Мастодония - Саймак Клиффорд Дональд (бесплатные версии книг txt) 📗
– Мы бы хотели, – сказал Стюарт, – заплатить вам за три дороги во времени миллион долларов.
Куртни покачал головой.
– Миллион за годовую лицензию. И давайте договоримся, скажем, на полмиллиона за каждую дополнительную дорогу во времени кроме первой.
– Но, боже мой, мы же останемся в убытке!
– Не думаю, – сказал Куртни. – Не пожелаете ли сказать мне, во что вы оцениваете двухнедельное сафари?
– Мы еще этого не обсуждали.
– Ну да, ну да. У вас есть еще для этого пара недель. Создать паблисити, составить список желающих…
– То, что вы говорите – экономическая бессмыслица, – сказал Стюарт.
– Не стоит так разговаривать со мной, – ответил Куртни. – Вы на последнем издыхании, и вы это знаете. К концу двадцатого века охоты не будет вообще. Что вам останется? Редчайшие путешествия для отстрела крупной дичи, охота с кинокамерой? А здесь у вас есть шанс вернуться к настоящему делу. Неограниченные возможности. Сотни лет охоты. Новая, волнующая дичь. Если некоторые из ваших клиентов захотят поохотиться на тиранотериев или мамонтов, или на дюжину других видов крупных и опасных зверей, то все, что от вас потребуется – это сказать нам лишь слово, дальше уже наше дело. И мы – единственные, кто может вам это предоставить.
– В этом я не уверен, – сказал Стюарт. – Если мисс Эллиот и мистер Стил смогли изобрести машину времени…
– Но это как раз то, что я пыталась вам сказать, – заявила Райла. – Вы же или не хотите слушать, или же не верите. Вы просто пропускаете это мимо ушей. Никакой машины нет.
– Нет машины? Но как же тогда?
– Это, – сказал Куртни вкрадчиво, – профессиональная тайна, которую мы не разглашаем.
– Они поймали нас, Стюарт, – сказал майор Хеннеси. – Здесь ничего не выудишь. Они правы. Никто другой не может сделать этого. Мисс Эллиот говорила, что машины нет. С самого начала она это говорила. Итак, почему бы нам не очинить карандаши и не приняться за работу? Пожалуй, наши друзья пожелали бы получать часть нашего дохода. Скажем, двадцать процентов.
– Если вы хотите пойти таким путем, – то пятьдесят процентов, – сказал Куртни. – Не меньше. Мы бы внесли свою долю в дело в виде лицензионного взноса. Дело пошло бы лучше.
Я сидел, слушая все это, и голова у меня слегка кружилась. Вы можете сколько угодно говорить про миллион долларов, и это будет значить не так уж много, это всего лишь куча бумажек. Но когда этот миллион ваш – совсем другое дело.
Я пошел вниз по гребню. Не уверен, что остальные заметили это. Боусер выполз из-под домика и последовал за мной. Хайрама нигде не было, и это меня беспокоило. Я же велел ему вернуться назад, но нигде не было видно и признаков его. Неуклюжик иноходью медленно пересекал долину, направляясь к реке, вероятно, чтобы напиться, но без Хайрама. Я стоял на гребне и смотрел повсюду. Нет, его не было видно.
Сзади послышались шаги. Это был Бен. Его башмаки издавали свистящий звук, словно он шел по высокой траве. Он подошел и встал рядом со мной, и мы вместе глядели на долину. Вдалеке мы видели множество точек, вероятно, мастодонтов или бизонов.
– Бен, – спросил я, – а это много – миллион долларов?
– Это ужасно большая куча денег.
– Я просто не могу себе представить, – пожаловался я, – что они там рассуждают о миллионе или, может быть, даже более.
– Как и я, – отозвался Бен.
– Но, Бен, ты же банкир.
– Я все еще деревенский парень, как и ты. Вот почему мы не можем понять.
– Деревенский парень, – повторил я. – Мы прошли долгий путь с тех пор, как вместе бродили по этим холмам.
– Последние несколько дней ты беспокоен, Эйса. Что тебя гложет?
– Хайрам. Я велел ему вернуться сразу же, как он уведет отсюда Неуклюжика.
– Неуклюжика?
– Это тот мастодонт.
– Он вернется. Только что он нашел сурка.
– Неужели ты не понимаешь, – спросил я, – что если с Хайрамом что-нибудь случится, все наше дело лопнет.
– Понимаю, конечно. Но с ним ничего не случится. С ним все будет в порядке. Он сам наполовину дикое животное.
Мы постояли и посмотрели еще немного, но никаких признаков Хайрама не обнаружили.
Наконец Бен сказал:
– Я вернусь назад и посмотрю, к чему они пришли.
– Иди. А я поищу Хайрама.
Часом позже я нашел его. Он шел из яблоневой рощи, что пониже дома.
– Где ты был, черт побери? – спросил я.
– У меня был долгий разговор с Кошариком, мистер Стил. Из-за поездок, что мы делали в последние дни, я пренебрег им. Я боялся, что ему одиноко.
– И он чувствовал себя одиноким?
– Нет, – сказал Хайрам, – он говорит, что не чувствует себя так. Но он беспокоится, хочет приступить к работе. Он хочет проложить несколько дорог во времени. Он удивляется, почему это у вас тянется так долго.
– Хайрам, – начал я, – я хочу поговорить с тобой. Может быть, ты этого не осознаешь, но ты самое важное лицо во всем этом предприятии. Ты – единственный, кто может разговаривать с Кошариком.
– Боусер может с ним разговаривать.
– Отлично. Может быть и так. Но меня это не выручает. Я не умею разговаривать с Боусером.
Я изложил ему ситуацию. Объяснил все очень подробно. Нарисовал ему диаграмму. Он пообещал сделать все, что можно.
23
Когда мы с Хайрамом вернулись в дом, Райла и Куртни сидели за столом. Остальные исчезли. Пропал также и один из автомобилей.
– Второй автомобиль взял Бен, проехаться. Мы беспокоились, не случилось ли чего с тобой, – пояснила Райла.
– Я искал Хайрама.
– Я остался здесь, – сказал Куртни, – потому что мне нужно обсудить парочку вопросов с вами двумя.
– Налоговое Управление?
– Нет, не оно. Они не зашевелятся до тех пор, пока на них не потянет ветерком от наших дел с Сафари.
– Как прошла торговля? Дело сделано?
– Это не заняло много времени, – ответил Куртни. – Мы их прижали, и они сдались.
– Миллион за лицензию, – сказала Райла, – и четверть миллиона за каждую дорогу во времени. Итак, два миллиона, Эйса.
– За год, – уточнил Куртни. – Они этого еще не знают, но на следующий год цена подскочит. К тому времени они уже будут у нас на крючке.
– И это – только начало, – сказала Райла.
– Да, так вот о чем я хотел переговорить с вами, – начал Куртни. – Бен рассказал вам о церковной группе?
– Да, – ответил я. – Они интересуются временем Иисуса.
– Двое из них пришли ко мне на следующий день. Так им посоветовал Бен. Проклятие, если я могу вообразить, что им нужно. Не знаю, не понимаю, чего они хотят. Они очень заинтересованы, но не открываются. Не знаю, стоит ли нам терять на них время.
– Мне это не нравится, – сказал я, – в этом можно завязнуть. Начать с того, что нам следует избегать любых противоречий. Попробуйте вообразить себе ситуацию, когда – в стране или в мире – нельзя выбрать, на какой вы стороне.
– Я думаю то же самое, – сказала Райла. – Никакими деньгами не оплатить того, что может случиться. И лучше не иметь с ними дела, если мы хотим спать спокойно.
– Рад, что и у меня такое же ощущение, – сказал Куртни. – Они вернутся ко мне. Попытаюсь их остудить. Меня тревожит еще одно. Сенатор Абель Фримор. Он от Небраски или Канзаса, никак не могу запомнить, от какого из этих штатов. Он пытался назначить мне свидание у моего секретаря, который отразил этот натиск. Но вы не можете долго уклоняться от встречи с сенатором Соединенных Штатов. В один из ближайших дней я узнаю, чего он хочет.
– У тебя нет каких-нибудь предположений? – спросила Райла.
– Никаких. Он, конечно, большой человек в сельском хозяйстве. Последняя надежда для бедных разорившихся фермеров. И, что бы ни было у него на уме, боюсь, что ничего хорошего.
– Что-нибудь еще? – спросил я.
– Да нет. Пока еще рано. Все притаились. Заинтригованы, конечно, но полны естественного скептицизма. Выжидают, что получится. Когда первое сафари притащит динозавра, тогда-то все и разразится. Но до тех пор мы будем преимущественно сталкиваться только с неверующими и охотниками за сенсациями. Есть еще тут у нас горный инженер, который хотел отправиться в Черные Холмы и собрать золотые самородки. Денег у него нет, он хочет отдать нам половину того, что найдет, точнее, половину того, что мы позволим ему взять. Мне он в некотором роде нравится. Очаровательный образчик пирата. Без каких-либо принципов и представления о том, что другие – такие же, как он. Так что там была за мысль, Райла – отправиться в Африку и подобрать с земли все алмазы, которые близко лежат?
