Женщина в волновых уравнениях Шрёдингера - Мирабелли Юджин (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗
Джон отмыл свою машину первым, а когда обильно окатил ее из шланга, то любезно сделал то же самое для малолитражки Эми. Засим он сложил бутылку с шампунем и губки в свое красное ведро, а она свернула садовый шланг в аккуратную бухточку.
Вот и все, на этом с мытьем было покончено.
Эми вернулась к себе со смешанными чувствами. Она была в восторге и разочаровании одновременно, и это крайне смущало. Принимая душ, она пришла к выводу, что заводить интрижку с парнем из соседней квартиры по меньшей мере неблагоразумно. Когда она оделась, то уже взяла себя в руки, но тут в ее дверь кто-то постучал. Это оказался Джон, который поинтересовался, не желает ли она где-нибудь перекусить, и Эми сразу ответила: «Конечно!».
Они поехали на свежевымытом драндулете, теперь гордо демонстрирующем свою ржавчину, и перекусили в кафетерии при магазинчике деликатесов. Джон спросил, где она работает, и Эми поведала ему о ресторанчике «Капри» на Санта-Круз, который, как она сказала, ничего особенного собой не представляет, но ей там нравится работать. Выяснилось, что Джон тоже недурно разбирается в этом деле.
- У моих родителей греческий ресторан, - объяснил он. - В Бостоне, я там и родился. А ты, стало быть, из Олбани, штат Нью-Йорк.
- Кто, я?.. Нет-нет! - Эми звонко расхохоталась. - Та старая футболка действительно из Олбани, - сказала она, - но я выросла в пригороде Сакраменто. Мой отец преподает физику и математику в одной из городских средних школ, а мама водит по городу туристические экскурсии. Так что я всего лишь урожденная калифорнийка, и не более. А как ты жил в своем Массачусетсе?
Оказалось, что в годы учебы в колледже Джон Артопулос летом нанимался на рыбацкие суда для ловли лобстеров, а Эми Беллаква в те же самые годы подрабатывала в спасательной команде на пляже. Они всё говорили, говорили, говорили и могли бы и дальше продолжать в том же духе, если бы Джон внезапно не хлопнул себя кулаком по лбу.
- Черт возьми! Чуть не забыл!
Ему следовало явиться в рабочую кабинку при ускорителе ни минутой позднее пяти часов. Так что они сразу поехали назад, к своему дому с оштукатуренными стенами, причем Джон чувствовал себя довольно странно. У него было такое ощущение, будто он до недавнего момента жадно поглощал кубками изысканное искрящееся вино, а вовсе не беседовал за чашкой кофе с Эми в обычном кафетерии.
- Я хочу кое-что у тебя спросить, - сказала она, когда они повернули на свою улицу. - Я сейчас читаю биографию Шрёдингера…
- Правда? - поразился он.
- Да, я нашла эту книжку на блошином рынке. И я как раз дочитала до того места, где Эрвин разрабатывает эти волновые уравнения. И тогда мне вдруг пришло в голову… - тут она запнулась. - Просто мне стало очень интересно…
- Что именно? - подождав, спросил Джон.
- Шрёдингер был женат, ты знаешь, но это ему не мешало, - сказала Эми. - И вот однажды, во время рождественских каникул, он отправился на швейцарский горный курорт. А там случайно познакомился и сошелся с той женщиной, и вот тогда он сотворил все это.
- Что сотворил?
- Да все! Две недели Шрёдингер только тем и занимался, что любил эту женщину и писал волновые уравнения.
- В самом деле? Так оно и было?.. Ты уверена?
Джон никогда ничего подобного не слышал и не знал, верить ей или нет.
- Так написано в книге, - сказала Эми. - Но никто до сих пор не ведает, как звали эту женщину. Никому не известно, кто же она такая.
- Я ничего этого не знал, - пробормотал удивленный Джон.
- И вот на что мне хотелось бы получить ответ… Скажи, ты можешь вычислить эту женщину Шрёдингера по виду и смыслу его волновых уравнений?
Пораженный, он бросил на Эми косой взгляд, дабы убедиться, что она вовсе не шутит. А затем коротко отрезал:
- Нет.
- Да, - возразила она спокойным непререкаемым голосом. - Но я так и думала, что ты это скажешь.
Они подкатили к своему дому, и Джон затормозил перед его парадным входом. Потом он энергично покачал головой - Нет! - и повернулся к Эми с таким видом, словно собирался произнести нечто нравоучительное. Джон даже приоткрыл рот, но, помешкав, закрыл. Слова никак не шли с его языка.
- Да, - сказала ему Эми твердо. - Я думаю, что она должна быть там, где-нибудь в его уравнениях.
Ловко выпрыгнув из машины, Эми грациозно повернулась к Джону и одарила его широкой лучезарной улыбкой. Затем они сообщили друг другу, какая это была замечательная мойка машин и какой замечательный перекусончик, помахали на прощание ручкой, и Джон Ар-топулос уехал, мысленно поучая себя: «Никогда, никогда не связывайся с сумасшедшей, друг мой, даже если она выглядит милой и очаровательной».
5.
Хайди Эгрет на полставки преподавала живопись в колледже Современных искусств, что на севере Беркли, и однажды Хайди призналась Джону, как обрыдла ей такая работа. «Это всего лишь второсортная художественная школа с третьесортными учениками», - сказала она. Голос Хайди звучал немного невнятно, потому что она в это время лежала на животе, уткнувшись носом в розовый физкультурный мат.
- Они все такие ужасные материалисты, - пожаловалась ему Хайди. - Ну, то есть, я хочу сказать, абсолютно. Чистая идея искусства ради искусства недоступна их пониманию, им нужны только деньги, вот и все! Многие из моих студентов устроились на ночную работу, а теперь нахально храпят прямо в классе, нет, ты представляешь? Честное слово, я не шучу. Все они заявляют, что желают стать настоящими живописцами, и тут же спрашивают, как бы поскорей заработать на этом. Словно я о таком вообще когда-нибудь размышляла!.. Здесь уже хватит, достаточно, а теперь плечи, - деловито распорядилась она, имея в виду Джона Артопулоса, усердно делающего массаж спины.
Это была великолепная спина с равномерно распределенным загаром золотисто-персикового оттенка, свойственного лишь самым натуральным из блондинок. С точки зрения математики, она представляла собой сложную поверхность, построенную с такой топологической элегантностью, какая старику Евклиду даже не снилась. Особую пикантность этой спине придавал маленький татуированный трезубец Посейдона.
- Почему бы тебе не бросить этот дурацкий колледж? Ты могла бы тогда переехать ко мне, - высказался Джон, умащая свои трудовые ладони еще чуточкой массажного масла.
- Потому что на твои гроши мы будем голодать, - вздохнула Хайди. - И умрем с голоду.
- Ну тогда давай обедать по очереди, в целях экономии, - предложил он легкомысленно, возвращаясь к исполнению своего массажного долга. - Чур я по понедельникам, средам и пятницам! А ты по вторникам, четвергам и субботам. Но в воскресенье у нас будет совместный праздничный обед, идет?
- Эй! Не хочешь ли ты сказать, что я толстая? - встрепенулась Хайди, поднимая голову с мата. - Это намек, я тебя правильно поняла? - И она подозрительно уставилась на Джона.
- Нет-нет, что ты! Я совсем не то имел в виду. Хайди расслабилась и вернулась в прежнее положение.
- Мы можем подождать, - невнятно произнесла она. - Через год после защиты у тебя будет, полагаю, уже достаточно приличный заработок.
- После защиты у меня будет постдокторат, - со вздохом возразил ей Джон. - А постдоки те же рабы, нисколько не лучше.
Позже он повел Хайди в ее любимый ресторан. Очень модное местечко с таинственным полумраком и тихой закадровой музыкой. В центре их столика поставили широкую приплюснутую вазу с водой, в которой плавали пять горящих свечей, коротких, но очень толстых. Когда они добрались до лимонного шербета, Хайди Эгрет задала Джону Артопулосу вопрос:
- Что такое постдокторат?
- Мой докторат закончится после защиты диссертации, - со вздохом объяснил ей Джон. - И тогда начнется постдокторат, ну а я стану постдоком. Как постдоку мне дадут исследовательскую работу в каком-нибудь месте, где я должен на практике доказать свою квалификацию. Это может продлиться два или три года, а бывает, и больше. Все постдоки тянут свою лямку как полноценные ученые, но платят им как студентам-выпускникам на учебной практике. Свое первое самостоятельное исследование я просто обязан провести в качестве постдока, а иначе… Тогда мне никогда не удастся завоевать действительно перспективное положение в науке. Собственно, это все.
