Мой папа – идеальный семьянин - Дубинянская Яна (книги хорошего качества TXT) 📗
– Папа, это правда?
Мой папа был сам праведный гнев.
– Я? Конечно, нет! Я сразу говорил, что у меня семья. Диди же умненькая девочка, она все прекрасно понимала… Я ей снял квартиру в предместье, я ей зарплату вдвое увеличил, я…
– Так это правда твой ребенок?
И вот попробовал бы кто-нибудь так очаровательно и наивно пожать плечами, как мой папа!
…Я уже ни во что не верила, у меня наворачивались слезы и дрожали руки, когда я набирала номер дяди Алекса.
– Это я, Кристина. Все пропало, да?
На том конце провода послышался тяжелый вздох.
– Это все выходные, Кристи. Иначе они бы уже присудили премию, да и дело с концом. Но не переживай, я уже разослал по всем газетам объявление о свадьбе. Завтра утром я на ней женюсь.
– Что?!
– Почитай внимательно то интервью. Диди ведь нигде не называет твоего отца по имени, она говорит «босс». Завтра она сделает большие глазки и заявит, что имела в виду меня. И что ей вообще стыдно за такие последствия нашей мимолетной ссоры. Кстати, вы все, конечно, приглашены на свадьбу.
– Дядя Алекс…
Он уловил слезы в моем голосе и сказал ободряюще:
– Да не расстраивайся ты. Эта глупышка не так уж много запросила.
…В десять утра мы дружной толпой выходили из мэрии под марш Мендельсона. В одиннадцать папа получил по электронной почте поздравления со званием «Идеального семьянина», а с одиннадцати до двенадцати мы с ужасом ожидали выхода очередного внеочередного номера «Мира скандалов». Наконец, в полдень приехал представитель комитета, и весь город собрался на центральной площади посмотреть на торжественное вручение награды.
– Вот Спригглз, – шепнул мне дядя Алекс.
Это был маленький тщедушный человечек, поддерживаемый под локоть огромных размеров матроной и окруженный выводком из пяти-шести тщедушных ребятишек.
За его спиной стояли несколько человек, подозрительно вооруженных диктофонами, фотокамерами и громкоговорителями. Не знаю, может, дядя Алекс после свадьбы и утратил бдительность – а я сразу поняла, что Спригглз все еще что-то замышляет.
И действительно, как только представитель комитета взошел на трибуну и приготовил почетную грамоту, в толпе раздался крик: «Подождите!» Самое смешное, что голос был до боли знакомый.
Народ расступился, и к нашему семейству пробрался взмыленный, растрепанный и вообще по жизни слегка придурковатый мой последний приятель Берт. Он бросился к моему отцу и, глотая воздух, словно рыба на берегу, прерывающимся голосом сообщил:
– Мистер В., я хочу… я прошу… руки Вашей дочери… Кристины.
Репортеры наставили диктофоны и фотоаппараты, а Спригглз противно ухмыльнулся.
– Чтобы вы не подумали, что это из-за денег, – продолжал Берт, – просто мы… я и Кристина… уже давно… обстоятельства… она не может ждать…
Мерзавец Спригглз точно знал, что я сейчас расхохочусь в лицо этому лопуху. Знал и только ждал моего смеха и моих слов, чтобы тут же сообщить на всю площадь о неизмеримой порочности дочери предполагаемого Идеального семьянина – понятное дело, недостойного этого титула.
Спригглз просчитался.
Со словами «ты пришел, любовь моя» я схватила Берта за руку, с силой дернула вниз, и мы бухнулись на колени прямо перед папиными ботинками. Папа, конечно, только глупо вытаращил глаза, но дядя Алекс уже пробрался ему за плечо и вовремя шепнул на ухо: «Благословляй».
Честное слово, у моего любимого папы очень трогательно получилось пожелать нам счастья. А еще трогательнее прозвучали слова с трибуны о почетном звании и небольшой премии, которую Идеальный семьянин, естественно, обязан потратить на семью.
Так что теперь наша семья ни в чем не знает недостатка. Наша семья – это мама, ее приятели Дэн, Джордж, Густав, Энрике, Джон, Скотт, Ма-Бганга и Уильям, мой брат Майкл, триста студентов из его колледжа, папина секретарша Диди, ее сын Бони и ее муж дядя Алекс. Да, и, конечно, мы с моим мужем Бертом. Все мы очень счастливы.
Кстати, на следующий год «Идеального семьянина» таки дали мистеру Спригглзу. Подозреваю, что его счастливая семья еще больше.
А вот в будущем году у меня родится ребенок, и я тут же пошлю на конкурс анкету Берта. Почему бы и нет, в конце концов?
