Магистраль вечности - Саймак Клиффорд Дональд (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
Все за столом шевельнулись заинтересованно.
– Расскажите-ка, – произнес Серебряная Борода, – расскажите все, что вы об этом слышали. Что точно вам говорили?
– Да почти ничего, – ответил Дэвид. – Одни шепоточки и никаких объяснений. Никаких подробностей – это-то нас больше всего и озадачивает. Да, однажды мы слышали странное определение – бесконечники. Но что это слово значит, не имеем представления.
Слово взял человек с совершенно лысой головой и большими черными усами, отвислыми, как у моржа:
– Мы тоже слышали про бесконечников, но знаем ненамного больше вашего. Словечко занесли к нам такие же случайные путники, как вы. Один, помнится, придерживался мнения, что бестелесность наконец-то принесет нам бессмертие, которого мы жаждали от века…
Робот внес и поставил перед Коркораном и Дэвидом огромные миски с супом. Коркоран поднес ложку ко рту – суп был теплый и вкусный. Кусочки мяса, вероятно говяжьего, вермишель, морковка, картошка, лук. Вторая ложка отправилась вслед за первой без всякой натуги.
Заговорил третий мужчина. У этого тоже была бородка, но жиденькая.
– Нетрудно понять, почему новая идея способна привлечь очень и очень многих. Смерть всегда казалась несправедливой. Борьба за долголетие – это же попытка протеста против неизбежности, против жестокого конца…
– Насколько я понимаю, – вмешался мужчина несколько помоложе, – бестелесность означает или, по меньшей мере, может означать потерю индивидуальности.
– Что ты имеешь против общности с другими? – спросил Жиденькая Бородка.
– По сути мы обсуждаем пути развития разума, – веско заявил Серебряная Борода. – Если бестелесное существование возможно в принципе, разум станет бессмертным и телом можно пренебречь. Если вдуматься в подобную перспективу, то, пожалуй, разум, интеллект важнее всего остального.
– Но что такое разум без тела? – не унимался тот, что помоложе. – Как ни говори, а интеллекту нужно какое-то вместилище.
– Не уверен, не уверен, – заявил Серебряная Борода. – Не исключаю, что разум есть нечто, лежащее вообще вне параметров физической Вселенной. Сдается мне, мы в силах найти объяснение чему угодно, кроме времени и интеллекта. Перед этими двумя загадками пасуют мыслители всех эпох.
Робот принес кружки с элем и шлепнул на разделочную доску буханку ржаного хлеба.
– Ешьте, – потребовал он. – Это добротная здоровая пища. Если хотите, супа можно добавить. Эля тоже можно долить.
Коркоран отрезал толстый ломоть Дэвиду, а потом себе. Обмакнул хлеб в суп, отведал. Хлеб был отменный, эль тоже. Еда доставляла подлинное наслаждение.
Однако Дэвид вновь предпочел не есть, а говорить.
– Но как же насчет бесконечников? – спросил он. – Мы слышали голый термин без всяких разъяснений, кто или что это такое.
Старик с серебряной бородой ответил:
– Как и вы, мы питаемся слухами, только слухами. Вроде бы это культ, но предположительно не чисто человеческий. Есть молва о каких-то инопланетных миссионерах…
– У нас слишком мало данных для плодотворной дискуссии на эту тему, – вставил Жиденькая Бородка. – Может, это из тех идеек, что являются время от времени, вспыхивают ярким пламенем, а потом прогорают и гаснут, как свечки. Вы говорите – бестелесность, но как ее добиться?
– Полагаю, – вклинился Моржовый Ус, – что уж если человечество действительно загорелось идеей бестелесности, то и путь отыщется. Сколько раз бывало, что человек осуществлял проекты, за которые ему бы лучше вообще не браться!
– А все восходит, – заявил Серебряная Борода безапелляционным тоном, – к одной нашей особенности, о которой мы с вами не раз толковали долгими вечерами. К ненасытной человеческой погоне за счастьем…
Коркоран в разговор не вмешивался – пусть себе болтают что хотят. Подобрал последние капли супа хлебным мякишем, вдумчиво осушил кружку и потянулся. Наелся он на славу, казалось, желудок вот-вот лопнет.
Потом он обвел комнату взглядом и в первый раз заметил, что это жалкая лачуга. Тесная, унылая, лишенная каких бы то ни было украшений – укрытие от непогоды и ничего больше, обиталище, способное удовлетворить разве что роботов. Притом качество постройки было безупречным, да другого от роботов и ждать не приходится. Стол и стулья были сделаны из добротного прочного дерева, продержатся века и века. Но, кроме добросовестного труда и прочного дерева, отметить было просто нечего. Миски и кружки – самая незатейливая керамика, свечи самодельные, и даже столовые ложки вырезаны из дерева, правда, отполированы.
И все же эти деревенские жители, собравшись за грубым столом в примитивной лачуге, устраивают дискуссии по вопросам, которые ни по положению своему, ни по знаниям не в силах решить, радостно пережевывают суждения, ни на чем по сути не основанные. Хотя, осадил себя Коркоран, какой я им судья, да и за что их судить? Это древняя почтенная традиция, ведущая отсчет от самой зари истории. Еще в древних Афинах горожане завели манеру встречаться на рыночной площади ради высокопарных бесед – и столетиями позже досужие американские обыватели присаживались на крылечке сельской лавчонки и толковали столь же напыщенно, как древние афиняне, о материях, начисто им не доступных. А английские клубы, где праздные джентльмены, шамкая, изрекали прописные истины над стаканчиком виски?
Праздность, сказал себе Коркоран, – вот в чем горе. Праздность и гипнотическое ослепление от блеска собственных мыслей. Шестеро, что собрались здесь, праздные люди, избавленные от любых хлопот попечением роботов и компьютеров.
Дэвид поднялся с места со словами:
– Боюсь, нам пора идти. С удовольствием задержались бы подольше, но надо продолжать путь. Спасибо за еду, выпивку и беседу…
Ни один из шестерых и не подумал подняться, предложить рукопожатие или хотя бы попрощаться вслух. Они ограничились тем, что подняли на мгновение глаза, кивнули в знак согласия и тут же продолжили нескончаемый диспут между собой.
Коркоран встал вслед за Дэвидом и направился к двери, которую опередивший их робот успел отворить.
– Спасибо за суп и за эль, – повторил Дэвид.
Робот, в отличие от хозяев, хотя бы откликнулся:
– Всегда рад услужить. Заходите в любое время.
Как только они оказались на улице, робот скрылся за дверью. Улица была пуста.
– Ну вот мы и выяснили то, за чем пришли, – заметил Дэвид. – Мы знаем, что бесконечники уже прилетели, обосновались на Земле и приступили к выполнению своей миссии.
– Мне жаль этих местных, – произнес Коркоран. – Несчастные ублюдки, возомнившие о себе Бог весть что. Им просто нечего делать, кроме как восседать и пустословить.
– Жалеть их незачем, – возразил Дэвид. – Может, они и сами не понимают этого, но они нашли свое счастье. Сейчас они на седьмом небе…
– Может и так, но не ужасно ли, что человечество мельчает подобным образом!
– Пожалуй, оно именно к тому и стремилось. На протяжении всей истории люди искали, кто бы выполнил за них их работу. Сперва собаки, быки, лошади. Затем машины и, наконец, компьютеры и роботы.
Когда они достигли посадочной площадки на лужке, внизу, в долине, уже начали сгущаться ранние сумерки. Отделившись от времялета, им навстречу выплыло неясное скопление искристых точек, Коркоран, первым обративший внимание на искры, так и замер оторопев. Волосы на голове чуть было не встали дыбом в атавистическом страхе, но через секунду он сообразил в чем дело, и тихо сказал:
– Дэвид, взгляните, кто к нам пожаловал…
Дэвид шумно обрадовался:
– Генри, как хорошо, что ты нас нашел! Я уже почти не надеялся…
Генри, двигаясь над самой травой, подплыл поближе.
«След оказался долгим, – сообщил Генри. – Пришлось проделать дальний путь.»
– Что с остальными? Ты-то сам был в каком времялете?
«Ни в каком. Я остался в Гопкинс Акре. Мне было известно, что три машины взяли старт поодиночке и придется отслеживать каждую в отдельности.»
– Выходит, ты заранее планировал начать с нуля?
