Бабочка в янтаре (СИ) - Руднев Александр Викторович (лучшие книги без регистрации txt) 📗
— Кажется, оклемался, — донесся голос одного из них.
Они приблизились к Егору, намереваясь убедиться в том, что он пришел в себя. Потом один из них прижал ладонь к уху и, видно, обращаясь к кому-то на другом конце связи, громко отчеканил.
— Это пятый. Клиент пришел в сознание. Жду распоряжений.
Через секунду, вероятно, получив команду, охранник достал резонатор и привел его в боевую готовность. Второй последовал его примеру, заняв позицию у входа за спиной напарника.
Парни, наверняка, прошли подготовку в войсках, подумал Егор, наблюдая за их грамотными действиями. Явно не новички. С такими справиться не так-то просто. Он снова потянул руки, стараясь размять и одновременно понять, что за наручники на нем. Скорее всего, электронная версия «СУ-2». Открывается магнитным ключом. Уже легче. Осталось только выяснить, у кого из двоих этот ключ.
— Эй! — попытался приподняться Астахов, чем вызвал напряжение в позах охранников. — Можно наручники ослабить?
— Лежи спокойно! Надо будет, ослабим!
— Ну, люди вы или твари? — он намеренно провоцировал их на агрессию, которая неизбежно повлечет ошибки.
Охранники не двигались. На их лицах застыло безразличие и готовность в любую секунду нейтрализовать пленника. Такой расклад устраивал Егора меньше всего. Оставив бессмысленные попытки усыпить их бдительность, он с болезненным усилием сел, уперевшись спиной в стену.
— Замри, а то…
— И что? — усмехнулся Егор, — грохнешь? А как будешь объяснять начальству, что убил того, кого тебе поручено охранять и сохранить жизнь любой ценой?
Похоже, Астахов попал в точку, поскольку тот на мгновение задумался и недовольно покачал головой. Значит, его действительно похитили люди Даггса, и он нужен живым, вернее его память. В последнее время наука в области психокоррекции скакнула далеко вперед. Разработаны десятки технологий, способных заставить человека вести себя определенным образом. Появилась масса возможностей развязать язык любому, чьи воспоминания представляли интерес.
Все это Егор проходил на курсах, а, кроме того, около года назад ему, как и остальным курсантам вживили имплант, блокирующий память в случае насильственного в нее вторжения. Главное, чтобы его недруги не знали об этом, иначе все может закончиться плачевно. В лучшем случае станет овощем.
Астахов пытался заставить себя думать, искать варианты выхода из скверной до коликов ситуации. Для начала предстояло определить, где он находится. Подобного интерьера на Тибероне Егор еще не встречал. Может быть, поинтересоваться у скучавших плохих парней?
— Орлы, а где это мы? — спросил он даже слишком обыденно, и вопрос прозвучал неестественно.
Охранники переглянулись, но никак не отреагировали, продолжая изображать монументы. Через мгновение они вдруг преобразились, выпрямившись и сместившись к центру комнаты. В проходе показалась фигура, уже не оставившая сомнений в причине, по которой Астахов оказался здесь.
— Рад Вас видеть, мистер Астахов, — нараспев произнес Даггс, пытаясь улыбнуться. — Что ж Вы сбежали не попрощавшись?
Вошедший приблизился к нему, жестом дав понять охране, чтобы их оставили наедине. Странно, но Егор не почувствовал ни страха, ни отвращения, лишь усталость и надежду, что скоро все закончится. Не нужно быть провидцем, чтобы догадаться, что с ним произойдет в ближайшее время. Казалось, Даггс почувствовал состояние пленника и не начинал разговор, пока тот окончательно не смирится с неизбежным.
Егор поднял глаза к потолку, стараясь не смотреть на Даггса.
— Расстегни наручники, — прохрипел он.
Не долго думая, тот достал магнитную пластину, и Астахов почувствовал, как распухшие руки возвращаются к жизни. Даггс был каким-то другим, более раздраженным, что ли, неприветливым. Видимо, и у преступников бывают неприятности. Егор мысленно позлорадствовал, как знать, может, кислая физиономия этого бандита как раз и связана с его персоной. Наверное, большие силы задействовали, чтобы изъять его из поселка и поместить в это помещение с круглой дверью. Очень, видно, он им нужен со своими паролями, хранившимися в самых отдаленных уголках памяти.
Пока Егор растирал запястья, Даггс задумчиво прошелся из угла в угол и остановился у противоположной стены, явно намереваясь заговорить. Искоса посмотрев на него, Астахов потрогал опухший затылок и поморщился от сжавшей виски боли, начавшей перед этим понемногу стихать. Говорить сейчас ни с кем не хотелось, но он знал, что все только начинается.
Почему-то Егор решил, что Даггс не из тех, кто для достижения поставленной цели не чурается самых мерзких и бесчеловечных методов. Может быть, интеллигентный вид противника позволял так думать, или проскользнувшее на один только миг сочувствие во взгляде. Конечно, внешность часто обманчива, и Егор не собирался без оглядки доверять интуиции, но сбрасывать со счетов появившееся предчувствие он тоже не хотел.
Чего Астахов ждал в следующую минуту, наверное, он и сам бы не ответил, только где-то глубоко в груди вдруг противно заныло. Будут использовать химию, чтобы развязать язык. Интересно, как работает блокировка? — с грустью подумал Егор.
— Слушай, Астахов, — ровным тоном начал Даггс, — ты ведь понимаешь, что все равно мы вытащим из твоей головы то, что нам нужно?
Он говорил отчетливо, очевидно, чтобы каждое слово отложилось в сознании Егора, устало глядящего на него снизу вверх.
— Вопрос в том, сможешь ли ты после этого остаться прежним — способным перспективным парнем со светлой головой и кучей денег на счете, или предпочтешь быть никому неизвестным героем с развороченными мозгами без шанса когда-либо вновь научиться удовлетворять самостоятельно хотя бы некоторые естественные потребности.
Даггс без выражения на лице спокойно наблюдал за реакцией Астахова.
Неплохо, даже очень. Видно, знаком с техникой вербальной психокоррекции. И тон, и тщательно подобранные слова. Егор поморщился.
— И чего ты от меня ждешь? Я принял решение еще тогда, и менять его не собираюсь, — голос прозвучал, словно, со стороны.
Он представил, как блестящие металлические щупальца, подчиняясь специальной программе, локализуют центры оголенного мозга, ответственные за память и вонзают в мягкую розовую живую ткань биоэлектроды, моментально срастающиеся с серым веществом и скачивающие информацию на компьютер. По телу проползла волна липкого страха, заставив мышцы сжаться.
Как быстро все изменилось. Из целеустремленного и мечтательного парня Егор за несколько дней превратился в потерянное и жалкое существо, смирившееся с самым худшим, что могло произойти с ним на этой дьявольской планете. Однако именно эта обреченность странным образом придавала сил, позволяя прямо и даже с ухмылкой смотреть в лицо самой смерти. И он смотрел и готов был рассмеяться диким раскатистым смехом, если бы это помогло ему взять себя в руки хотя бы на минуту. Егор чувствовал каждый удар сердца, превратившийся теперь в бой молота. Он никогда не думал, что можно считать мышечные толчки, гонявшие по телу кровь. Теперь перед неизбежным концом были на счету даже они.
Даггс наклонил голову, как бы удивляясь упрямству Астахова, и помассировал себе лоб, после чего с болезненной гримасой посмотрел на пленника.
— Уговаривать тебя я не буду. И так потратил много времени. Даю минуту, прими окончательное решение. Только знай, эта минута последняя.
Он посмотрел на наручный полиофон и отошел к выходу. Время сначала потянулось, потом пошло, и, наконец, полетело. Что может изменить эта несчастная минута? Наверняка, его участь уже решена. Гарантий, что оставят в живых, никаких. Пусть хотя бы помучаются с его мозгами, твари!
Когда послышалась команда Даггса, Егор даже не пошевелился.
— Несите инъектор.
Значит, начнут с химии.
В комнату зашли двое тех самых охранников и невысокий человек в белых перчатках, несший небольшой пластиковый ящик. Вскоре в руках этого человека с мертвенно-бледным лицом появился инъектор с мутной жидкостью внутри прозрачного резервуара. Астахову вновь надели наручники и усадили на высокое кресло так, что ноги едва касались пола. Движения у этого «бледного» существа были четкими до тошноты.
