнулся почти в ужасе. «Конечно, вымрете, – ругнулся про себя Семен, – все новое, все, чего не было раньше, для вас табу».
К утру снегопад прекратился. Выбравшись из палатки, Семен «с чувством глубокого удовлетворения» констатировал, что летопись следов можно начинать заново – кругом все белое и ровное. Плата за это оказалась немалой – продвижение вперед сил теперь требовало вдвое больше, а результат… В общем, впору было выбираться обратно на поверхность плато, в надежде, что снега там будет меньше. Однако приличного места для подъема за весь день так и не встретилось. Люди и животные к концу дня были так измотаны, что Семен решил остановиться на ночевку досрочно. И вот тогда произошло странное.
Люди подобрались ближе к скальным выходам левого борта, сбросили груз и принялись утаптывать снег. Онокл осталась стоять на месте, словно команда ее не касалась.
– Что это она? – удивился Семен. – Ей отдельное приглашение требуется? Она не слышала? Может…
Хью жестом остановил его:
– Говорить надо нет. Онокл слышать. Ее звать.
– Ну-ну, – пожал плечами Семен.
Постояв минуты две-три, женщина, незряче подняв голову, пошла по целине, как бы продолжая прерванный путь каравана. Ноги ее проваливались в снег по колено, но она опиралась на палку и упорно, шаг за шагом, двигалась вперед. Метров через двести она скрылась за скальным выступом правого борта.
– Куда это она?
– Знать нет. Ходить надо, – сказал Хью и поправил оружие.
– Пошли, – согласился Семен в полном недоумении.
Потом они стояли и смотрели, как неуклюже и беспомощно женщина пытается подняться на склон узкого распадка, заваленный крупными глыбами известняка. Семен не понимал, куда и зачем она стремится и, главное, почему ей в этом нельзя помочь. Однако Хью был так сосредоточен и мрачен, что задавать ему вопросы Семен не решился.
Поднявшись на несколько метров, женщина принялась разгребать снег – голыми руками. Минут через пять там, кажется, образовалось какое-то отверстие. Онокл расширила его, приминая снег, потом легла на живот и поползла внутрь. Очевидно, ход вел круто вниз – мелькнули ноги в растрепанных обмотках, и женщина исчезла внутри.
– М-да, – сказал Семен. – Вряд ли это вход в пещеру. Скорее, в какую-то нору между камнями. Что там может быть?
– Дом, – коротко ответил Хью и двинулся вперед.
Они подобрались к дыре, и Семен понял, что парень не ошибся – запах оттуда шел соответствующий.
– Давай не полезем, – предложил он. – Давай вход побольше расчистим.
Расчистили.
Это, конечно, была не пещера, а ниша между глыбами известняка, сползшими сверху, углубленная и расширенная искусственно – камни и щебень выбраны и сложены в виде невысокого вала снаружи. В него воткнуты палки, образующие подобие навеса или крыши, удваивающей объем изолированного пространства. Вероятно, раньше они были накрыты шкурами, которые в настоящий момент отсутствовали, и роль внешней стенки выполнял сугроб. Почему отсутствовали, догадаться нетрудно – кожу съели. Внутри на истертой загаженной подстилке лежали две живых мумии – взрослый и ребенок. Рядом без признаков жизни лежала Онокл. Кругом кости – чисто обглоданные и расколотые. Можно было бы счесть их останками животных, но черепа такой возможности не давали. Беглый осмотр выявил как минимум четыре штуки и еще один – явно детский. Здесь же валялось несколько каменных скребков и клиновидное рубило. Преодолевая брезгливость, Семен приподнял изгрызенную по краям шкуру, которой была прикрыта грудь местного жителя – женщина.
«Надо полагать – мать и дитя. Спят или без сознания. Во всяком случае, дышат. Онокл, похоже, и этого не делает. – Семен достал нож и поднес лезвие к ее ноздрям. Оно слегка запотело. – Жива все-таки».
– Почему – они? – задал мучающий его вопрос Семен. – Почему ребенок и женщина?
По его представлениям, когда у неандертальцев дело доходит до каннибализма, то первыми гибнут маленькие дети. Потом те, кто постарше, и подростки. Далее наступает очередь женщин. Здесь же порядок смертей явно нарушен.
– Она убить всех смочь.
– Сильна… А что с Онокл?
– Давать жизнь. Сама нет.
– Ничего не понимаю, – признался Семен. – Надо, наверное, сходить за нартой и перетащить их на стоянку. Побудь тут, что ли…
Далеко Семен не ушел – только выбрался из-за камней. Чтобы увидеть людей, этого оказалось достаточно. Пятеро стояли совсем близко, перегораживая устье распадка, еще несколько человек спускались сверху, глубоко увязая в снегу. Неандертальцы. Одни мужчины. Семен думал, что уже никогда не увидит их в таком количестве сразу. Палицы – у всех.
– Хью, – позвал Семен, – иди сюда. Мы опять влипли.
Парень спустился, огляделся, с невозмутимым видом повесил пальму за спину и вытащил из чехлов метательные пластины.
– Думаешь, не договоримся? – покосился на него Семен, работая рычагом арбалета. – Откуда их столько?
– Договориться – нет. Сражаться – да. Хью думать: они за мы идти, следить. Теперь нападать. Каа-ронга это.
Он употребил непереводимое неандертальское слово, значение которого Семен понимал лишь отчасти. То есть у неандертальцев существовало нечто вроде секты (или как это назвать?) со своими обрядами посвящения и неким подобием устава. Ее члены вели обычную жизнь в семейных группах, но при этом принадлежали сообществу «профессиональных» воинов. Именно они воспринимались в былые времена как «охотники за головами». По сравнению с обычными охотниками, они были хорошими бойцами-рукопашниками. Правда, Семен не смог уяснить: они таковыми становились в этом полутайном сообществе или в него принимали лишь самых отмороженных. Собственно говоря, так называемые «мужские союзы», по данным ученых былой современности, существовали почти у всех первобытных народов, в том числе и у индейцев Северной Америки. Сплошь и рядом «белым» наблюдателям не удавалось различить, где кончается обычное общество и начинается такой «союз». Скажем, в постколониальной Африке подобные сообщества в сочетании с архаичной клановостью определяли и определяют почти всю политическую обстановку. И, конечно, расползаются по миру, образуя «филиалы» даже в крупнейших университетах. По рассказам Хью, после катастрофы сообщество каа-ронга не распалось, а наоборот, окрепло, поскольку для своего прокормления использовало не только природные ресурсы, но и собственных соплеменников. В стычках с пришельцами они являлись основной ударной силой и даже иногда одерживали победы. Правда, Семен подозревал, что агрессивность «охотников за головами» в значительной мере и спровоцировала истребление местных неандертальцев пришлыми кроманьонцами.
