Твой демон зла - Волков Сергей Юрьевич (версия книг .TXT) 📗
Сергей допил остатки чая из чашки, взял жену за руку:
- Извини, что перебиваю, но мне надо с тобой поговорить! Мне предлагают перейти на другую работу! Само собой, и денег будет побольше, и работа не пыльная...
Катя напряглась, посмотрела мужу в глаза:
- И денег будет побольше, и риску?.. Сережа, договаривай все до конца!
- В общем, мне предложили стать телохранителем! Поучиться в специальной школе, пройти стажировку. Дали времени на размышление, до среды...
- Сережа, откажись! Ведь убьют за чужие деньги, что я без тебя буду делать?
Воронцов побарабанил пальцами по столу, улыбнулся жене:
- Да ладно, Кать! Двум смертям не бывать, а одной не миновать! Прорвемся!
Вечером, лежа в кровати, полусонный Воронцов, рассеянно поглядывая одним глазом в телевизор, размышлял.
"Ну, допустим, я откажусь! Что тогда? Так и буду до самой пенсии сидеть у входа в этот свой банк, проверять пропуска и документы. Со временем отрастет животик, он вон уже начинает выпирать, зараза! Потом лысина проклюнется, зрение испортится, мозги закостенеют - и все, на свалку!".
Перспектива вероятного своего будущего, неожиданно возникшая в голове, напугала Воронцова до крайности. Подбиравшийся было сон слетел, как и не было.
"Спокойно, Серега!", - сказал он сам себе: "Предположим теперь другой вариант! Я соглашаюсь. Оклад, премии, зависть коллег и знакомых - это все само собой. Но самое главное не это! Появляется перспектива! Квалифицированный телохранитель цениться сегодня гораздо выше, чем квалифицированный физик-ядерщик, финансист или там журналист! В конце концов, не понравиться, уйти всегда успею!"
"А если не успеешь?!", - вдруг прозвучал в голове "внутренний голос". У Воронцова аж дыхание перехватило - его "второе я" обычно "включалось" лишь в самые ответственные моменты жизни.
"Перенервничал!", - подумал Воронцов: "Все, хватит думать! Завтра же позвоню шефу, скажу что согласен, и точка!".
От ощущения победы над нерешительностью Воронцову вдруг стало весело и радостно. Он даже прищелкнул пальцами под одеялом, на что Катя, читавшая взахлеб какую-то книгу, немедленно отреагировала в своем любимом стиле:
- Сережа, ты чего? Блох, что ли ловишь?
Воронцов фыркнул, поцеловал жену в острое плече:
- Сама ты, Катька, блохастая! Просто думал...
- А-а! Небось, про новую работу? Не нравиться мне все это, Сережа!
Катя закрыла книгу, положила на одеяло, повернула голову к мужу.
- Тебе-то хорошо, ты у нас героем будешь ходить! Телохранитель! Круче вареных яиц! А вдруг, не дай Бог, тьфу-тьфу-тьфу, что случиться! Как же я без тебя? А ребенок?
Воронцов видел, что Катерина готова заплакать. Беременность вообще сильно изменила её, Катя стала более женственной, рассудительной, даже похорошела, но временами нервы, реагирующие на процесс перестройки организма, сдавали, и тогда Катя готова была плакать по пустякам.
- Все, милая, все! Именно думая о тебе и о ребенке, я и решил согласиться на эту работу!
Воронцов выпростал из-под одеяла руку, погладил длинные темные кудри жены, и что бы сменить тему, подхватил соскользнувшую с постели книгу:
- Что читаешь? О, "Титаник-2"! Ха! Что только люди не придумают! "Два капитана-2", "Три тополя на Плющихе-3", "Четвертая высота-4"...
- "Десять негритят-10"! - улыбнулась сквозь набегающие слезы Катя: Но на счет этой книги ты зря! Очень интересно написана!
Воронцов махнул рукой:
- Дурят нашего брата! Вернее, вашу сестру!
- Да ну тебя! - обиделась Катя, потом вдруг всплеснула руками:
- Ой, совсем забыла тебе сказать! Представляешь, какое несчастье! Помнишь, мы на Рождество были у Нельки Симич? Помнишь Надьку Рыбцову? Ну, она с мужем была, с Толиком, большой такой, биохимик, вы с ним ещё о рыбалке на кухне трепались? Ну помнишь?
Воронцов кивнул, припоминая здоровенного, что называется, "косая сажень в плечах", мужа Катиной школьной подруги.
- Так ты представляешь - он повесился! Прямо дома у себя! Ему кто-то позвонил, он закрылся в комнате, долго разговаривал, а потом... В общем, Надька через час вызвала милицию, сломали дверь, но уже поздно...
Воронцов нахмурился:
- И что? Может, у него депрессия была или пьяный был?
- Да ты что! Он и не пил почти, и веселый был всегда! Да и на работе у него все шло хорошо! А вот так вот раз - и нет человека! Надька себе места не находит, плачет все время. У них же двое детей!
Воронцов представил себе, как большой, жизнерадостный человек снимет трубку телефона, выслушивает звонившего, потом хладнокровно запирает дверь, и вешается. Чертовщина какая-то!
- Кать, ну, а причину-то выяснили? Может, он записку оставил?
- Да не было никаких причин! И записок он не оставлял. Я же тебе говорю - и на работе у него все было нормально, и с Надькой они жили душа в душу! Наверное, это как-то связано с тем звонком, но милиция ничего выяснить не смогла, кто звонил, чего говорил...
Разговор затих сам собой. Слабый намек на неприятное предчувствие уколол Воронцова, поселив в душе маленький зародыш страха, и долго ещё Сергей лежал без сна, всматриваясь в светящиеся стрелки часов на стене. Человек предполагает, а судьба располагает!
* * *
Где-то в центре Москвы...
- Ну, а что думает по этому поводу Андрей Сергеевич?
Маленький, лысый человек, сидевший за одной из сторон большого, аспидно черного, абсолютно пустого треугольного стола, повернул голову к пожилому, полному мужчине, глыбившемуся в кресле слева. Тот снял с крупного, пористого носа очки в золотой оправе, достал из кармана пиджака огромных размеров синий носовой платок, задумчиво протер стекла, водрузил очки обратно на нос, метнул острый взгляд из-под седых кустистых бровей на третьего собеседника, высокого, моложавого, с идеальным пробором и застывшей гримасой презрения на тонком, холеном лице, выдержал паузу, наконец сказал густым басом:
- Я с самого начала предлагал выходить на разработчика, на автора проекта! Что толку разговаривать с этими... с руководством, если в "барбосах" у них сидит бывший "гэбэшный" "полкан", и "глубинники" наверняка контролируют деятельность их шаражки! А автор гуляет под небом голубым, гениальный и голодный! Кстати, Дмитрий Дмитриевич, кто он?
