Двери в песке - Желязны Роджер Джозеф (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
– Я спрошу его, когда он тут появится, – успокоил я Вексрота. – Впрочем, я навещал его в прошлом месяце, и у меня не сложилось впечатления, что он намерен сделать это в ближайшее время.
– Простите? Что-то я не…
– Дядя Альберт – один из тех счастливчиков, что оказались замешанными в скандале Поживем-Еще-Капельку. Около года тому назад. Помните?
Вексрот задумчиво покачал головой:
– Боюсь, что нет. Я думал, ваш дядя умер. По правде говоря, он должен быть мертвым. Если завещание…
– Это деликатный философский вопрос, – начал я. – С точки зрения закона он, конечно же, умер. Только дядя Альберт велел заморозить себя и положить в Поживем-Еще-Капельку – один из центров криоконсервации. Однако владельцы центра оказались, мягко говоря, не совсем честными людьми, и дядю перевели в другое учреждение подобного рода вместе с еще несколькими счастливчиками.
– Счастливчиками?
– Мне кажется, это самое подходящее слово. В книгах Поживем-Еще-Капельку числилось более пятисот клиентов, а на самом деле заморозили только около пятидесяти. Они получили огромные барыши таким способом.
– Послушайте, мне кажется, я чего-то не понимаю. А что стало с остальными?
– Самые лучшие части их тел и органы оказались на рынке. Еще одно поле деятельности, которое принесло центру Поживем-Еще-Капельку приличные деньги.
– Теперь, по-моему, я что-то припоминаю. А как же… останки?
– Один из партнеров владел еще и похоронным бюро. Он помогал избавляться от тел.
– О! Да… Подождите минутку. А что они делали, если приходили посетители с требованием показать им своего замороженного друга или родственника?
– Меняли таблички с именами. Одно замороженное тело очень похоже на другое, если смотреть на него через покрытое инеем стекло – что-то вроде леденца в целлофановой обертке. Короче говоря, дядя Альберт оказался одним из тех, кого они держали для демонстрации. Ему всегда везло.
– А каким образом удалось вывести их на чистую воду?
– Уклонение от налогов. Их погубила жадность.
– Понятно. Значит, ваш дядя может спросить у вас отчета – когда-нибудь?
– Такая возможность существует. Если честно, успешных возрождений было совсем немного.
– Ваш дядя объявится в один прекрасный день и попросит у вас отчета о вашей деятельности, а вас это совершенно не беспокоит?
– Я всегда решаю проблемы по мере их возникновения. Насколько мне известно, дядя Альберт пока еще не возник.
– Учитывая волю университета и вашего дяди, я считаю своим долгом указать вам, что вы наносите вред еще в одной области.
Я внимательно изучил кабинет. Даже под стул заглянул.
– Сдаюсь, – признал я свое поражение.
– Вы наносите вред себе.
– Себе?
– Вот именно, себе. Согласившись на легкую в экономическом смысле жизнь, вы поддаетесь инерции. Собственными руками лишаете себя возможности занять достойное положение в обществе. И замыкаетесь в своем безделье.
– Безделье?
– Безделье. Вы же болтаетесь здесь без дела целые годы.
– Получается, что вы действуете в моих интересах, стараясь выкинуть меня из Университета, так что ли?
– Точно.
– Мне очень неприятно вам это говорить, но история знает множество людей, подобных вам. Их принято судить достаточно строго.
– История?
– Не факультет истории. История как наука.
Вексрот вздохнул и покачал головой. Потом взял мою карточку, откинулся на спинку стула, подымил немного трубкой и начал внимательно изучать то, что я написал.
«Интересно, он действительно считает, что делает мне добро, стараясь разрушить мою жизнь? – подумал я. – Вполне возможно».
– Минутку, – проговорил вдруг Вексрот. – Здесь ошибка.
– Там нет ошибок.
– Количество часов проставлено неверно.
– Нет, верно. Мне нужно двенадцать. Там стоит двенадцать.
– Я ничего не имею против этого, но…
– Шесть часов на мой собственный проект, соединяющий в себе несколько дисциплин, изучение предмета на месте, в моем случае речь идет об Австралии.
– Знаете что, на самом деле это должен быть курс антропологии. Один из основных курсов. Но я имел в виду не это…
– Далее, три часа сравнительной литературы, вместе с курсом, посвященным изучению творчества трубадуров. Тут для меня все совершенно безопасно, к тому же я смогу воспользоваться видео – и еще один час на общественные науки, так же по видео я буду следить за текущими событиями. Здесь тоже все в порядке. Получается уже десять часов. Еще два часа на продвинутый курс плетения корзин – итого, двенадцать. Я свободен?
– Нет, сэр! Ни в коем случае! Последний курс предполагает три часа занятий – и, следовательно, считается основным!
– Похоже, вы еще не видели циркуляр номер пятьдесят семь, не так ли?
– Что?
– В него были внесены изменения.
– Я вам не верю.
Я посмотрел на его корзинку с корреспонденцией.
– Почитайте свою почту.
Вексрот схватил корзинку, перебрал то, что там лежало. Где-то в самой середине стопки бумаг нашел листок. На лице у него сначала появилось недоверие, потом ярость и озадаченность – и все это в течение всего пяти секунд. Я очень рассчитывал на отчаяние, но полного счастья не бывает.
Когда мой куратор снова повернулся ко мне, у него был очень расстроенный и удивленный вид.
– Как вам это удалось? – спросил он.
– А почему вам в голову лезут самые отвратительные подозрения?
– Потому что я читал ваше личное дело. Вы каким-то образом добрались до преподавателя, не так ли?
– И не стыдно делать такие предположения? Кроме того, я был бы полнейшим кретином, если бы ответил на ваш вопрос, разве не так?
– Да, наверное. – Вексрот вздохнул.
Он достал ручку, с силой щелкнул кнопкой – непонятно зачем – и написал свое имя в самом низу карточки на строке «Утверждено».
Возвращая мне карточку, он заявил:
– Надеюсь, вы понимаете, что мне почти удалось вас поймать. Однако вы опять ускользнули. Что же дальше?
– Насколько я понимаю, в будущем году планируется ввести два новых основных курса. Я думаю, мне следует поговорить с каким-нибудь другим факультетским куратором, если я собираюсь поменять поле деятельности.
– Вам придется иметь дело со мной, – сказал Вексрот. – А уж я сам свяжусь с теми, кто будет отвечать за новые курсы.
– У каждого есть факультетский куратор.
– Вы являетесь особым случаем, требующим особого внимания. Вы должны сообщать мне о своих дальнейших намерениях.
– Хорошо, – согласился я, потом встал и положил карточку в карман брюк. – В таком случае до встречи.
Кода я шел к двери, Вексрот бросил мне в спину:
– Я найду способ справиться с вами.
– Вы, – остановившись на пороге, нежным голосом заявил я, – вы и Летучий Голландец.
А потом я осторожно прикрыл за собой дверь.
2
Происшествия и фрагменты, время, разбитое на отдельные эпизоды.
Вот например…
– Ты не шутишь?
– Боюсь, что нет.
– Меня бы больше устроило, если бы этот беспорядок был естественного происхождения, – сказала она. Глаза у нее были широко раскрыты, и она упорно отступала к двери, через которую мы только что вошли.
– Ну, то, что здесь произошло, уже произошло. Мы уберем все и…
Она открыла дверь. Ее длинные, великолепные волосы взметнулись, когда она отчаянно покачала головой.
– Знаешь, я хочу обдумать все это еще разок, – сказала она мне и вышла в коридор.
– Да брось ты, заходи, Джинни. Ничего страшного не случилось.
– Я сказала, что хочу подумать.
Она начала закрывать за собой дверь.
– Позвоню тебе попозже?
– Не стоит.
– Завтра?
– Знаешь, я сама тебе позвоню.
Клик.
Проклятье. Она могла бы с таким же успехом и хлопнуть дверью.
Первая фаза моих поисков соседа по квартире закончилась. Хал Сидмор, который жил со мной вместе в течение некоторого времени, женился несколько месяцев назад. Я скучал по нему – с ним было легко, он хорошо играл в шахматы, был известным в городе буяном и прекрасно умел разъяснять массу самых разнообразных вопросов. Впрочем, занявшись поисками нового соседа, я решил, что было бы неплохо найти кого-нибудь, кто не был бы похож на Хала.
