Рой - Крайтон Майкл (первая книга txt) 📗
– В последнее время у нее были сильные стрессы на работе, – сказал я.
– Да, несомненно, это имеет прямое отношение к ее состоянию, – подтвердил доктор Рана. – Кроме того, она получила серьезную травму головы и нуждается в дополнительном обследовании. Не хочу вас пугать, но, признаться, психиатр, который консультировал вашу жену, считает, что у нее маниакально-депрессивное расстройство, или наркотическое расстройство, или и то, и другое.
– Понимаю…
– И, конечно же, такие вопросы всегда поднимаются при автомобильной катастрофе, в которой участвовала только одна машина…
Он имел в виду, что этот несчастный случай мог быть суицидальной попыткой. Я не думал, что дело обстояло именно так.
– Мне неизвестно, принимала ли моя жена наркотики, – сказал я. – Но ее поведение беспокоило меня уже несколько недель.
Рики вышел в коридор и нетерпеливо потоптался возле меня. Я прикрыл трубку ладонью и сказал:
– Это насчет Джулии.
Он кивнул, посмотрел на часы и поднял брови. Мне показалось довольно странным, что он торопит меня, когда я разговариваю с врачом о моей жене, к тому же его непосредственной начальнице.
Доктор поговорил со мной еще немного, я постарался ответить на все его вопросы, но на самом деле не смог сообщить ему ничего полезного. Он сказал, что попросит Джулию перезвонить мне, как только она вернется с обследования. Я ответил, что буду ждать звонка, и закрыл крышку телефона.
Рики сказал:
– Ну хорошо. Извини, что поторапливаю тебя, Джек, но… ты знаешь, мне нужно очень многое тебе показать.
– У нас проблемы со временем? – спросил я.
– Не знаю Возможно.
Я собирался спросить, что он имеет в виду, но Рики уже повел меня по коридору, шагая так же быстро, как прежде. Мы вышли из жилого комплекса и прошли через еще одну пару стеклянных дверей в следующий коридор.
Я заметил, что этот переход тщательно изолирован. Мы шли по стеклянной дорожке, подвешенной над полом. В стекле были небольшие отверстия, а снизу к ним подходили вакуумные отводы для отсасывания пыли. Я уже начал привыкать к постоянному шипению кондиционеров.
На середине коридора была еще одна пара стеклянных перегородок. Мы с Рики по очереди прошли через очистную камеру. Двери открылись перед нами и закрылись, когда мы прошли. Чем дальше мы шли, тем сильнее становилось ощущение, что я попал в тюрьму, что позади остаются все новые и новые железные решетки, а я захожу все глубже и глубже в… во что-то.
Пусть высокотехнологичная и со сверкающими чистотой стеклянными стенами – все равно это была тюрьма.
Мы вошли в большую комнату, помеченную табличкой, на которой было написано «АППАРАТНАЯ», а пониже – «мол. отд./фаб. отд./энерг. отд.». Стены и потолок аппаратной были покрыты уже знакомым глянцевитым белым пластиком. На полу стояли большие контейнеры, отделанные таким же материалом. Справа вдоль стены я заметил ряд больших баков из нержавеющей стали, утопленных в пол. От баков отходило множество трубок с вентилями, которые спускались куда-то вниз, в подвал. Выглядело это очень похоже на маленький пивоваренный заводик, и я уже собирался спросить у Рики, что это такое на самом деле, когда он воскликнул:
– А, вот вы где!
Над распределительным щитом возле монитора трудились еще трое программистов из моей старой команды. Заметив нас, они повернулись к нам с немного виноватым видом – как дети, которых поймали, когда они запустили руки в коробку с печеньем. Конечно, заводилой у них был Бобби Лембек. В свои тридцать пять Бобби больше проверял программные коды, чем писал, но он все еще мог написать что-то сам, если бы захотел. Как всегда, он был одет в линялые джинсы и футболку с картинкой из мультфильма «Призрак в доспехах», на поясе у него висел неизменный плеер.
Еще здесь была Мае Чанг, необычайно красивая и изящная, внешне – полная противоположность Рози Кастро. Мае работала полевым биологом в Сычуане, исследовала золотистых курносых мартышек, а в двадцать пять лет сменила профессию и стала программистом. После работы полевым биологом-исследователем, да и по внутренней склонности, Мае была очень тихой. Она мало говорила, двигалась почти бесшумно и никогда не повышала голоса – но и никогда не отступала в споре. Как многие биологи, она прекрасно умела сливаться с окружением, делаться незаметной, почти невидимкой.
А третьим был Чарли Давенпорт – сварливый, раздражительный, вечно взъерошенный, он уже к тридцати годам сильно растолстел и был медлительным, тяжеловесным и неуклюжим. Его одежда всегда выглядела так, будто он в ней спал – а он нередко именно так и делал, особенно при напряженном рабочем графике. Раньше Чарли работал у Джона Холланда в Чикаго и у Дион Фармер в Лос-Аламос. Он был экспертом по генетическим алгоритмам – это такие программы, которые моделируют процесс естественного отбора. Чарли был довольно неприятной личностью – он постоянно хмыкал, мычал, сопел, фыркал, разговаривал сам с собой и шумно испускал газы. В группе терпели его только потому, что Чарли был действительно талантлив.
– Здесь действительно нужны три человека? – спросил Рики после того, как я пожал руки всем троим.
– Да, – откликнулся Бобби, – здесь действительно нужны три человека, сеньор Корни, потому что дело сложное.
– Почему? И не называй меня сеньором Корни.
– Я подчиняюсь, мистер Корень.
– Просто ответь на вопрос.
– Хорошо, – сказал Бобби. – Я начал проверять сенсоры после этого случая утром, и мне показалось, что они неправильно откалиброваны. Но, поскольку наружу никому выходить нельзя, встал вопрос – либо мы неправильно читаем показания сенсоров, либо неисправны сами сенсоры, либо они просто неправильно откалиброваны на этом оборудовании. Мае знает эти сенсоры, она работала с такими в Китае. Я проверяю кодировки. А Чарли торчит здесь потому, что не хочет уйти и оставить нас одних.
– Блин, мне и без вас есть чем заняться, – пробурчал Чарли. – Но это я писал алгоритм, который контролирует сенсоры, и, после того как вы закруглитесь, надо будет оптимизировать сенсорные коды. Я просто жду, когда эти двое перестанут тут копаться. А потом все оптимизирую. – Он указал пальцем на Бобби. – Вся его оптимизация не стоит и кучки дерьма.
Мае возразила:
– Бобби может это сделать.
– Да, может – если у него будет месяцев шесть в запасе.
– Дети, дети, ведите себя хорошо при нашем госте, – попытался утихомирить их Рики.
Я вежливо улыбнулся. По правде говоря, я не прислушивался к тому, что они говорят. Я просто наблюдал за ними. Это были трое моих лучших программистов, и когда они работали на меня, то были уверены в себе до самонадеянности. Теперь же меня поразило, насколько все они нервозны и напряжены. Они спорили и пререкались, раздражались друг на друга и вообще были на взводе. Если вспомнить, то и Рози с Дэвидом тоже показались мне какими-то нервными.
Чарли замычал, как он это обычно делал, – это очень раздражало.
– О боже! – воскликнул Бобби Лембек. – Скажите ему, чтобы заткнулся!
Рики посерьезнел:
– Чарли, мы же с тобой уже разговаривали об этом мычании.
Чарли продолжал мычать.
– Чарли…
Чарли шумно, нарочито вздохнул. И перестал мычать.
– Спасибо! – проронил Бобби.
Чарли закатил глаза и уставился в потолок.
– Ну ладно, – сказал Рики. – Заканчивайте побыстрее и возвращайтесь на свои станции.
– Хорошо.
– Я хочу, чтобы все были на своих местах как можно скорее.
– Заметано, – пообещал Бобби.
– Я серьезно. На своих местах.
– Да ради бога, Рики, хорошо, хорошо. А теперь, может, ты перестанешь болтать и дашь нам работать?
Когда мы ушли от ребят, Рики провел меня в маленькую комнатку в другом конце помещения. Я заметил:
– Рики, эти ребята были совсем другими, когда работали у меня.
– Я знаю. Все сейчас немного зажаты.
– А почему?
– Из-за того, что здесь происходит.
– И что же такое здесь происходит?
