Дни искупления - Уильямс Уолтер Йон (первая книга .TXT) 📗
Только спустя пару-тройку недель после аварии Лорен выбил деньги на покупку резака, полицейские окрестили этот инструмент «челюстями жизни». Да, пережить такое никому не пожелал бы. В те годы он работал еще простым патрульным за небольшие деньги, но, если бы понадобилось, заплатил бы за резак из собственного кармана. Лорен убедил Луиса Фигурациона, что какая-нибудь тысяча долларов спасет жизни многим избирателям, если, не дай Бог, похожие аварии повторятся. И до сих пор полицейские время от времени используют тот резак, купленный на деньги Луиса.
— Джер, — попросил Лорен, — давай не будем о взрывающихся сусликах. Что, если террористы попробуют в качестве оружия применить алкоголиков?
— Живая граната! — тут же подхватил Джерри.
— Новая горючая смесь — алкоголик.
— Назвать надо алкбомбой. — Джерри развивал тему с серьезной комичностью, вытаращив глаза и изобразив ужас.
Келли, не удержавшись, громко прыснула.
Лорен неторопливо отломил кусочек вафли и, наслаждаясь чудесным ароматом домашней выпечки, крикнул Дэбре на кухню:
— Чудесные вафли!
— Спасибо! — Дэбра готовила следующую порцию.
Келли безуспешно сдерживала хихиканье.
— Я слышал, у тебя на работе труп? — вдруг спросил Джерри.
— Он... горючий? — давясь от смеха, произнесла Келли.
— За столом никаких разговоров о политике и о полицейских делах, — строго прикрикнул Лорен.
— Да, я совсем забыл, — извинился Джерри.
— Кто тебе об этом сказал? — спросил, однако, Лорен.
— Франк Санчез вчера вечером.
— И что же он сообщил?
— Ничего особенного, — пожал плечами Джерри. — Ты ведь не хочешь разговаривать на эту тему.
— Забудем о полиции. — Дэбра принесла очередную тарелку с вафлями.
— Да, хватит, пожалуй, о полицейских делах, — поддакнул Джерри.
Этим утром Робертсов в церкви не было. Зато на ступеньках Лорена поджидал Мак Боннивел.
— Лорен, — остановил он полицейского, — я хочу с тобой поговорить.
Боннивел метал громы и молнии из-под очков в черной оправе. Лицо мрачнее тучи.
— Давай, только быстро. — Лорен махнул своим, чтобы не задерживались. — Идите в церковь, мы догоним.
— Прошлой ночью ты сообщил мне, что арестовал моего сына, — едва сдерживая негодование, начал Боннивел, — но ты утаил, что зверски избил его.
— Я всего два раза как следует вмазал ему, разве это избиение?
— Ты ударил семнадцатилетнего мальчика ногой в промежность, почти оторвал ему уши, стукнул коленом в лицо и сломал ему нос. Это омерзительная жестокость с твоей стороны.
— Сейчас начнется служба, — прервал его Лорен.
— Хаун, это бесчеловечно.
Лорену хотелось побыстрее закончить неприятный разговор.
— Но у Эй-Джея Данлопа был пистолет, — попытался объяснить Лорен.
— При чем тут мой ребенок?!
— У меня не было времени разбираться, вооружен он или нет.
— Ты бандит, Лорен Хаун! — Боннивел приблизился почти вплотную, горячо дыша и брызгая на Лорена слюной. — Ты всегда был негодяем, еще в школе! Я помню, как ты дрался со всеми, шпионил, выведывал наши секреты, а потом шантажировал и ябедничал, когда тебе было на руку.
— Ты закончил? — Разговор раздражал Лорена, еще немного, и он взорвется. Он посмотрел по сторонам, вокруг — ни души, все уже внутри, запел церковный хор.
— Твоя должность не дает тебе права преследовать мою семью, — визжал от злости Боннивел, — я не позволю...
Еще раз проверив, что никто вокруг не наблюдает за ними, Лорен хладнокровно влепил Боннивелу хорошую затрещину. Тот сразу замолчал, ошеломленный. «Полезет драться, — подумал Лорен, — ткну ему локтем в морду, подставлю подножку и свалю на ступеньки».
Но Боннивел застыл как вкопанный.
— Закрой пасть, Мак, — тихо прошептал Лорен, — и слушай меня внимательно. Если бы у твоего щенка оказался пистолет и я дал бы ему возможность выстрелить в меня, то он был бы уже приговорен к смерти за убийство полицейского, он ведь совершеннолетний. Поэтому на твоем месте я...
— Ты не на моем месте, слава Богу. — Боннивел опять обрел дар речи.
— На твоем месте, — терпеливо продолжал Лорен, — я бы заткнулся, а сыну жестко приказал не якшаться со всякими отбросами, понял?
— Я буду жаловаться, — заявил Боннивел, — этот номер тебе так не пройдет.
— Пожалуйста, но суд уже вынес приговор, и если ты пожалуешься, следствие возобновят, могут отменить освобождение твоего сына на поруки, придется тогда ему посидеть. Кроме этого...
— Ты угрожаешь моему сыну? — Боннивел снова перешел на визг.
— Я просто напоминаю тебе о последствиях. Только и всего.
— Ты ударил меня у церкви! Угрожаешь моему ребенку! Я тебе это припомню, Хаун.
— Надеюсь, не забудешь, иначе...
— Меня не волнуют твои угрозы. Я знаю, ты негодяй.
— Будь осторожен, Мак. — Лорен посмотрел на него в упор.
Мак, со сжатыми кулаками, готов был вот-вот броситься на Лорена и вцепиться ему в глотку. Наконец Боннивел повернулся и вошел в церковь.
Лорен немного постоял на крыльце, глубоко дыша и успокаиваясь, затем вошел и опустился на свое место рядом с семьей.
Вот и старайся после этого для своих школьных товарищей, подумал Лорен. В следующий раз сына Мака бросят в тюрьму и забудут.
Лорен принялся фантазировать, как он одну за другой ломает Боннивелу кости. Представил красочные подробности расправы, забыв, что вел себя вполне разумно во время их недавней стычки.
— Вчера я закончил писать проповедь, — с акцентом начал пастор Рики, — и заинтересовался вечерними новостями. Я понял, что совсем упустил из виду одну проклятую вещь, и принялся за новую проповедь.
— Не скрипи зубами, — шепнула Дэбра Лорену.
Лорен вернулся к действительности, стряхнув с себя целый калейдоскоп фантазий.
— Первую проповедь, на мой взгляд, тоже неплохую, — продолжал пастор Рики, — я прочитаю на будущий год.
Прихожане зашушукались. Лорен с трудом понимал, о чем речь.
— Вчерашние новости послужили превосходным примером проявления алчности как Смертного Греха. Почему она осуждается столь сильно? — Пастор перешел на задушевный тон. — Я видел лишь то, что показали по телевизору. Поскольку речь идет о законности, я хотел бы предостеречь вас от поспешных выводов. Не знаю, действительно ли виновны эти люди. Тем из вас, кого выберут в присяжные заседатели, поэтому напомню, что и вы тоже пока не уверены в их виновности.
Так-так, теперь уже внимательно слушал Лорен. Это становится интересным.
— Но если вчерашний репортаж правдив, — продолжал Рики, — тогда все эти люди — страшные грешники, и все их грехи вытекают один из другого. Главный грех — это алчность. — Пастор решил заострить внимание прихожан и поднял палец. — Алчность к наркотикам. Наркотики — величайшее зло, порождающее грехи очередные! Вы должны ясно осознавать это!
Рики в праведном гневе стукнул кулаком по кафедре. Лорен слушал со все возрастающим вниманием. Посмотрим, что за проповедь приготовил пастор.
— Наркотики греховны, ибо отдаляют вас от Бога! Подобно гордыне, отвращающей нас от Господа, наркотики понуждают вас заботиться исключительно о самих себе и о собственных страстях. Только в Боге наше спасение, но не в химической отраве! Итак, первый грех — алчность, жажда наркотиков. Этот Смертный Грех ведет наркоманов к безразличию относительно источников наркотиков. Тем самым они вдохновляют торговцев наркотиками тоже не задумываться о Господе. — Рики облокотился на стул и перевел дыхание. — Так ненасытная жадность требует все большего количества наркотиков, приводит к преступлениям ради денег, чтобы снова и снова покупать отупляющее зелье. Итак, сколько грехов мы насчитали? — Рики загнул один палец. — Гордыня, ибо наркоманы надеются уйти от возмездия. Алчность к деньгам и наркотикам. Это Смертные Грехи.
Количество загнутых пальцев все росло по мере продолжения проповеди, вскоре пастор уже перешел на вторую руку.
— Зависть к тем, у кого есть деньги, — это тоже Смертный Грех! Злоба — снова Смертный Грех. Грабить, угрожая пистолетом, могут только озлобленные.
