Рыжая - Михановский Владимир Наумович (книги онлайн без регистрации txt) 📗
Увидев стремительно опускающееся облачко, Леон инстинктивно сделал шаг в сторону, но уклониться от встречи не успел. Он почувствовал лёгкое головокружение. Чёткие контуры регенератора античастиц стали вдруг зыбкими и расплывчатыми. Затем в глазах Леона мелькнул ослепительный свет. Ему почему-то припомнилась фраза из медицинского учебника о том, что человек видит яркий свет в момент, когда ему при операции перерезают зрительный нерв. Вообще мысли Леона в эти считанные доли секунды работали необычайно чётко. Но тело его стало словно чужим, оно явно отказывалось повиноваться. Постепенно онемение наползало вниз, распространяясь на туловище.
Собственно говоря, это было даже не облачко, а какой-то прозрачный сгусток, напоминающий огромную стеклянную глыбу. В течение краткой секунды Леон успел заметить, что глыба дрожала и переливалась. И там, в глубине её, казавшейся бездонной, пульсировали и бились какие-то тонкие жилки, также бесцветные…
Последнее, что Леон ощутил, – это абсолютную невесомость.
…Говорят, что сознание неотделимо от ощущения. Человек не может сознавать себя, если в мозг не поступают сигналы от его органов чувства. Но Леон мог бы поклясться, что совершенно не чувствует собственного тела. «Похоже, что от меня остался только мозг», – подумал Леон. Давнее-давнее воспоминание мелькнуло у него. Когда-то на Луне Земной, в школе космонавтов, он проходил испытание в Башне Безмолвия. Его принял в свои воды эластичный бассейн, жидкость которого полностью уравновешивала вес тела. Дыхание становилось все реже. Жидкость становилась все более вязкой, так что через несколько минут Леон лишь с огромным усилием мог чуть-чуть двинуть рукой. Тело немело и становилось бесчувственным. Одновременно тускнел свет, неведомо откуда падавший, пока весь бассейн не погрузился в чёрный мрак. В этих условиях Леон должен был, сохраняя ясность разума, решать сложные логические задачи.
Но такой задачи, какая возникла перед ним сейчас, ему решать ещё не приходилось!
Где он? Что с ним? Где Андрей? Далеко ли «Зеро»? Эти и тысячи подобных вопросов сверлили мозг Леона. Но ответа не находилось.
«Пленник разумных существ? – думал Леон. – Допустим. Но зачем в таком случае им понадобилось похищать меня? Возможно, чтобы обезвредить, – ответил он себе мысленно. – Откуда они могли знать истинные намерения неведомого пришельца? И почему они похитили меня одного?» В этом месте нить рассуждений Леона оборвалась. В мозгу его стали возникать беспорядочные, хаотические видения.
Убедившись в том, что «Зеро» бесследно исчез, Андрей без сил опустился на густой мох. Свинцовая усталость против воли смежила веки. Но он знал, что заснуть нельзя, и изо всех сил боролся со сном. Маник подошёл к нему и стал рядом, как бы готовый защищать человека от любых неожиданностей. Но Андрей знал, что возможности электронного мозга ограниченны: сумеет ли он правильно сориентироваться в любом положении? Ведь один неправильный шаг, одно неверное или слишком медлительное действие – и все погибло… Кто же тогда придёт на помощь Леону? Нет, он не имеет права спать! Надо действовать. Нужно сделать всё возможное, чтобы разыскать Леона.
«Вероятнее всего, исчезновение Леона, как и роботов, и корабля, – дело рук разумных существ. Не могли же они пропасть просто так? – думал Андрей. – Но в таком случае необходимо попытаться разыскать эти разумные существа и вступить с ними в контакт».
Приняв решение, он вскочил на ноги. Если б не голубое свечение, могло бы показаться, что его окружает обычная земная или, во всяком случае, марсианская растительность. Но свечение все преображало. Широкие мохнатые листья, больше светившиеся по краям, казались чьими-то ладонями. Иллюзия усиливалась тем, что листья всё время ритмично колыхались, хотя не было ни малейшего ветерка.
Вверху небо было черным, как сажа, сквозь него едва просвечивали незнакомые рисунки созвездий. Ближе к горизонту чернота становилась мягче, но в то же время как бы глубже, бархатистей. На её фоне вырисовывались неровные зубцы гор, будто подсвечиваемые изнутри. Один из пиков удивил Андрея безукоризненной правильностью линий. Он казался ближе других.
– Сколько до этой горы? – обратился Андрей к манику, протягивая руку в сторону странной сопки.
Коротко мигнул локатор, и по лобовому экрану пробежали цифры:
3882 метра…
Около четырех километров.
Но ведь пик правильной формы не мог возникнуть сам по себе? По всей вероятности, он должен иметь какое-то отношение к разумной жизни. Поражённый этой мыслью, Андрей рванулся вперёд, кликнул маник. Но уже через несколько десятков шагов человек выдохся: каждый шаг требовал больших усилий – буйная растительность преграждала путь. Тогда он остановил маник и кое-как взгромоздился на него. Сидеть было неудобно – манипулятор не был приспособлен для перевозки людей. Но выбирать не приходилось. Уцепившись за какую-то трубку и ежесекундно рискуя свалиться и сломать шею, человек скомандовал:
– Полный вперёд!
Маник включил прожектор и ринулся напролом. Ветви с силой хлестали по шлему Андрея. Прыгающий луч выхватывал из тьмы то кусок лианы, то морщинистый коричневый ствол дерева, то цепкие тонкие нити, похожие на паутину.
Подбежав к сопке, маник замер. Андрей спрыгнул на землю и принялся разминать затёкшую руку. Вблизи сопка оказалась конусом внушительных размеров. Луч фонарика насилу добежал до её вершины, терявшейся далеко вверху. Поверхность сопки казалась абсолютно гладкой, вроде отполированной. Чьи неведомые руки гранили её? Два раза он обошёл вокруг основания сопки. Ничего похожего на входное отверстие не было. Андрей осторожно постучал по поверхности, ярко блестевшей под лучом прожектора. Поверхность была тверда, как гранит. Андрей велел манику постучать сильнее, что тот и сделал со свойственной ему добросовестностью. Удары стального щупальца глухо отдавались окрест. Но никто не вышел наружу, чтобы поинтересоваться незваными пришельцами.
Время шло. Андрей уже собрался уходить, чтобы продолжать поиски, как вдруг ему показалось, что световой круг, вырезанный прожектором на поверхности конуса, на мгновение ожил. Ему почудилось, что по матовой поверхности пробежала тонкая сеть разноцветных прожилок. Видение тут же исчезло, и сколько он ни вглядывался, больше не повторялось. Как он жалел, что не велел манику фотографировать все происходящее. Кир или Энквен – те и сами бы догадались включить киноаппарат. Где-то они, верные роботы?
