Сага о возвышении - Брин Дэвид (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
Фибен сражался отчаянно. Он использовал все трюки, всплывшие в памяти. Но они требовали сил; не хватало воздуха.
Железная Хватка продолжал удерживать его. Оскаленные клыки сверкали в свете прожекторов: он улыбнулся Фибену.
Вдруг в одно мгновение огромная тень заслонила свет прожектора.
Железная Хватка растерянно заметил что-то громоздкое рядом с головой Фибена. Волосатая черная ступня, затем короткая, но толстая, как древесный ствол, коричневая нога, а еще выше — гора шерсти.
Мир, который начал вращаться и тускнеть перед глазами Фибена, неожиданно снова обрел резкость, его перестали душить. Фибен вдохнул и старался разобраться в происходящем.
Он поймал дружелюбный взгляд карих глаз, которые принадлежали нависшей над ним огромной горе мышц.
Гора улыбалась. Рукой размером с небольшого шимпанзе существо с любопытством коснулось Фибена. Железная Хватка содрогнулся и ошеломленно отшатнулся не то от удивления, не то от страха. Рукой существо схватило шимпа за запястье, словно проверяя его силу.
По-видимому, никакого сравнения. Рослый самец-горилла довольно переступил с ноги на ногу и как будто даже засмеялся.
Потом, опираясь на одну руку, повернулся и присоединился к темной ленте животных, которая извивалась, обтекая изумленных шимпов. Гайлет глазам своим не верила, а Утакалтинг непрерывно моргал.
Роберт Онигл как будто разговаривал сам с собой, а губру пищали и прыгали.
Но в центре внимания горилл оказался Каулт. Четыре самца и три самки собрались вокруг высокого теннанинца и трогали его. Он медленно и радостно заговорил с ними.
Фибен решил не допускать одну и ту же ошибку дважды. Он не знал, что делают здесь, на вершине Церемониального Холма, построенного захватчиками, гориллы, да и не пытался над этим размышлять. Сосредоточенность вернулась к нему на мгновение раньше, чем к противнику. Когда Железная Хватка снова посмотрел на него, в глазах проби мелькнуло отчаяние: он успел разглядеть приближающийся кулак Фибена.
Маленькое плато превратилось в дикую сцену, лишенную даже подобия какого-либо порядка. Границы площадки, на которой происходила схватка, потеряли всякий смысл. Фибен и его противник катались под ногами горилл, шимпов, губру и вообще всех, кто только успевал отскакивать. На них перестали обращать внимание, но Фибену было все равно. Он помнил только одно: что дал обещание и его нужно выполнить.
Он колотил Железную Хватку, не давая ему восстановить равновесие, и тот, отчаянно закричав, отбросил наконец Фибена, как старый плащ.
Болезненно приземлившись, Фибен уловил движение сзади и повернул голову: проби по имени Ласка поднял ногу и готовился ударить его. Но не попал, потому что его обняла страстная горилла и приподняла в своем сокрушительном объятии.
Другого товарища Железной Хватки держал Роберт Онигл. Он поднял его над головой. Самец-шимп явно сильнее большинства людей, но, вися в воздухе, ничего не мог поделать. Роберт схватил его, как Геркулес Антея, и кивнул Фибену.
— Осторожней, старина.
Фибен откатился, и Железная Хватка вхолостую ударил место, где он только что лежал, подняв лишь облако пыли. Фибен тут же прыгнул на спину противнику и зажал его полунельсоном.
Мир завертелся. Фибен скакал на нем, как на брыкающемся жеребце. Во рту появился вкус крови, пыль заполнила легкие, он почувствовал резкую боль в груди. Усталые руки дрожали, вот-вот схватит судорога. Но, услышав тяжелое дыхание противника, Фибен понял, что выдержит.
Железная Хватка опустил голову. Фибен пнул его ногой.
Пятка Фибена пришлась в солнечное сплетение проби. Он сломал пальцы, но в порыве борьбы не замечал боли, и невозможно было ошибиться, услышав свистящий судорожный выдох: диафрагма Железной Хватки, мгновенно сократилась, прекратив всякий доступ воздуха.
Фибен как-то нашел силы. Рывком перевернул противника. Зажал его ножницами, завел руку и сжал горло тем же незаконным (но кому какое дело!) приемом, который раньше применил Железная Хватка.
Кости хрустели. Казалось, земля под бойцами задрожала, а небо заворчало. Мимо мелькали ноги чужаков, слышались крики на разных языках.
Фибен вслушивался лишь в дыхание противника и не слышал его... чувствовал только пульс, который вот-вот должен прекратиться...
И тут словно что-то взорвалось у него в черепе.
Как будто что-то раскрылось перед ним, яркий свет струился изнутри, от коры его мозга. Ошеломленный, Фибен вначале решил, что кто-то из проби или губру ударил его сзади по голове. Но при ударе такого свечения не бывает. Больно, но как-то по-другому.
Фибен сосредоточился на самом главном: нужно изо всех сил держать слабеющего противника. Но он не мог игнорировать это странное явление.
Мозг искал сравнения с чем-нибудь, но не находил подходящей метафоры.
Беззвучный взрыв казался одновременно чуждым и странно знакомым.
Фибен вспомнил голубой огонек, который весело плясал, стреляя ему в ноги. Вспомнил «бомбу вони», которая обратила в бегство помпезного пушистого дипломата. Вспомнил, что рассказывала по ночам генерал. Все это заставило его заподозрить...
По всему плато стих многоголосый говор, все галакты смотрели вверх.
Фибену захотелось поднять голову и самому увидеть, что так привлекло их внимание. Однако сначала нужно убедиться, что противник безопасен.
Железная Хватка несколько раз судорожно глотнул воздух, и Фибен возобновил давление, чтобы удержать рослого шимпа на грани бессознательного состояния. Затем он посмотрел вверх.
— Утакалтинг, — прошептал Фибен, поняв причину смятения своих мыслей.
Тимбрими стоял чуть выше остальных. Он широко развел руки, и полы его протокольного платья развевались в циклоне, поднятом зияющим гиперпространственным шунтом. Глаза максимально расставлены.
Щупальца короны Утакалтинга двигались, и что-то вращалось у него над головой.
Шимми застонала и прижала ладони к вискам. Казалось, сотни бормашин заработали одновременно. Для большинства присутствующих глиф оставался неразличимым. Но Фибен впервые в жизни испытал кеннинг. И то, что он кеннировал, называлось тутсунуканн.
Чудовищный глиф, полный долго сдерживаемой энергии. Сущность отложенной неопределенности, он танцевал и вращался. И вдруг без всякого предупреждения разлетелся. Фибен чувствовал, как глиф пролетел сквозь него, — и испытал неподдельную чистую радость.
Радость вытекала из Утакалтинга, словно из прорванной дамбы.
— Н'ха с'урустуанну, л'хаммин'т Атаклена в'тхтанна! — воскликнул тимбрими. — Дочь, ты прислала его, чтобы вернуть отданное мной? О, как все усложнилось и усилилось! Какой отличный розыгрыш собственного отца!
Его настроение заразило стоявших поблизости. Шимпы моргали. Роберт Онигл вытирал слезы.
Утакалтинг повернулся и указал на тропу, ведущую к Площадке Избрания.
Теперь, на вершине Церемониального Холма, было видно, что шунт действует.
Погребенные глубоко под землей машины сделали свое дело, и теперь над головой зиял туннель, края его сверкали, а в центре — пустота чернее самой тьмы.
Туннель, казалось, втягивает свет, трудно даже рассмотреть отверстие.
Но Фибен знал, что это реальная связь во времени, она протянулась отсюда к бесчисленным планетам, где многочисленные зрители наблюдали и отмечали события вечера.
«Надеюсь, зрелище понравится во всех пяти галактиках». Когда Железная Хватка начал оживать, Фибен ударил проби по голове и снова посмотрел вверх.
На полпути к вершине на узкой тропе он увидел три разительно отличающиеся друг от друга фигуры. Маленький неошимпанзе с непомерно длинными руками и короткими кривыми ногами. Одной рукой Джо-Джо держался за руку Каулта, рослого теннанинского посла. Другую могучую лапу держала крошечная девочка, светлые волосы которой развевались на ветру, как знамя.
Это изумительное трио смотрело на вершину, где собралась совершенно необычная толпа.
Десяток горилл, самцов и самок, кружком стояли прямо под полуневидимой дырой в пространстве. Они раскачивались взад и вперед, глядя на зияющую пустоту над головой, и тихо напевали режущую слух мелодию.
