Инстинкт - Дель Рей Лестер (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt) 📗
Сентри угрюмо хмыкнул. Теперь он видел, как старательно все было подготовлено — а он-то считал, что нет причин волноваться. Вне сомнения, большая часть роботов боялась Человека, опасаясь, что он сможет снова взять над ними верх. Суеверные идиоты.
— В какой степени? — спросил он.
— Ах, мы не собираемся отбирать у вас то, что вы уже получили, доктор Сентри. Но, боюсь, мы просто не сможем финансировать вас в дальнейшем. Когда работы будут свернуты, я надеюсь увидеть вас в качестве биолога-изыскателя на одной из планет. Дел там хватит… Да, это будет чудесно. — Он вновь протянул свои руки и направился к выходу, спина его демонстрировала эффективность и работоспособность.
Сентри отвернулся, его новому телу недолго оставалось двигаться легко и свободно. Он уже чуть ли не ощущал шершавое прикосновение песка и неизвестных химических соединений при изучении новой планеты — бесполезное, ненужное регистрирование чуждой жизни, не способной принести какую-либо пользу роботам. Ассигнований больше не будет! А того, что осталось, хватит лишь на то, чтобы оплатить текущие счета.
Четыреста лет — и корабль на Арктур, который будет готов через три месяца. Инстинкт, опять подумал он, хотя бы на годик получить живое существо, наделенное и разумом, и инстинктами, и он, вполне может быть, решил бы половину проблем, стоящих перед их расой. Но роботы лишены инстинктов, пятидесятилетние изыскания доказали это.
Бесван приветственно помахал рукой, кода он вернулся, и Сентри увидел, что вскрытие подходит к концу, а древний робот задействован. Шарниры его нелепых челюстей двигались, раздавались скрипучие, отрывистые слова. Сентри повернулся к операционному столу, но тут же посмотрел на робота, услышав, что тот бормочет:
— Скверно… скверно… Жизнь ушла. Мозг не годится. Шишковидной железы нет. Спинной мозг хороший, а головной — плохой. Извилины не такие. Может, воспаление слизистой оболочки? Нет. Что же тогда? — Он задумчиво прозондировал мозг с другой стороны. — Должно быть, мутация. Очень скверно. Надо бы микрофон Милликена. Поглядеть на ядра в клетках. Может, простое отклонение, может — новая эпидемия.
Пальцы Сентри стали жесткими и неповоротливыми, когда он доставал из сумки набор объективов. Бесван покачал головой и сделал знак подождать. Он мгновенно унесся куда-то и очень быстро вернулся с несколькими брусками металла и следами стружки на руках.
— Они не подогнаны — но для его держателей сойдут. Эй, 324МД2991, иди сюда, откуда ты сможешь просветить все на столе этими… как их… лучами.
Он повернулся, и Сентри увидел, что от одного из держателей тянется тонкая проволочка.
— Он не пользуется нашей биотерминологией, Сентри. Нам придется посмотреть, на что он способен. Правда… мы все сможем видеть на экране. А теперь, 324МД2991, ты нам расскажешь, что здесь неверно, и покажешь, где именно. Твои руки достаточно тверды для этого?
— Точность рук до одной миллионной дюйма, — прохрипел робот, это прозвучало бессмысленно, пока они не поняли, что механизм подразумевает какую-то систему измерений. Но, что бы это ни значило, его руки действовали уверенно. Микрозонд начал осторожно прикасаться к тенеподобным группам атомов, скрипя и жужжа.
— Ненормальность. Очень сильная ненормальность. Как же он жил? Тропораспад нарушен, матка смещена. Кетоны… нет кетонов. Не понимаю. Как он мог жить?
Кеофор стремительно схватил пачку хромосомных карточек и начал заполнять их комбинациями символов, которые были у них в употреблении. Какую-то секунду Сентри колебался. Но тут и он почувствовал воодушевление и начал делать заметки наравне с ассистентами. Казалось, на это ушли часы; вероятно, так оно и было. Старый робот сохранил свою память неповрежденной, но общаться с ним оказалось не таким быстрым делом. Под конец древний механизм заурчал от отвращения и повернулся к ним спиной. Бесван щелкнул переключателем.
— Он предпочитает быть отключенным, когда не работает. Противоестественно, правда же? — воскликнул физик. — Поглядите, шеф, или я заблуждаюсь, или… разве это не похоже на то, с чем столкнулись у одиннадцатой пары?
— Только несколько генов отличаются в трех хромосомах. Мы были совсем близко. Но… хм, это же прекрасно. Посмотрите на все ткани мозга, которыми он располагает — большая часть их не связана. А тут… это может указывать на лишнее место, в котором соединяются толстый и тонкий кишечник… прекрасное место для источника инфекции. Некачественно сделано с точки биоинженерии. И все же… хм-м — строение большей части животных именно такого вида. Мне кажется, старый робот прав — это могло быть чем-то близким к Человеку! — Он глянул на их взволнованные лица, и плечи его поникли. — Но на все это нет времени. Нет времени даже изготовить зародыш и посмотреть, на что он будет похож. Нам отказались продлить ассигнования.
Это могло бы прозвучать как взрыв бомбы, но он только сейчас обнаружил, что остальные уже догадывались об этом. Кеофор медленно выступил вперед.
— Мы можем поглядеть на него, шеф. Возьмем сперму от погибшего мужчины — все, что нам требуется, это ввести необходимые изменения, а не воссоздавать заново клетку целиком. И мы вполне можем добиться успеха до того, как отправимся на ловлю песчаных блох, которые выделяют плавниковую кислоту и угрожают нашим колониям. Идемте, и вы сможете увидеть эту конечную клетку в своем новом теле!
Сентри печально усмехнулся, но все же направился в отделение воссоздания. Его руки привычно защелкали манипулятором крошечного времяполя, когда он отыскал безупречную клетку. Микрополе могло замедлить время почти что до нуля на довольно длительный срок, что защищало от любого вреда, приходящего извне, пока он работал. Это вносило в его работу некоторую специфику, поскольку, пока он брал пробы, этот участок был изолирован и от воздействия других полей.
Потом его руки взялись за дело. Некоторое время он работал и размышлял, но ощущение протоплазмы не покидало его, руки оказались практически наедине с материей жизни, улавливая ее почти незаметные реакции, вставляя другое звено в цепочку, соединяя атом водорода с одним из гидроксильных радикалов, контролируя все тончайшие химические реакции. Он устранял дефектные гены и осторожно вносил корректировки в другие. Четыре столетия работы лежали позади — работы, которую он любил, работы, которая могла бы сделать возможной эволюцию его расы ко всему тому, на что она только способна.
Это получалось у него почти инстинктивно — и все же инстинктивно только в переносном смысле; это было реакцией на обучение, а настоящие инстинкты лежали глубже, глубже настолько, что голос разума не мог победить того, что делалось автоматически с первого же мгновения появления на свет. Только Человек располагал инстинктами и разумом — каким-то образом запечатленными в той крохотной клетке, что лежала сейчас перед ним во временном поле.
Он сделал шаг назад, и тотчас же Кеофор завершил свою работу. Но молодой робот проверил клетку Сентри и кивнул:
— Нарушений меньше, аккуратнейшая работа на клетке — я даже не могу разглядеть, где вы проникали сквозь ее стенку. Что ж, если в нашем распоряжении будет лет тридцать — даже двадцать, — мы вновь будем иметь Человека… а то и расу. Ваша мужская, моя — женская. Только вот нет у нас времени… Отключать времяполе?
Сентри заставил себя кивнуть. А потом повернулся к Бесвану.
— Времяполе? Его можно задействовать в обратном направлении?
— Вы имеете в виду ускорить ход времени вокруг препарата? Нет, не с этой моделью. Требуется гораздо большая. Я могу смонтировать ее за полчаса. Но что толку браться за ускорение времени, если вам и без того предстоят неприятности? И во сколько раз?
— В десять тысяч раз — или хотя бы в семь тысяч! Срок истекает завтра, когда предстоит оплачивать все счета. Я хочу, чтобы двадцать лет уместились в один день.
Бесван покачал головой:
— Нет. Это как раз то, чего я боюсь. Взгляните на это с иной стороны: вы ускоряете течение процесса в десять тысяч раз, значит, фигурально все молекулы во столько же раз увеличивают свою скорость. Возьмите десять тысяч раз — и получите температуру больше двух миллионов градусов. А все молекулы обладают энергией! Они здесь все разнесут. Нет, это не пойдет.
