В ожидании прошлого - Дик Филип Киндред (читать книги без TXT) 📗
Хотя, в конце концов, что она изменила? И кто мог подумать, что мирный договор со звездной системой Лилия, возглавляемой министром Фреником, приведет к таким результатам? Звездная Лилия была могущественнейшей расой Галактики, отчего все ждали успешного «блицкрига». Никто не ожидал, что война затянется. Никто, кроме Вергилия.
Как только начались стычки с ригами, ТИФФ немедленно приступила к милитаризации производства; так же, но с некоторым опозданием, поступили остальные сферы бизнеса. Рынок предметов роскоши зачах, орудие и боеприпасы вытеснили меха и драгоценности. Благодаря расторопности Вергилия, на военный рынок немедленно была представлена новая супернатуральная универсальная редупликация (проще говоря, имитация матричной амебы) – блок для беспилотных модулей управляемых боеголовок. Изменение специализации ТИФФа прошло быстро и безболезненно.
В таких размышлениях Эрик Арома стоял перед корзиной для отбраковки, в очередной раз дивясь, насколько неисповедимы пути экономики. Он взял из мусорной корзины и покрутил в руках одну из монад, весом с бейсбольный мяч, а размером с грейпфрут. Вкусом же, равно как и запахом, это уже ничего не напоминало. Очевидно, бракованные амебы уже ни на что не годились, и Эрик размахнулся, чтобы бросить шар в громадную ванну с растворителем, где пластик перерабатывался в органическую массу.
– Погодите! – хрипло воскликнул Химмель. Эрик с Ионой посмотрели на него в недоумении.
– Не делайте этого, – Химмель умоляюще протянул длинные узловатые пальцы.
– В чем дело?
– Эти отходы, идущие в сырье, стоят всего четверть цента. А целая корзина – доллар.
– И что? – спросил Иона. – Этот доллар в любом случае должен вернуться в карман фирмы.
– Я... я покупаю их, – пробормотал Иона. Он принялся шарить в кармане. В конце концов, после мучительной борьбы на свет был извлечен бумажник.
– Вот.
– Но зачем это вам? – удивился Иона.
– У меня все рассчитано, – затараторил Химмель после непродолжительной паузы. – Я плачу полцента за каждый отбракованный экземпляр. Это в два раза выше его стоимости, так что компания не в накладе. В-вы имеете что-нибудь против? – голос его был близок к истерике.
– Никто не против, – умиротворяющим бизнес-тоном произнес Иона, как говорят деловые люди имея дело с сумасшедшим, желающим потратить деньги. – Я просто хотел выяснить, зачем они вам, – и мельком посмотрел на Эрика, словно спрашивая: «Что скажешь? Не перевелись еще на свете сумасшедшие?»
– Гм... – сказал Химмель. – Я их... ну, в общем, использую, – с мрачной решительностью он направился к ближайшей двери. – Но учтите, это все мое, потому что я заплатил за них, – бросил он через плечо.
Распахнув дверь, Химмель гордо встал рядом.
Перед Эриком и Ионой открылось помещение, похожее на складское. Ничего необычного в нем не было, кроме небольших машинок, катавшихся туда-сюда на колесиках величиной с серебряный доллар. Штук двадцать, не меньше, и машинки искусно лавировали, избегая столкновения; среди них царило бурное оживление. В каждой из машинок-тележек сидела амеба, пристегнутая ремешком.
Иона почесал переносицу, хмыкнул и сказал:
– И что ими движет?
Присев на корточки, он поймал одну из машинок, которая как раз проезжала возле его ботинка. Поднял, разглядывая; колесики бессмысленно крутились в воздухе.
– Обыкновенная мини-батарейка с ресурсом на десять лет, – ответил Химмель. – Обходится еще в полцента.
– И вы что, собираете такие тележки?
– Да, мистер Аккерман.
Химмель вежливо взял у него машинку и поставил на пол, она тут же оживленно умчалась по своим делам. – Эти еще слишком новые, – пояснил Брюс. – Неопытные.
– А потом вы собираетесь выпустить их на свободу? – осторожно продолжил Иона.
– Совершенно верно, – Химмель кивнул облысевшим черепом интеллектуала, поправляя постоянно сползающие с носа роговые очки.
– Но зачем? – вырвалось у Эрика.
Теперь, когда его маленькая тайна была раскрыта и первые минуты торжества прошли, Химмель снова потерялся: покраснел, скукожился, – но все же пытался держаться независимо.
– Потому что они заслужили эту свободу, – выпалил он.
– Погодите, – вмешался Иона. – Ведь протоплазма не живая. Вы ученый, сами знаете: она умирает после обработки фиксирующим лаком. И, значит, все это – не более чем электрический контур, такой же мертвый, как, скажем, робант.
Химмель отвечал с достоинством:
– А я считаю их живыми, мистер Аккерман. То, что они оказались неспособны управлять боеголовкой в дальнем космосе, еще ничего не доказывает.
– Не доказывает?
– Не доказывает, что они не имеют права на существование. Я выпускаю их, и они катаются, лет пять-шесть. Они это заслужили.
Повернувшись к Эрику, Иона произнес:
– Ну, если старик узнает...
– Мистер Вергилий Аккерман давно в курсе дела, – остановил Иону Химмель. – И он одобрил мои действия. – И тут же торопливо добавил: – Точнее, он позволил мне заниматься тележками. Ему известно, что компания не понесет ровным счетом никаких убытков. Я собираю тележки ночью и не трачу служебного времени. У меня дома целый конвейер, – с гордостью сказал он.
– И много вы тратите на это времени? – как врач поинтересовался Эрик.
– По часу, доктор, по часу еженощно.
Эрик и Иона переглянулись.
– А что они... чем ваши... пациенты занимаются потом? – поинтересовался Иона. – Просто вот так катаются по городу?
– А Бог их знает, – махнул рукой Химмель. – Мне, честно говоря, и дела нет.
Действительно, едва ли этот яйцеголовый интеллигент мог бы отслеживать каждую свою «тачку» по городу: не хватило бы ни времени, ни денег.
– Да вы художник, – заметил Эрик. У него не сложилось пока определенного мнения, кто перед ним – авантюрист или сумасшедший. Возможно, сумасшедший авантюрист. Случай, безусловно, клинический, как часто и бывает в искусстве. Химмель с головой погрузился в работу, даже ночью выкраивает часы на собственные безумства. Но что может быть здоровым в мире, где до сих пор идет война, и гигантская промышленная индустрия работает на эту войну? Кто же безумнее – Химмель с «маленьким тележным конвейером» – или магнаты, выпускающие ракеты, танки, орудия и прочие средства уничтожения? Пусть не себе подобных, но все-таки – существ. А маленький человечек дает жизнь существам, которых тоже не понимает и которые вовсе не похожи на него.
И если уж говорить о безумцах, то безумнее всех сейчас Мол – генеральный секретарь ООН, который поддерживает войну.
Идя с Ионой к выходу, Эрик заметил:
– Он спятил.
Это был самый сильный термин в психиатрии. Он обозначал полный отрыв от реальности.
– Очевидно, – отмахнулся Иона. – Но проблема не в нем, а в старике Вергилии. Тут дело не в деньгах, которые этот шизик возвращает компании. Вергилий не дурак – он дальновидный, иначе давно бы отправил этого чокнутого с бригадой рабов в Звездную систему Лилии. Химмелю просто сказочно повезло.
– Как думаете, чем это кончится? – перескочил Эрик на вопрос, который волновал сейчас все человечество.
– А чем должно кончиться?
– Мол подпишет мирный договор с ригами и оставит пришельцев из Лилии сражаться в одиночестве, самим разбираться с войной? Ведь они первыми начали войну и, стало быть, заслужили такую участь.
– Он никогда этого не сделает, – спокойно ответил Иона.
– Почему?
– Потому что контрразведка лильцев работает здесь, на Земле. И если Мол попытается взбрыкнуть, от него и мокрого места не останется.
– От секретаря ООН?
– От секретаря, – пожал плечами Иона. – А что? Запросто заменят другим. Выкрадут ночью и поставят на его место какого-нибудь бравого вояку.
– Но ведь это же наш лидер а не их. Мы его выбирали, путем демократического голосования...
И осекся, понимая, как прав Иона.
– Для нас лучше проиграть войну. – продолжал тот. – Впрочем, к этому мы и стремимся.
Тут он понизил голос до шепота:
