Дорога славы - Васильев Ярослав (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
— Внешних повреждений нет, начинаю сближение, — пробивается баритон Бернарда.
— Пытаюсь связаться на аварийной частоте, нет ответа, — это рокочет бас заместителя главного инженера. — Нет ответа, нет ответа.
— Ну что, лезем дамочке под юбку? — снова Бернард. — Помнится, у этой серии между четвёртым и пятым десантными шлюзами броня тонкая…
— А откуда вы?.. — это взволнованный тенор одного из младших пилотов.
— Э-э-э, сынок. Знал бы ты, сколько раз я выводил свою эскадрилью на эту самую нежную точку, пока не получил осколок в машину и сначала повышение до координатора штурмового крыла, а потом пенсию. Если бы не эта гнилая война, хрен бы меня оттуда вытащили…
— Отставить посторонние разговоры! — на линии появился капитан.
— Так точно, кэп!
Повисла тишина, нарушаемая лишь короткими фразами спасательной партии и дыханием людей в кают-компании. Через час на линии снова появился Бернард.
— Прошли броню. Мы внутри. Судя по всему, живых среди команды нет. Идём к десантному отсеку, там дополнительная защита плюс броня ботов, может, кто уцелел в них.
И снова молчание. Которое разрывает возглас старшего навигатора:
— Господи! Не может быть! Они тоже везли беженцев!
Снова экипаж собрался в кают-компании через десять дней. Лишь Габриэль нёс вахту в рубке, согласно уставу слушая эфир и осматривая пространство худо-бедно налаженным ближним локатором. Конечно, пожелай присутствовать лично и он — капитан, с учётом обстоятельств, посмотрел бы на нарушение инструкций сквозь пальцы, положившись на автоматику. Но если кто-то добровольно готов взвалить на себя такую ношу, то почему бы и нет?
— Итак, прежде чем принять окончательное решение, — начал Диего, — я хотел бы ещё раз выслушать обе точки зрения. Потому что от нас сейчас зависит слишком многое. Но сначала, чтобы исключить недопонимание, ещё раз обрисую ситуацию. Благодаря предусмотрительности Бернарда мы закончили прыжок в системе с кислородной планетой. Пригодной для основания колонии. Связи с базой нет, и не предвидится — тэта-модуляторы выжгло и у нас, и у «Константина». Искать в такой глуши нас тоже не будут. Но шансы у нас хорошие, «Флавиус» создавался не только как носитель, но и как база десанта, потому имеет комплекс по производству запчастей и экипировки. С учётом дополнительных материалов с корабля имперцев мы можем его запустить и перенастроить на выпуск необходимой для выживания продукции. Кроме того, оба корабля в состоянии сесть на планету: посадочные и маневровые системы не пострадали. Это, так сказать, в плюсе. Теперь о минусах: система сна едина на отсек, частичного отключения не предусматривает. И одних малых резервных на вывод из криостазиса не хватит, а основной реактор «Константина» не запускается. Да и наш выдаёт от силы сорок процентов. И сможем ли мы вывести из заморозки ещё и пассажиров второго транспорта — неизвестно. Теперь слушаю.
Споры велись все последние дни, и мнения разделились примерно поровну. Потому-то и сейчас экипаж разделился на две группы, выдвинув говорить своих неформальных лидеров. Первым начал главный инженер:
— Мы считаем, что должны отложить оживление людей с «Константина». Дело не в начале разморозки, краткосрочную пиковую нагрузку «старта» энергосистема выдержит без ущерба. Но дальше реактор долго будет работать почти в запредельном режиме, и если во время процесса мощность упадёт ещё хотя бы на три-четыре процента, то мы утянем в могилу не только чужих, но и половину наших. Пять, максимум десять лет — и, наладив существование колонии, мы сумеем высвободить ресурсы для ремонта.
Едва он замолчал, горячо заговорил Бернард:
— В первую очередь скажу о практической стороне дела. И о том, что шанс на выживание у двухсот тысяч намного выше, чем у сотни. Тем более что, согласно спискам, основная масса людей на «Константине» — это крестьяне. В первые годы они будут нужны намного больше, чем наши горожане из куполов Тэтиса. Которые леса-то видели только на картинках. Небольшой риск стоит выживания колонии. Я говорю именно с такой точки зрения, потому что моральная сторона вопроса нашими оппонентами в расчёт явно не берётся. То, что они предлагают — это убийство! Да, да, назовём всё своими именами. Пусть даже резервные системы холодного сна и протянут десять лет, как говорит Станислав. Насчёт чего в планетарных условиях я сомневаюсь. Так же, как и сомневаюсь, что через этот срок мы сумеем выделить часть ресурсов на ремонт. Только вот спящие к этому моменту минуют точку невозврата, и проснётся в лучшем случае один из тысячи!
— Да, — вдруг согласился инженер. После чего поднялся во весь свой немалый рост, тряхнул широкой чёрной бородой и навис над Бернардом. — Я знаю всё лучше вас. Но я приносил присягу защищать именно своих, и этот долг для меня выше остального.
— А совесть потом спать даст?! — запальчиво воскликнул навигатор.
— Даст, — почти шёпотом произнёс Станислав. — Даже если пробуждение пойдёт без осложнений, реактор всё равно будет перегружен. Скорее всего, его придётся глушить вручную в «горячей» зоне. И делать это буду только я, никого другого не пущу…
Тут встал капитан, собираясь было что-то высказать спорщикам… как из динамиков раздался голос Габриэля:
— Внимание! Получен сигнал «SOS». Вместе с общим идёт код имперского космофлота. Сигнал слабый, похоже, тянет на остатках резерва. Возможно, это кто-то из прикрытия «Константина».
И снова, как за десять дней до этого, экипаж напряжённо вслушивается в голоса спасателей:
— Это Бернард. Мы нашли его. Не из наших, похоже, он тут давно.
— Почему ты так думаешь? — задаёт волнующий всех вопрос капитан.
— Глубинник. Из старой серии, «рыбной», даже я почти не застал. Тогда принято было давать кораблям внутри серии однотипные имена. Этих, помнится, назвали «Карась», «Окунь», «Акула»… ну и дальше.
Снова тишина, которую нарушают слова старшего навигатора:
— Внешних повреждений нет, но обе шлюпки отсутствуют. Видимо, провалился в слепой прыжок, и экипаж попытался спастись прямо в гипере. Хоть какой-то шанс — пока не ушли слишком далеко, вернуться по инверсионному следу и попытаться поймать навигационные привязки. А корабль автоматом после выхода из скачка ушёл на стабильную орбиту и ждал помощи, пока не выработал рабочее тело реактора.
— А если нет? Нас собьют защитные системы, — взволнованно появляется на линии голос младшего пилота. — Я считаю, что стоит подходить по виткам…
— Не учи отца детей делать, сынок. Я таких как консерву вскрывал. Со стороны движка идём, там мёртвая зона. А разогревать его, чтобы нас поджарить, нечем. Да и занимает это часа два, не меньше. Всё, мы у шлюза. Заходим.
И вновь в эфире только дыхание спасателей.
— Мы внутри. Экипажа нет, видимо, мы не ошиблись. Система дальней связи разрушена излучением звезды. Впрочем, я и не надеялся, за столько-то лет. Опа, вот это странно. Все отсеки не заперты, а доступ на пост второго навигатора почему-то перекрыт наглухо. Причём его будто сначала пытались открыть, а потом, наоборот, заблокировали все ведущие к нему коммуникации. Попробуем снять бортовой журнал в центральной рубке. Коды доступа «Константина» должны сработать и здесь.
Над расшифрованным журналом собрались все, перед соблазном прикоснуться к тайне «Щуки» не смог устоять даже Габриэль. Записи вносились на кристалл каждый час, короткие сообщения делали бархатное сопрано автоматики, сообщавшее лаконичное «системы в норме» — или вахтенный. Который мог сменить интервал, если происходило что-то важное. И теперь в кают-компании зазвучали голоса, описывающие свой последний поход давно стёршейся из памяти нынешнего поколения маленькой пограничной войны. Вначале шла рутина, потом короткие отчёты о переходе через линию фронта в глубокий тыл, о днях ожидания в засаде. Последние слова пожилого капитана были о том, что замечена цель, и корабль начинает атаку. После чего голос вдруг сменился. Теперь это был молодой баритон, который четко произнёс.
