Полярная мечта - Казанцев Александр Петрович (версия книг txt) 📗
— Из-за меня? — искренне удивился Алеша, с трудом одолевая сон, подкрадывавшийся к нему вместе с теплом костра.
— Дело в том, Алеша… Ваня находит, что ледяной мол можно построить без всякой энергии, бесплатно…
— Что? — сон с Алексея как крылом смахнуло. Уж не смеются ли над ним?
— Вы меня простите, товарищ Алеша Карцев, — сказал учитель. — Это очень просто, если разобраться. Я имею в виду, что мол лучше строить не летом, а зимой.
— Почему зимой?
Виктор посмеивался:
— Гексе лапу, оказывается, белый медведь откусил. Надо тебе рассказать про три зимовки на острове Врангеля.
— При чем тут остров Врангеля? — почти рассердился Алексей.
Но Виктора уже нельзя было одержать.
— Поучительная и героическая история, мой друг. Остров Врангеля, самый северный и самый восточный наш остров, был открыт лейтенантом Врангелем в прошлом веке. А вот после Великого Октября англичане вздумали отторгнуть его от молодой Советской республики. На остров высадились канадцы и подняли над ним британский флаг. Наши, узнав о том, сели на канонерку и отправились изгонять захватчиков. И был на той канонерке отец нашего Вани, коренной житель дальних мест.
Учитель кивнул головой. Алексей ничего не понимал. Галя нервно теребила на Гексе шерсть, но Виктор уже вошел в роль рассказчика
— Захватчики были не из храброго десятка. Едва прослышали они про нашу канонерку, как сели на свое суденышко и удрали в Канаду. На острове поселились наши, и отец Вани с ними. Ваня, какие там морозы бывают?
— Семьдесят градусов случается, — ответил учитель.
— Бррр!.. Ты, Алеша, сейчас особенно это поймешь, едва не замерзнув ночью при минус пяти шести градусах. Так вот, однажды наши на острове остались без угля. Ни один корабль не смог пробиться через непроходимые льды. Хотели вывезти зимовщиков на самолетах. Так ведь нет! Отказались! И прожили без топлива. Можно понять, как они ждали, когда разожгут, наконец, хоть такой вот огонь. Но и в следующее лето ни один пароход не смог к ним подойти.
Алексей слушал с интересом, хотя и не понимал, к чему все это ведет.
— Опять их хотели вывезти на самолете, и снова они отказались. Ване все это отец рассказывал. Только через три года пришел к ним корабль. Вот, бледнолицый брат мой, какие традиции у жителей острова Врангеля. Вот почему Ваня, который считает эти традиции своими, додумался до того, чтобы строить твой мол зимой, в открытом море, прямо на льду, опуская трубы под лед и не боясь ветров и морозов, а, напротив, используя их. Эврика!
— Батареи радиаторов надо поставить выше льда, товарищ Алеша, — вмешался учитель. — Холодильный раствор будет в них охлаждаться холодным ветром, и по трубам холод этот на дно унесет.
— Бесплатно охлаждаться, без затраты энергии, — вставила сияющая Галя, не спускавшая глаз с лица Алеши, которое сначала побледнело, а теперь покрылось краской.
— Я так думаю, товарищ Алеша. Если фронт работ сразу на все моря распространить, так, честное слово, в одну зиму холодом Арктики можно заморозить ваш мол. Замечательное будет дело, честное слово. Я потому и хотел вас разыскать.
Алексей молча притянул к себе Ваню, крепко сжал его в объятиях и поцеловал.
Глава двенадцатая. СРЕДИ ЛЬДОВ
Женя стояла на палубе ледокола и с горьким чувством смотрела на льды. Вспоминались детские годы, впервые виденные льды. Они казались ей тогда сказочными, похожими то на вычурные старинные корабли, то на причудливые изваяния… Даже ледяных лебедей видела она в изумрудных бассейнах прогалин. Теперь мрачные торосистые поля осадили корабль. Его словно выбросило на занесенную снегом сушу, но он еще бился, стальной гигант, вода за его кормой кипела, клокотала над мощными винтами. Из-под них вылетали ледяные обломки. И ломались льдины от могучих ударов крепкого форштевня, трескались поля, раскалывались до ближних торосов, за которыми второй линией обороны лежал неоглядный, нетронутый лед, будто сполз туда с доисторической равнины мрачный ледник. Бросаться кораблю на десятиметровую его толщину — все равно что кидаться на скалы.
А Федя по-прежнему спокоен, тверд. В такого можно верить! Каждый из находящихся на корабле вручил ему свою судьбу. И она, Женя, тоже.
Но как нехорошо все получилось с Алешей!.. Какой горький осадок!.. Может быть, потому и кажется все таким мрачным вокруг?
…Измученная, две ночи не спавшая, возвращалась Женя на вездеходе из тундры, так и не найдя Алеши. Почти одновременно с ней пришли в порт и другие вездеходы с дядей Сашей и Денисом.
В бухте на рейде стоял «Северный ветер». Корабль Федора!.. У Жени сжалось сердце. Это из-за потерявшегося Алеши, конечно! Около вездеходов стояли нарты. Олени равнодушно косились на машины.
Небритый, осунувшийся Денис встретил Женю.
— Добре! Вин на ледоколе, — сказал он, раскрывая объятия.
Женя тогда не выдержала, заплакала, прижалась к широкой груди Дениса.
Когда катер подошел к борту «Северного ветра», у Жени едва нашлось сил подняться по сброшенному штормтрапу. Она представляла себе смущенное, виноватое лицо Алексея, робкий его взгляд. Она готова была припасть к его груди и снова расплакаться.
Но получилось все по-иному.
Алеша, радостный, счастливый, облокотившись на поручни, оживленно болтал с другой женщиной, высокой, тонкой, стоявшей к Жене вполоборота. Алексей настолько был занят своей собеседницей, что даже не помог обессилевшей Жене выбраться на палубу. Это сделал Витяка, каким-то чудом оказавшийся здесь. Женя сквозь слезы улыбнулась брату.
Но Алеша, Алеша! Сияющий, даже ликующий, подошел он к ней, держа за руку другую женщину. Пусть она и оказалась Галей, все равно он не мог, не имел права так вести себя!
В тот миг Женя не только возмущалась легкомыслием Алексея, не только негодовала, видя его «блаженное» выражение лица, она в тот миг просто ненавидела этого самодовольного человека, как про себя назвала она Алешу, переполошившего весь порт и «нежно воркующего» теперь с Галей. Она не подумала, что спасенный от гибели человек может просто радоваться жизни. О необычайной же новости, сделавшей проект Алексея еще более реальным, она, конечно, ничего не знала.
Женя едва поздоровалась с подругой и наговорила Алексею очень много ненужных и резких слов. Она не смогла бы теперь повторить их даже мысленно. Но тогда она бросала ему все это в лицо. Глаза Алексея, всегда яркие, засветились недобрым, до боли обидным для Жени огоньком. Это была ссора. Первая ссора. Галя смотрела почти с испугом. Витяка, посмеиваясь, шепнул ей:
— Львица! Роскошная сцена!
Смущенный Денис совсем некстати вспомнил про письмо Майка. «Тому хлопцу ж ответить треба. Всем гамузом, сообща». Славный, он просто хотел отвлечь. А тут еще подошел Федор, спокойный, невозмутимый. Галя зачем-то потащила всех на корму, где был «мостик юных капитанов». Говорила, что они все в сборе, как когда-то.
Жене казалось немыслимым даже вспоминать о прежнем, детском. Да, все они снова здесь, на корме корабля: Федор, Денис, Витяка, Алеша, она, Галя… даже Гекса — нелепо так назвать собаку! Но как все теперь сложно! Насколько иначе, чем прежде, связаны сейчас они все и как в то же время разъединены!..
Гале и Денису не удалось смягчить обстановку. Встреча юных туристов не получилась. На корабле готовились к отплытию, и гостям пришлось уехать. Галя старалась не смотреть на Алешу, но сказала ему на прощанье, — Женя отлично это слышала, — что она, видите ли, хочет быть первым геологом-разведчиком на строительстве ледяного мола. Какая самоотверженность!
Алеша уединился, замкнулся, не разговаривал ни с Женей, ни с Федором, ни с монтажниками завода-автомата, с которыми вместе должен был работать на Дальнем Берегу. В своей каюте он сидел над какими-то чертежами, эскизами, расчетами.
Женя страдала. И не только из-за разрыва с Алешей, но еще из-за того, что не могла разобраться в самой себе. Федор занимал в ее мыслях все больше места. Но почему же она так вспылила, увидев Алешу с Галей? «Прямо собака на сене!» — с ненавистью думала о себе Женя.
