Основание и Империя [Академия и Империя] - Азимов Айзек (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗

– То был психозонд, – терпеливо объяснял Мис, – вредил он людям лишь потому, что его применяли, как оружие. Мой зонд поверхностный, он не повредит даже ребенку.

– Это правда, Магнифико, – подхватила Байта. – Он поможет нам отбить атаки Мула и даже победить его. А потом мы с тобой будем богатыми и знаменитыми до конца жизни.

– Ты подержишь меня за руку? – рука шута дрожала.

Байта сжала ее в ладонях и шут почувствовал, как на глаза ему опустились электроды…

Эблинг Мис, не поблагодарив за оказанную ему честь, плюхнулся на роскошный стул в личных апартаментах мэра Индбура. Он отбросил окурок сигареты и, выплюнув остатки табака, неприязненно уставился на мэра.

– Кстати, Индбур, если вы хотите увидеть что-то приличное на концерте в Мэллоу-Холле, бросьте ваших проходимцев с электронными инструментами обратно в канализацию, из которой они вылезли, и послушайте, как этот идиот играет на визисоноре. Индбур, это потрясающе!

– Я пригласил вас к себе не для того, чтобы выслушивать от вас лекции по музыке, – сварливым тоном произнес мэр. – Расскажите мне о Муле. Что вы о нем узнали?

– О Муле? Сейчас расскажу. Я применил поверхностный зонд и узнал очень немного. Психозонд применить не могу, потому что этот тип его до смерти боится, и если я подойду к нему с психозондом, в его нецензурной башке перегорят все предохранители. А то, что я выяснил при помощи поверхностного зонда, я расскажу при условии, что вы перестанете барабанить ногтями по дереву.

Во-первых, не стоит преувеличивать физическую силу Мула. Надо полагать, что он силен, но не в такой степени, как говорит шут. Он получил от Мула слишком много тумаков и потому не сохранил о нем приятных воспоминаний. У Мула странные очки и убийственный взгляд. Очевидно, он обладает гипнотическими способностями.

– Вы не сообщили мне ничего нового, – кисло заметил мэр.

– Подтвердив правдивость этих сведений с помощью зонда, я смог использовать их в качестве данных для математических расчетов.

– Ну и что? Я до сих пор ничего не узнал, но скоро оглохну от вашей болтовни. Сколько времени займут расчеты?

– Около месяца. Возможно, они дадут результаты, но возможно, не дадут. В любом случае, из этого ничего не следует. Если это не предусмотрено планом Селдона, наши шансы малы, нецензурно малы.

– Это ложь! – взвизгнул мэр. – Вы предатель! Посмейте только сказать, что вы не один из злостных распространителей слухов, что сеют пораженческие настроения и панику среди граждан Фонда и делают мою работу вдвойне сложной!

– Это я предатель? Я? – задохнулся Мис.

– Клянусь туманностями, – разошелся мэр, – Фонд победит! Он должен победить!

– Несмотря на поражение при Орлеггоре?

– Это не поражение! Вы поверили лживым слухам. Нас было мало, и нас предали!

– Кто же? – с презрением спросил Мис.

– Демократы, которые выползли из сточных канав! – закричал Индбур. – Я подозревал, что флот оплетен паутиной демократической организации.

Многие предатели уже выявлены, но осталось достаточно. Они еще сдадут без боя оставшиеся двадцать кораблей. Они готовы сдать весь Фонд.

И в этой связи, мой откровенный и прямой патриот, поборник примитивных добродетелей, скажите мне, какое отношение имеете вы к демократам?

Эблинг Мис пожал плечами.

– Вы наверное, бредите? Может быть, вы скажете, что в отступлении и в потере половины Сайвенны тоже виноваты демократы?

– Нет, не демократы, – ехидно улыбнулся тщедушный мэр. – Мы отступаем по плану, как всегда отступали при встрече с сильным противником. И будем отступать до тех пор, пока к нам не придет неизбежная победа. Я уже вижу ее. Уже так называемое демократическое подполье выпустило манифест, в котором заявляет о солидарности с правительством и готовности сотрудничать с ним. Это может оказаться обманом, прикрытием для более глубокой измены, но я использую это заявление в своих интересах. Заключенная в нем пропаганда соберет вокруг меня людей. Более того…

– Куда больше, Индбур?

– Судите сами. Два дня назад так называемая Ассоциация Независимых торговцев объявила Мулу войну, и флот Фонда усилился, в одночасье, тысячей кораблей. Мул слишком далеко зашел. Он начал войну, когда среди нас не было единства, но перед угрозой порабощения мы забыли вражду, объединились и стали сильнее. Он не может нас победить. Он потерпит поражение. Это неизбежно: так было всегда.

Мис излучал скептицизм.

– Вы хотите сказать, что Селдон предусмотрел даже случайную мутацию чьих-то генов?

– При чем здесь мутация! Ни у меня, ни у вас нет доказательств того, что Мул мутант. Стоит ли прислушиваться к бреду мятежного капитана, чужеземного мальчишки и придурковатого шута? Вы забываете самое важное – ваши собственные открытия.

– Мои открытия? – Мис удивился.

– Вот именно, – фыркнул мэр. – Через два месяца открывается Хранилище. Ну и что? А то, что оно открывается во время кризиса. Если наступление Мула не кризис, где же настоящий кризис, тот, ради которого оно открывается? Отвечайте, вы, кусок сала!

Психолог пожал плечами.

– Ну, если вам от этого легче… Прошу вас, сделайте милость: позвольте мне присутствовать при открытии Хранилища. Вдруг старик Селдон скажет что-нибудь не слишком приятное.

– Хорошо. А теперь убирайтесь. И в ближайшие два месяца постарайтесь не показываться мне на глаза.

Выходя, Мис пробурчал себе под нос:

– С нецензурным удовольствием, ты, скелетина!

18. Падение фонда

Внешне все было спокойно. Освещение и вентиляция работали нормально.

Стены были окрашены в веселые цвета, а стулья, расставленные вдоль стен, казалось, были рассчитаны на века. Хранилищу было всего-то триста лет, и это недолгое время не оставило на здании следов. И архитектура, и обстановка были чрезвычайно скромными: Селдон не ставил себе целью повергнуть слушателей в благоговейный ужас.

И все же что-то было не так, что-то отрицательно заряженное висело в воздухе, сгущаясь в центре зала вокруг пустого стеклянного куба. На протяжении трехсот лет изображение Хари Селдона четырежды говорило из глубины куба, и дважды его слушали.

Этот человек, заставший золотой век Галактической Империи, видел на несколько столетий вперед и знал о жизни своих праправнуков больше, чем знали они сами.

Стеклянный куб ждал своего часа.

Проехав по затихшему в тревожном ожидании городу, первым в Хранилище вошел мэр Индбур III. Мэр привез с собой собственный стул, который был выше и шире установленных в Хранилище. Стул мэра поставили впереди других, и Индбур III оказался почти наравне со стеклянным кубом. Секретарь, стоящий слева, почтительно склонил голову.

– Ваше превосходительство, закончены приготовления к вашему вечернему выступлению с официальным заявлением.

– Хорошо. Пока пусть продолжаются межпланетные передачи, посвященные истории Хранилища. Надеюсь, в передачах на эту тему можно избежать спекуляций. Как реагирует население?

– Весьма удовлетворительно, ваше превосходительство. Распространившиеся недавно клеветнические слухи затихают. Люди проникаются оптимизмом.

– Хорошо, – мэр жестом отослал секретаря прочь и поправил замысловато завязанный шейный платок.

Было без двадцати двенадцать.

По одному и по двое стали собираться столпы государства – главы торговых корпораций – с помпой, соответствующей их достатку и популярности у мэра. Каждый подходил к мэру засвидетельствовать почтение, и, удостоившись одного-двух благосклонных слов в ответ, усаживался на отведенное место.

Появился Рэнду с Хэвена, неожиданно, скромный на фоне всеобщей помпезности, и, вразрез с этикетом церемонии, без доклада, протолкался к креслу мэра.

– Ваше превосходительство, – буркнул он и поклонился.

Индбур нахмурился.

– Вам не давали аудиенции.

– Ваше превосходительство, я просил о ней неделю назад.

– Я очень сожалею, но государственные дела, связанные с явлением Селдона народу, не позволили…