Путь в пантеон - Еловенко Вадим Сергеевич (книги без регистрации полные версии txt) 📗
- Я не знаю, что и как творится на севере. Там никогда не было ничего подобного "делу Океана". Но если это хоть как-то там замешано, то во мне начинают бороться несколько чувств. Одно как ты понимаешь волнение за тебя. Оно конечно не настолько сильное, как если бы ты ехал прямиком на Юг в пасть Океану. Да и вообще практика показывает, что после этого кошмара еще долго подобного не бывает в том же месте. Второе чувство это, наверное, профессиональное. Повторяю, если это хоть как-то связано с делом Океана, то, сынок, тебе придется туго. Там не будет ни одного следа, ни одного намека на то, что там конкретно произошло. Проглоченные Океаном исчезают мгновенно на месте не успевая даже вскрикнуть или оставить сообщение. Если ты ел, то от тебя только и останется ложка да тарелка. Если ты спал, то одеяло даже форму тела сохранит, но тебя под ним не будет. И так далее. Первым отличительным признаком этого гнева Господа Единого служит полное отсутствие следов.
С каких пор отец употребляет в речи Бога Единого? Я был удивлен, но не сильно. В конце концов вера Ордена Семи Мечей никогда не была запрещена. Просто среди Лагги к ней относились с усмешкой. Зачем нужны выдуманные Боги, когда своих хватает.
Внезапно отец замолчал, что-то рассматривая в моем лице. Мы молча просидели минуты две, прежде чем он продолжил:
- Не знаю, что именно имел в виду Карлик, когда просил рассказать о деле Океана. Ты многое должен знать о нем и так. Что-то слышал, что-то читал в секретной библиотеке. Рассказать, как мы с ним и еще десятком следователей после прилета богов и их расследования вели свое? Так на это времени не хватит. У тебя через три часа экспресс. А тебе еще обязательно надо перекусить и собраться в дорогу. - Он снова замолчал на минуту - Я расскажу тебе вот о чем. О чувствах. Не делай удивленное лицо. Наши предки Лагги понимали толк в чувствах и предчувствиях. Когда мы работали там, на берегу Океана мы пережили много чего. Не самые приятные моменты. И не думаю, что мне суждено о них забыть. - Отец вздохнул и, почесав бровь без промедления начал рассказывать: - Мы прибыли довольно быстро. Буквально на следующие сутки. Богов уже не застали. А к Пристанищу нас не подпустили. С нами даже разговаривать не стали. Но нам достался довольно большой участок исчезновения. Побережье на сутки пути. Наши носильщики, переселенные дикари с той стороны Иса, наотрез отказались ночевать на берегу сославшись, что зло еще не ушло и якобы оно смотрит на них. Нам тоже было не по себе особенно от пустых улиц Прилива. Но это было и понятно - залитые солнцем улицы, сушащееся на веревках белье, игрушки детские во двориках. И ни души.
Наверное, в первый день мы так ничего по плану не сделали. До такой степени мы были шокированы тем, что видели. Нет нужды описывать безлюдье вокруг. К нему мы к вечеру, если не привыкли, то не так уж сильно удивлялись эху на улицах. Из того, что стоит описания это тот бедняга, что набрел на наш костер перед Управой Прилива. Не поверишь, его появление вызвало у нас такой ужас, как будто явился сам Рог за нашими душами. Он вышел из темноты и почти минуту стоял замерший, словно не веря в нас или считая нас миражом. А мы увидев его, ободранного, в рваной одежде, с безумными глазами и оскалом… Только выучка помогла нам справится с собой и не расстрелять его, когда он побежал на нас. Пустяками кажется его внешний вид по сравнению с его состоянием духа. Бросился нас обнимать. Плакал словно дите неразумное. Будто он не просто набрел на нас, а вырвался из лап дикарей каннибалов, которых еще можно встретить на дальнем западе. Ничего внятного мы от него не добились в тот вечер. Но мы накормили его и уложили рядом с нами на мостовой. Выдали ему одеяло одного из носильщиков, что ушли в леса на север на ночевку и он уснул нервно вздрагивая. Сами мы по чисто суеверным причинам не стали ночевать в пустых домах. Устроили на площади настоящий лагерь. И хотя нас было сравнительно немного, мы смогли выполнить элементарные требования безопасности. Выставили сменяемое охранение и кое-как укрепили мебелью из домов в округе нашу стоянку. Веришь, нет, но мы были вроде бы в здравом уме, а вот такое откалывали. Страх заставлял нас все это делать. Еще с Академии я помню, что со страхом и морской болезнью можно бороться только трудом. И мы работали.
Отец улыбнулся, что-то вспоминая из своей бурной молодости.
- Мы словно ощущали, не то, что взгляд на себе. А как бы это правильно выразится. Дикари верно сказали… зло еще не ушло из тех мест. И мы словно оказались в этом неописуемом зле. Казалось даже безветрие, что так редко бывает на южном берегу Океана, стремилось нас напугать. А уж полная тишина - даже без ночных звуков насекомых были словно удавка на нашем горле. Словно эфемерный зверь - ночь, пыталась проглотить нас вместе с нашей искоркой костра. Наверное, мы все-таки еще дикари. Боги не смогли выбить из нас этот страх и поклонение неведомому. Было немного стыдно справлять свои нужды прямо рядом с лагерем на площади, боясь отойти куда-нибудь в дом, где были и туалеты и ванны. Ты сам понимаешь, что в такой обстановке нервозности подогретой уходом наших помощников мы спали не очень хорошо. И на утро, вареные приступили к плану мероприятий, что наметили еще в пути.
То, что наши поиски ничего не дали, ты знаешь… наверняка не раз читал. А вот чего никто не знает… точнее знают не многие, но молчат. Карлик, я, другие участники. Это о выживших. О том, как они выжили. - Отец специально выделил голосом слово "как" интригуя меня и заставляя внимательнее слушать. - Мы нашли за время поиска всего пятерых. Причем состояние их было не намного лучше того, в котором к нам забрел тот ночной гость. А может и хуже. Главное что мы смогли выяснить - они совершенно не понимали из-за чего остались там, где исчезли абсолютно все. Это не понимали и мы. Делали сравнительные анализы. Кто и что делал из оставшихся в момент исчезновения остальных. Это не дало ровным счетом ничего. Все они занимались своими обыденными делами. Но одно все-таки было связано со всеми. Они находились порознь. То есть рядом с ними не было других людей. Тот, которого мы нашли самым первым, был хозяином удаленной мельницы и был совершенно один в тот день. Это выходной был, и никого из сотрудников на мельнице быть не могло. Он, только вернувшись в город, осознал, что что-то не так, а к ночи был уже в шоке от понимания своего одиночества. Как он провел время, слоняясь по улицам, и почему оказался в таком жутком состоянии, мы не выяснили, но на следующую ночь он уже набрел на нас. Еще один, найденный нами, в день исчезновения верхом возвращался в Прилив, из которого уезжал по заданию своего отца. Понятно, что когда он вернулся ни отца, ни других он не встретил. Женщина найденная нами к обеду рассказала, что плавала на лодке проверять сети, которые, уходя в далекий лов, поставил ее муж, чтобы подобрать на обратном пути. Остальные тоже, так или иначе, были удалены от городов, поселков и просто других людей. В этом было общее… но единственное общее. Проверяли все от того, что они ели в тот день до того, кто и во сколько встал с утра. Ничего. Отсюда мы сделали вывод, что это один из путей спасения для жителей юга. Но какой это путь, если невозможно постоянно находится отшельником. Ведь нет никакой возможности предсказать, когда Океан возьмет себе очередную жертву…
Отец насуплено замолчал, посмотрел на меня, так ни разу его не перебившего и все время молчащего, и сказал.
- Я понятия не имею, зачем Карлик просил рассказать тебе об этом но, наверное, он что-то подозревает. Подозревает связь между южными делами и северными разливами. Я этой связи, кроме в как в количестве пропавших без вести, не вижу. Но ему лучше знать я-то уже сколько в отставке. Но, сын… если там и правда орудует Океан… есть только один надежный способ не пропасть с остальными - держаться от людей подальше.
Я медленно кивнул внимая. Я даже не представлял, как и где мне пригодится этот совет, и слушал отца исключительно из уважения. Никогда и никто не слышал об исчезновении людей на севере.
