Хороший писатель - Резанова Наталья Владимировна (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
Дверь распахнулась, в комнату просунулась усатая очкастая физиономия.
– Что у вас тут творится? Упились среди бела дня? Или полтергейст разыгрался?
– Что-то вроде, – Шметтерлинг, морщась, потирал ушибленную ногу.
– Охранника позвать?
– Сами справимся, Николай Михайлович, – проникновенно сказала Люда.
Представитель соседствующей редакции удалился. Ему тоже попадались разные посетители, так что особо удивлен он не был.
– Да уберите же вашего гения, покуда он все здесь не порушил!
– Так вы признаете, что это – он?
– Ну, предположим.
– Так он не уйдет, пока сам не захочет, – кротко произнес Альбин.
– Предупреждать надо было! – Виктор выпрямился и задумался. – Погодите, это значит, наш гений способен причинять физические разрушения и материальный ущерб?
– В общем, да…Я как-то не задумывался об этом аспекте…
– А для этого необходимо ваше присутствие?
– Не обязательно. Я нужен, чтобы привести его сюда. Но уж если он пришел…
– И наш гений не успокоится, пока не выскажет свои претензии «Козьме и Дамиану»? – в глазах Шметтерлинга заплясал нехороший огонек.
ДА ДА ДА!!!!!
– Хорошо, Сергей Александрович, я сейчас договорюсь с ним о встрече. – Виктор достал мобильник, но прежде, чем набрать номер КиД, уточнил: – Нет, пожалуй, полтергейст, как говорит господин Альбин, неправильный термин. Правильней будет не « буйный дух», а «творческий». Кунстлергейст.
Проблемы с авторским правом если не стары как мир, то не многим моложе. В давние времена за решением этих проблем обращались к правящим монархам, и монархи, надобно сказать, решением проблем не брезговали . Шметтерлинг мог бы припомнить, как в некие лохматые века ирландский король Диармайд разбирал тяжбу между монахами Финнианом и Колумбой по поводу прав на изданный, то бишь переписанный кем-то из них молитвенник. Король признал правоту Финниана, но Колумба не смирился и призвал свой клан к оружию. Повод к войне был признан достаточно веским, клан Финниана не мог оставаться в стороне, мечи ударили о щиты. После ряда кровопролитный сражений королевское решение было подкреплено воинской силой, Колумба вынужден был бежать в Шотландию, где ему ничего не оставалось делать, кроме как обратить в христианство местных жителей, а заодно изгнать из озера Лох-Несс обитавшее там чудовище (тут, следует признать, он недоработал).
В дальнейшем, кажется, обходились без массовых кровопролитий. Но венценосные особы долго еще служили в подобных делах истиной в последней инстанции. «Своей королевскою волею объявляю, что любезный (ая) сердцу нашему имярек, оказавший нашему величеству множество полезных и приятных услуг, действительно является автором всех подписанных его ( ее) именем стихотворений, и никто другой таковым не является.» И подпись. И печать. Большая и круглая.
Теперь не так. Споры решаются не в королевском, а всего лишь в районном суде. А таких судах, загруженных и перезагруженных, очень мало переживают из-за авторского права. И еще меньше в нем разбираются. Разумеется, чтоб это понять и этим воспользоваться, нужен толковый юрист.
В последнее десятилетие количество женщин среди юристов выросло сказочным образом. И выглядят они, как правило, тоже сказочно – как гибриды куклы Барби и Мерилин Монро в невероятно эротичных деловых костюмчиках. Что касается их познаний в профессиональной сфере… ну, кто же будет требовать знаний от блондинок? Является ли это обстоятельство тщательно продуманной стратегией, и связан ли цвет волос с карьерным ростом, определить трудно. Возможно, будущие исследователи посвятят данному вопросу какие-нибудь специальные труды.
Марьяна Савватеевна Крутогор, юрист «Козьмы и Дамиана», никоим образом к этой породе не принадлежала. Она была в летах, которые дамские журналы называют «возрастом элегантности». Впрочем, элегантной ее назвать было проблематично. Любой костюм на ней, независимо от того, в каком бутике он был куплен, и какому дизайнеру принадлежал, напоминал костюмы, в которых заседали в президиумах суровые дамы-общественницы советской поры. И сама она обликом была не то из профкома, не то из месткома, не то, господи, сохрани и помилуй, передовик производства. Она и в самом деле была ударником труда. Капиталистического. Хватка у нее была крепче, чем у бультерьера, в крайнем случае, стаффордшира. Она умела найти общий язык с авторами и наследниками авторов, благодаря ее стараниям претензии КиД в глазах людей, мало знакомых с предметом спора, выглядели как защита попранной справедливости. Именно ей «Козьма и Дамиан» был обязан рядом выигранных процессов. И Шметтерлинг опасался ее гораздо больше, чем гендиректора КиД Степана П. Трищенко – типичного «нового русского», разве что без неактуального нынче малинового пиджака.
Договариваясь о встрече, Виктор предполагал два варианта: Трищенко возьмет госпожу Крутогор с собой, либо просто пришлет на переговоры свою консильери. Второй вариант был бы несказанно хуже. Ибо произвести впечатление на Марьяну Савватеевну было гораздо труднее, чем на Степана П.
Стрелка была забита в приличном, но не пафосном ресторане «Расстегай». После того, как Виктор узнал о месте встречи, он заподозрил, что Трищенко все же явится сам.
– Классик доволен, – сообщил Виктор Люде. Как она ни просила, Шметтерлинг ее на встречу не взял, предвидя дальнейшее развитие событий. Пришлось ей довольствоваться устным отчетом. – Говорит, что не отводил так душу со времен «Москвы кабацкой».
– Интересно, как он это сказал? – Людочка все еще была недовольна, что пропустила самое интересное.
– SMS-ску прислал. Видишь ли, он хотел знать, что такое «продажа текстов для чтения с мобильного телефона». Есть у КиД такая услуга. И я ему объяснил, что такое мобильник, и как им пользуются. В общем-то, это и решило дело. Битие зеркал, метание столовых приборов себе в физиономию Трищенко бы выдержал…
– А что, имело место?
– Да, в лучшем стиле «жизнь удалась». Причем со стороны выглядело, будто посудой швыряется сам Трищенко. Что и было поставлено ему в счет. Марьяна, правда, пыталась вменить мне использование скрытых электромагнитных приборов. Я предложил вызвать милицию и обыскать меня в присутствии персонала ресторана. Выглядеть идиотами им не хотелось, и эту тему закрыли. Но вот когда произошла демонстрация того, что может вытворять кунстлергейст, вселившийся в мобильник, и что может прочесть пользователь, заказавший текст Сергея Есенина… и ведь это будет его текст! Крутогор, видимо, просчитала возможную сумму убытков в результате исков от пользователей ресурса КиД…
– И что?
– Пока все разошлись по – хорошему. Знаешь, даже если Альбин – хитрый манипулятор, гипнотизер, телекинетик, и вся эта история нужна ему, чтобы самоутвердиться в эзотерических кругах, мы все равно в выигрыше, потому что свою претензию к «Постмодерну» КиД отзывает. А вот что будет дальше – не представляю. Каким образом оформить договор с умершим? Прецеденты в мировой практике отсутствуют. И кто будет получать гонорар? Наследники? Или отчисления будут идти на содержание музеев и переиздания книг? Поэтому Сергей Александрович сейчас удалился из нашего плана бытия. Ему нужно обсудить эти вопросы с Гофманом. Похоже, «Козьме и Дамиану» повезло, что ни у кого из русских поэтов не было юридического образования.
– Было. У Слуцкого, например.
– А он еще и боевой офицер! Мама дорогая! – богатое воображение Шметтерлинга вмиг нарисовало последствия вмешательства некоторых поэтов в жизнь – в соответствии с их земной специализацией, и он содрогнулся.
В КиД тоже размышляли об этих последствиях. И воображение тут было не при чем.
– Да поймите же, никакой суд не признает этот документ правомочным! – настаивала госпожа Крутогор. – С кем заключать договор? С призраком? Нас сочтут сумасшедшими, и правильно сделают. Ни в коем случае не следует сдавать позиции. Если кто-то вздумает предъявлять претензии, посмешищем станет он, а не мы.
