Фактор вознесения - Рэнсом Билл (первая книга .TXT) 📗
И причиной тому была отнюдь не утренняя свежесть.
Портрет лежавшей перед ним девушки следовало бы рисовать одной белой краской, используя лишь некоторые ее оттенки: волосы, брови и ресницы были льняными, а кожа – как тончайший светящийся перламутром фарфор. Спереди ее густые кудри были довольно коротко подстрижены, но сзади доходили до плеч. Эта прическа была идеальной рамой для двух лучистых зеленых глаз. Мужчина невольно протянул руку к подушке, на которой покоилось это чудо… Но тут же ее отдернул.
Его обрисованный солнцем профиль выдавал потомка морян – типичные для них высокие скулы и орлиный нос. За годы работы на головидении Бен Озетт стал настолько знаменит, что теперь его лицо для большинства жителей планеты было не менее родным, чем лица братьев или мужей. Как, впрочем, и голос, который слушатели узнавали после первых же произнесенных им слов. Кроме того, Озетт писал сценарии для «Боя с Тенью» и сам работал с камерой, а на экран выходил загримированный Рико. И вот теперь именно на их с Рико семьи, на друзей и коллег гнев Флэттери обрушится в первую очередь.
Времени на детальный план у них с Кристой просто не было. В течение всей последней недели во время интервью они оба отмечали, что вся обслуга (включая охранников) старается держаться подальше от микрофонов. Потом съемки перенесли в парк. А вчера они просто-напросто ушли вдвоем. А остальное сделал Рико. При одной мысли о том, что сейчас их разыскивают головорезы Флэттери, у Бена пересохло во рту, и он сделал большой глоток из кружки.
«А вдруг это правда? Вдруг она действительно искусственная? – пронеслось у него в голове. – Ее красота слишком совершенна, чтобы объяснить ее игрой природы».
Если верить мемуарам директора, Криста действительно была искусственным существом, не рожденным от людей человеком, а сигомом, каким-то образом выращенным келпом. Когда ее вытащили из моря, врач, обследовавший ее первым, поставил следующий диагноз: «Зеленоглазая женщина-альбинос в возрасте около двадцати лет; расстройство дыхания вследствие поглощения морской воды; возбуждена, кратковременная память превосходная, долгосрочная память очень слабая (если не отсутствует вообще)… Ретроградная амнезия».
И за все пять лет, что прошли с того дня, когда она появилась на поверхности моря, и во всех «Новостях» Флэттери не подпускал к ней ни одного человека, кроме сотрудников своей лаборатории. Бен попросил разрешения сделать о ней передачу из чистого любопытства, но неожиданно для себя настолько увлекся материалом, что это перешло все границы. Директора он давно уже ненавидел и теперь, глядя на спокойный сон Кристы, не испытывал ни малейшего сожаления о содеянном. Сейчас он уже готов был признаться себе, что с самой первой встречи с ней знал, что так кончится. Это был лишь вопрос времени. Слишком давно он сражался с Флэттери и головидением.
В последней передаче «Боя с Тенью» он открыто назвал головидение фабрикой дезинформации и монопольным агентом пропаганды Флэттери и заявил, что утраченное доверие зрителей голо сможет вернуть только тогда, когда перейдет в руки рабочих. А накануне он повторил почти то же самое ассистенту режиссера.
Дело в том, что однажды он обнаружил, что, оказывается, их съемочная группа на корню продана Флэттери для выпусков так называемых «Новостей» (передачи, крепко сварганенной профессиональными развешивателями лапши на уши). В результате Бену с Рико пришлось обзаводиться собственной аппаратурой – они хотели минимально зависеть от всемогущего директора. Теперь они загружены до предела на ТВ, и плюс к тому у них есть еще пиратская программа «Бой с Тенью», за которую никто им не платит.
«И еще на нас идет охота».
Бен откинулся на спинку старенького креслопса и решил пока не будить девушку. Из всех опасностей, угрожавших Пандоре, возможно, именно эта спящая блондинка была самой страшной. Ходили слухи, что любое прикосновение к ней смертельно для нормального человека. И это уже не было продуктом «фабрики сплетен» директора.
Тем не менее… Бен недавно осмелился коснуться ее, но к мертвым себя причислять как-то пока не собирался.
Еще в народе говорили, что она светится изнутри.
«Криста Гэлли», – выдохнул он.
На секунду дыхание спящей сбилось; она глубоко вздохнула раз, другой… а затем ее грудь снова стала подниматься и опускаться в прежнем спокойном ритме.
Зеленые глаза Кристы Гэлли… Сейчас они были широко открыты, и в них бил яркий солнечный луч. Но она никак не реагировала.
«Сверхъестественно».
У последней любимой Бена (той, с которой был самый долгий роман) глаза были карими. А если уж совсем честно, то она, пожалуй, была его единственной настоящей любовью. Беатрис. Он словно наяву снова увидел ее глаза цвета кофе. Да, Беатрис. Они до сих пор оставались добрыми друзьями, и даже теперь, когда случайно встречались, сердце Бена чуть не выпрыгивало из груди.
А встречались они постоянно, сталкиваясь в коридорах головидения.
Беатрис вела ежедневную передачу, освещавшую космический проект директора, и часто отсутствовала на студии неделями. Бен же был независимым журналистом и снимал экстремальные репортажи об землетрясениях и спасательных работах, лагерях перемещенных островитян и, конечно же, о келпе. Последним его материалом была история спасенной из келпа Кристы Гэлли и ее дальнейшей жизни среди людей.
Флэттери дал согласие на серию передач, а Бен дал согласие не разглашать информации о ее спасении и последующей реабилитации. Эта работа ввела его в ближайшее окружение Раджи Флэттери, но одновременно как-то отдалила от Беатрис. Вскоре «фабрика сплетен» на головидении запустила слушок о том, что у нее намечается роман с командиром орбитальной станции Дварфом Макинтошем. Бен сам виноват в том, что они с Беатрис разлучились почти на год. И ведь он знал, что она со временем обязательно найдет ему замену. И когда это наконец случилось, ему ничего не осталось, как только смириться с фактом. Беатрис Татуш была самым блестящим журналистом на головидении и одним из самых неутомимых. Как и Бен, она снимала сюжеты для «Вечерних новостей», а также вела еженедельную передачу о проекте «Безднолет», проекте директора, постоянно порождавшем массу дискуссий и споров как в области религии, так и по части экономики. Беатрис воспевала проект, Бен же был ее оппонентом. Как хорошо, что он не втянул ее в работу над «Боем с Тенью». По крайней мере, сейчас ей не нужно будет спасаться бегством и прятаться.
Ах эти ее темные глаза…
Бен тряхнул головой, чтобы вернуться к действительности и выкинуть из головы образ Беатрис. И ее огромные глаза и широкая улыбка растворились в заливавшем комнату солнечном свете.
Грезящая здесь, совсем рядом, Криста Гэлли с первой же встречи заставила его сердце забиться, как сумасшедшее. Несмотря на молодость, она обладала поистине энциклопедическими знаниями. Факты были ее коньком. Зато о своей собственной жизни, о двадцати годах под водой она не знала почти ничего. И по договоренности с Флэттери Бену было запрещено особо ее расспрашивать. Но это было там, в Теплице.
Она видит сны о возмездии – ну что же, пусть пока спит, он не станет ей мешать. Но когда проснется, он все же расспросит ее о том, что ей снилось, запишет, и потом они вдвоем выработают план.
И тут Озетт осознал, что все это само по себе похоже на сон. Впрочем, план уже был, и он, Бен, будет следовать ему до конца… Как только Операторы сообщат его дальнейшую задачу.
Сегодня ей предстоит впервые убедиться в том, что люди сделали из Кристы Гэлли миф, что они превратили ее в святую, которую слишком долго от них прятали. Откуда ей знать – ей, прожившей двадцать четыре года взаперти, – что это значит, когда люди превратили тебя в свою богиню. Бену оставалось только надеяться на то, что, когда грянет гром, она будет милосердным божеством.
Кто-то зашел в дом. Бен тут же выпрямился и отставил чашку. Рука непроизвольно потянулась к карману, в котором на месте привычного диктофона теперь лежал старенький лазер Рико. Внизу зажурчала вода и раздался скрип кофемолки. От аромата свежемолотого кофе в пустом желудке противно заныло. Бен пригубил воды и снова откинулся на спинку креслопса.
