Тайна белого пятна - Михеев Михаил Петрович (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
Решив, что это какой-то индикатор, может быть для поисков радиоактивных руд, Зина вернулась в хижину.
Положила на стол черную коробку и рядом – остальное, что нашлось в карманах. Вещей оказалось немного: компас, большой складной нож, пара носовых платков, спички в резиновом мешочке. И все. Для человека, путешествующего по необжитой тайге, вещей было, конечно, мало.
Очевидно, незнакомец или растерял их при своем падении в озеро, или оставил в лагере, от которого отстал.
Незнакомца могли уже искать. Зина на всякий случай подбросила в очаг побольше дров и зеленой травы, столб густого дыма, поднявшийся над провалом, был заметен издалека. И все время, пока полоскала в озере одежду и развешивала для просушки, поглядывала вверх, каждую минуту ожидая увидеть на краю обрыва человеческую фигуру.
Но так и не увидела никого...
Необходимость о ком-то заботиться наполняла новым содержанием обыденную суету. Зина радостно хлопотала у очагa, временами забегая в хижину, чтобы взглянуть, не требуется ли ее помощь больному.
Увлеченная новыми заботами, она совершенно забыла о макете санатория и обратила на него внимание, подметая хижину. Зина попробовала взглянуть на свое творение глазами нового человека и решила, что ее затея может показаться детской, невыполнимой и хуже всего – ненужной. Ей не хотелось раньше времени ничего объяснять и не хотeлось выглядеть смешной.
Она принесла из кладовой старую шубу и тщательно закрыла макет...
Ее больной очнулся только к вечеру.
Зина вошла в хижину с охапкой свежих цветов, собираясь поставить их на столе. Глаза незнакомца были открыты. Он смотрел на нее с недоумением.
Она растерялась, хотя давно ожидала этой минуты.
Положив цветы на стол, стояла молча, опустив руки, ожидая вопроса "где я?", и соображала, что должна будет ответить. – Вы... кто? – тихо, но отчетливо спросил незнакомец.
Зина заметила, каких трудов ему стоили эти два коротеньких слова. Конечно, он был еще слаб, очень слаб, и это сразу вернуло ей уверенность.
– Я потом расскажу, – сказала она, наклоняясь к нему и поправляя одеяло, – вы очень ушиблись, вам нужно спокойно полежать. Вы хотите есть?
Он отрицательно качнул головой.
– Нет... пить!..
Зина выскочила и вернулась с берестяной чашкой, наполненной бульоном. Но незнакомец вдруг забеспокоился и отвернулся от чашки.
– Одежда моя... где?
– Она была мокрая, я ее повесила сушить, – ответила Зина.
– Там... в кармане...
Зина поняла и показала на стол: – Все ваши вещи я положила вот сюда.
– Индикатор...
Она взяла со стола черный футляр, похожий на готовальню.
– Вероятно, вот этот прибор?
Незнакомец слабо шевельнул рукой. Зина остановила его: – Сейчас индикатор вам не нужен. Я положу его вот здесь, возле вас на стол.
– Проверить...
– По-моему, он работает. Во всяком случае лампочка в нем зажигается. Вот посмотрите.
Зина повернула индикатор стрелкой в конец озера, нажала кнопку. Отблеск красного света упал на ее лицо.
– Видите?
– Горит... – незнакомец успокоенно закрыл глаза.
Волнение исчерпало последние крохи энергии, и он погрузился в прежнее полуобморочное, полусонное состояние.
Зина бережно положила прибор на cтол и вышла озабоченная и даже расстроенная.
Ее не удивило, что, очнувшись, незнакомец в первую очередь вспомнил о каком-то там индикаторе. Очевидно, это был очень нужный в его работе прибор, а Зина по отцу еще знала, как самозабвенно относится настоящий геолог к своим поискам, особенно, если чувствует близость цели.
Ее беспокоило другое.
Она помнила, с каким недоумением незнакомец ее разглядывал. И только теперь подумала, что, вероятно, довольно-таки странно выглядит в своей меховой одежде.
И, пожалуй, странно – это наиболее мягкое определение ее внешности.
Меховые трусики оказались разодраны, очевидно, утром, когда она ползла по берегу за гусем. На коротенькой меховой курточке, надетой прямо на голое тело, кое-где оборвались застежки.
– Ужас!.. На кого же я похожа! И как я не сообразила этого раньше.
Зина запахнула развевающиеся полы курточки, чувствуя, как у нее загорелись щеки.
Но что делать? Если она наденет меховую рубаху и меховые зимние шаровары, то будет походить на плюшевого медвежонка, вдобавок, очень потертого.
Рaньше все это Зину не заботило. Она шила себе рубахи, не задумываясь над вопросами их красоты и изящества. Достаточно было, что одежда защищала от дождя и холода.
А кроме всего, попробуйте-ка сшить красивую одежду, имея под руками только грубые, кое-как выделанные шкурки, сухожилия вместо ниток, костяную иголку чуть ли не в полпальца толщиной, а вместо ножниц здоровенный охотничий нож.
Так Зина оправдывалась перед собой.
Причины были уважительные, но все равно – ходить в прежнем виде она уже не могла.
Все в мире относительно, и сейчас Зине казалось, что за все эти десять месяцев перед ней не вставало более трудной проблемы.
Она с завистью посмотрела на сохнущую куртку незнакомца – добротную, аккуратно сшитую и по-своему красивую. По сравнению с нею меховое, лохматое одеяние Зины выглядело крайне непривлекательным, даже хуже того – смешным.
Зина на цыпочках проскользнула в кладовую и вынесла свою старую одежду. Внимательно рассмотрела и огорчилась. Рубашку еще можно было надевать, но брюки! Зина подняла их, встряхнула и убедилась, что дыр значительно больше, чем она предполагала.
Правда, прорехи можно заштопать. Нужны нитки!..
Она распустит старый носок. Но вот иголка, стальная иголка!..
Где ее взять?
Зина в расстройстве пихнула ногой лежавший возле костра золотой самородок, весом, вероятно, в полпуда.
Как-то случайно наткнулась на него и притащила сюда ради любопытства.
Черт побери! У нее этого дурацкого золота столько, что хватило бы скупить все иголки земного шара.
Иголка, стальная иголка! Чем заменить это гениальное изобретение человека – гениальное хотя бы тем, что проще ничего уже нельзя придумать. Кусочек стальной проволоки с дырочкой на конце!
Зина задумалась, потом вскочила, подобно Архимеду, открывшему свой знаменитый закон.
Срезать крючок с лески было секундным делом. Накалив его в огне, она разогнула и обухом ножа сплющила у крючка заусеницу и петельку, чтобы та сделалась меньше. Затем обломком шероховатого песчаника зашлифовала неровности.
Неважно, что игла оказалась груба и ушко немного великовато, все же она ни в какое сравнение не шла с костяной.
Наступившие сумерки застали Зину за штопкой одежды. Постель себе она устроила в кладовке, чтобы слышать, как будет вести себя ночью ее больной.
Незнакомец мирно проспал всю ночь.
Он проснулся утром.
Зина успела выкупаться и разжигала очаг, чтобы приготовить больному завтрак. Из хижины донесся глухой стук, как будто что-то упало на пол. Зина бросила топор и вбежала к незнакомцу.
Он все так же лежал на спине. Рука свешивалась с лежанки, ощупывая пол. Возле ножки стола лежала черная коробка индикатора. Очевидно, незнакомец как-то достал индикатор, но удержать не смог и уронил.
Зина подняла прибор.
– Как вы себя чувствуете? – решила спросить она.
Незнакомец молчал, разглядывая ее хмуро и неодобрительно. – Зачем меня раздели?
– Вы были мокры, – ответила Зина, чувствуя себя очень неловко под его пристальным взглядом. – Вы замерзли, и вот... – она смущенно пожала плечами.
– А что у меня в ногах?
– Ах, это камни! – спохватилась она.
Зина выкатила из-под одеяла два круглых голыша.
– Это были мои грелки. Вы лежали без сознания, и мне долго не удавалось привести вас в чувство. – Слабый румянец окрасил щеки незнакoмца. Он нахмурился еще больше.
– Значит, это вы со мной возились? Вы врач?
– Нет... –Зина постаралась храбро встретить его взгляд. – Я не врач. Но здесь, кроме меня, никого нет. Я живу одна...
