Почти как люди - Саймак Клиффорд Дональд (книги онлайн без регистрации TXT) 📗

— Я пока ничего не могу вам сказать, — произнес я. — Потому что, стоит мне об этом заговорить, вы решите, что я не в своем уме. Вы не поверите ни одному моему слову. Эти сведения таковы, что я смогу сообщить их кому-нибудь только после того, как раздобуду побольше доказательств.

Он изобразил на лице изумление.

— Так вот, значит, насколько это серьезно, — протянул он.

— Именно настолько, — подтвердил я.

У меня язык чесался все ему рассказать. Я жаждал с кем-нибудь поделиться. Изнемогал от желания разделить с кем-нибудь свою тревогу и страх, но только с тем, кто охотно мне поверит и с той же охотой попытается принять какие-то меры против надвигающейся опасности.

— Босс, — сказал я, — вы можете побороть в себе неверие? Можете поручиться, что готовы признать хотя бы возможность всего того, о чем я вам расскажу?

— А ты меня испытай, — предложил он.

— К черту, этого мне недостаточно.

— Ну, ладно, тогда по рукам.

— Как бы вы отреагировали, если б я сказал, что на Земле сейчас находятся пришельцы с какой-то далекой звезды и эти пришельцы скупают Землю?

— Я бы счел тебя душевнобольным, — ледяным тоном ответил он.

Он принял это за неуместную шутку.

Я встал и поставил стакан на письменный стол.

— Этого я и боялся, — произнес я. — Я предвидел такой ответ.

Джой тоже поднялась.

— Пошли, Паркер, — сказала она. — Нам тут делать нечего.

Старик набросился на меня:

— Да нет же, Паркер. Ты просто решил надо мной подшутить!

— Черта с два, — сказал я.

Мы вышли в коридор. Мне казалось, что он подойдет к двери и позовет нас обратно, но не тут-то было. Когда мы, не дожидаясь лифта, повернули к лестнице, я мельком увидел его через открытую дверь — он по-прежнему сидел на стуле, глядя нам вслед, словно раздумывая над тем, что лучше: затаить на нас обиду, или просто уволить, или, может, все-таки принять во внимание мои слова — а вдруг я сказал такое неспроста. Он показался мне маленьким и далеким. Словно я взглянул на него в перевернутый бинокль.

Чтобы спуститься в вестибюль, мы отсчитали ногами ступеньки трех лестничных маршей. Право, не знаю, почему мы не воспользовались лифтом. Нам это просто в голову не пришло. Вероятно, мы стремились побыстрее выбраться оттуда.

Улица встретила нас дождем. Тоскливый и холодный, он еще не вошел в силу и пока только слегка накрапывал.

Мы побрели к машине, и, подавленные, в нерешительности остановились перед ней, не зная, как быть дальше.

Я думал о той пакости, которая сидела тогда в моем стенном шкафу (я ведь толком так и не знал, что именно там скрывалось), и о том, какая участь постигла мою машину. Я не сомневался, что Джой в эту минуту вспомнились те твари, которые шастали вокруг ее дома и, возможно, рыскают там до сих пор, и независимо от того, есть они там или нет, ей еще долго будет слышаться их возня.

Она пододвинулась ко мне вплотную, и в этом промозглом мраке я молча обнял ее и крепче прижал к себе, подумав, что мы с ней точно заблудившиеся испуганные дети, ищущие друг у друга защиты от дождя. И охваченные страхом перед темнотой. Впервые в жизни охваченные страхом перед темнотой.

— Смотри, Паркер, — произнесла она.

Она протянула мне сложенную горстью кисть руки ладонью кверху, и я увидел у нее на ладони какой-то предмет, который она до этого прятала в кулаке.

Я наклонился, чтобы разглядеть его получше, и в тусклом свете уличного фонаря, стоявшего в конце квартала, увидел на ее ладони ключ.

— Это ключ от лаборатории Стирлинга — он торчал в замке, — проговорила она. — Когда все отвернулись, я потихоньку его вытащила. Этот недотепа сыщик, закрывая дверь, даже не подумал о ключе. Он так на тебя обиделся, что и не вспомнил о нем. За то, что ты спросил, не собирается ли он брать показания у собаки.

— Молодчина! — воскликнул я и, сжав ладонями ее лицо, поцеловал ее. Хотя, признаться, мне до сих пор непонятно, почему этот ключ привел меня тогда в такой восторг. Видно, потому, что в конечном итоге мы все-таки перехитрили представителя власти, выиграли какой-то ход в этой страшной, зловещей игре.

— Давай заглянем в лабораторию, — предложила Джой.

Я открыл дверцу и помог ей сесть в машину, потом, обойдя вокруг, сел за руль. Достал ключ, вставил его в замок зажигания и повернул, чтобы включить мотор. И когда мотор, закашляв, завелся, я инстинктивно попытался выдернуть ключ обратно, сознавая, впрочем, что уже слишком поздно.

Но ничего не случилось. Мотор мерно урчал, работал нормально как миленький. Никакой бомбы в машине не было.

Я покрылся испариной.

— Что с тобой, Паркер?

— Ничего.

Я включил передачу, отъехал от тротуара. И тут мне вспомнилось, как я заводил мотор, не думая ни о какой опасности, около усадьбы «Белмонт», перед зданием биологического факультета (откуда я отъезжал дважды), у полицейского участка — так что, возможно, это ничем не грозило. Может статься, что, однажды потерпев в чем-нибудь неудачу, кегельные шары никогда не прибегают к тому же методу вторично.

Я свернул на боковую улицу, держа путь к Университетской авеню.

— Может, это пустая затея, — сказала Джой. — Вдруг окажется, что парадное заперто.

— Когда мы уходили оттуда, оно было открыто, — возразил я.

— Но ведь сторож мог его потом запереть.

Однако он этого не сделал.

Мы беспрепятственно проникли в здание и, стараясь ступать как можно тише, поднялись по лестнице.

Мы подошли к лаборатории Стирлинга, и Джой протянула мне ключ. Немного повозившись, я наконец попал ключом в скважину, повернул его и распахнул дверь.

Мы вошли, и я закрыл за нами дверь. Щелкнул замок.

Комната была слабо освещена: на лабораторном столе мерцала крохотная спиртовка, которая — я был в этом уверен — раньше тут не горела. А у стола на высоком табурете восседала какая-то странно искривленная фигура.

— Добрый вечер, друзья, — произнесла фигура.

Я безошибочно узнал этот звучный, отлично поставленный голос.

На табурете сидел Этвуд.

25

Мы застыли на месте, пожирая его глазами, а он вдруг захихикал. Возможно, он собирался разразиться хохотом, но из его горла вырвалось лишь жалкое хихиканье.

— Если я выгляжу несколько необычно, — сказал он, — то это потому, что я здесь не весь. Я частично вернулся домой.

Теперь, когда наши глаза немного привыкли к полумраку, мы разглядели его получше — он был скрючен, кривобок и как-то даже маловат для человека. Он был невероятно худ, одна рука короче другой, а лицо перекошенно и деформировано. И однако же, одежда сидела на нем как влитая, словно была сшита с учетом всех его физических недостатков.

— На то есть еще одна причина, — заметил я. — Вы ведь лишились своей модели.

Я порылся в кармане пальто и выудил маленькую куклу, которую подобрал на полу в подвале усадьбы «Белмонт».

— Я далек от того, чтобы использовать это вам в ущерб, — сказал я.

Я швырнул ему куклу, и, несмотря на скудное освещение, он ловко поймал ее укороченной рукой. И едва кукла коснулась его пальцев, она моментально растворилась в нем, словно его тело или рука были ртом, который в мгновение ока всосал ее.

Его лицо обрело симметрию, руки сравнялись в длине, бесследно исчезла кривобокость. Но зато одежда теперь сидела на нем прескверно, а короткий рукав пиджака едва прикрывал половину руки. И он все еще был меньше, гораздо меньше того Этвуда, которого я помнил.

— Благодарю, — сказал он. — Это помогает. С ней значительно легче сохранять свой облик — не нужно так сосредоточиваться.

Рукав вырастал на глазах, постепенно закрывая руку. Менялась и остальная одежда, приспосабливаясь к новой форме его тела.

— Хлопот не оберешься с этой одеждой, — вскользь заметил он.

— Вот почему в вашей конторе, в той, что в центре города, собран такой богатый гардероб.

Это его слегка ошеломило, но он тут же опомнился.