Девять звездолетов наготове - Желязны Роджер Джозеф (читаемые книги читать .TXT) 📗
Пятьдесят кубических миль стали и пластика, словно четвертьзащитник, бегущий по изрытому полю, Стат.
Сталь, сверкающая сквозь нагромождение скал, непогрешимый пилот, Статком.
Статком, вычисляющий возможные варианты будущего и пути спасения. Стата не существовало, поскольку Статком уже два поколения назад опровергнул слухи о нем. У Федерации не было иного оружия в случае Тревоги первого класса кроме дипломатии или военной силы... так сказал Статком.
Ченнинг нашел Смита в Арсенале Запрещенного Оружия. Тот с интересом рассматривал армейский штык 1917 года.
— Он прибыл, — сказал Ченнинг.
Долговязый рыжеволосый человек положил штык на полку.
— Зачем вы мне это говорите?
— Я думал, вам будет интересно.
— Он уже встречался с Гаррисоном?
— Должен был.
— Хорошо. Благодаря проделанной вами работе он теперь капитан Рамсэй, что на данный момент лучше, чем Виндичи.
— Сэр?
Прошло несколько долгих секунд, пока Смит рассматривал штык.
— Статком сказал, что вы все равно догадались бы рано или поздно. Время не имеет значения.
— Я знаю. Я и спросил потому, что уже догадался.
— Поздравляю, вы выиграли бесплатное промывание мозгов и поездку домой с оплаченными расходами.
— Хорошо, а то мне здесь что-то не нравится.
— Когда вы все узнали?
— Я уже давно подозревал, что вы — Директор. Вы громче других ругали здешние условия. Однако вы взяли под козырек, когда Статком отверг звуковую терапию и рекомендовал вам напиться вместе с Виндичи. И еще вас всегда завораживало оружие.
— Надо будет последить за собой, — рассмеялся Смит, — и потребовать, чтобы Статком регистрировал периодичность моих жалоб. Вам не занимать проницательности, когда дело касается разума — человеческого или механического.
— Кто вы?
— Я — часть Стата, — ответил Смит, — и я пишу историю прежде, чем она становится явью, в книге, которую никто никогда не прочтет... автор ее неизвестен.
— Вы сумасшедший, — сказал Ченнинг.
— Конечно. Я пьян, как Дионис, и целеустремлен, как три старухи с веретенами... и столь же всемогущ. Когда вы вернетесь к себе, медики уже будут ждать.
Ченнинг обвел взглядом полки с ножами.
— Я мог бы убить вас прямо сейчас, если бы у меня был повод. Но то, что вы делаете, может оказаться правильным. Я просто не знаю.
— Зато я знаю, — ответил Смит, — а вам не дано.
Ченнинг опустил плечи.
— Какую роль предстоит, сыграть во всем этом моему бедному самозванцу?
— Самую трудную из всех: самого себя.
Смит отвернулся и стал рассматривать огромный каталонский нож.
— Идите к черту, — пробормотал Ченнинг.
Когда он выходил из Арсенала, за спиной ему почудился металлический смешок.
МИНУС СЕМЬ
— А ты не боишься, что он тебя узнает? — спросил Гаррисон.
— С белой бородой и лысым черепом? Я ведь мертв, помнишь?
— Ричард еще не так стар, и он, возможно, ожидает чего-то в этом роде.
— Я буду работать на его сына Ларри. Когда я его видел последний раз, он был ребенком. Ричард даже не увидит меня до последнего мгновения.
Рамсэй оглядел обширный двор. Внизу расстилалась квадратная миля пышной растительности, искусственное озеро, ряд летних домиков и небольшой зверинец. Слуги убирали из огромного павильона остатки ночной пирушки. Разбитые тарелки валялись на траве, словно конфетти, а ветки деревьев были украшены деталями одежды. Медленно двигающиеся люди с мешками для мусора казались насекомыми, подбирающими крошки. Зеленоватое заходящее солнце было похоже на оливку, лежащую на сорокафутовой стене, окружавшей усадьбу.
Что-то вдруг щелкнуло на дне сознания.
— Где я был все это время? Похоже, прошло много лет с тех пор, как я жил вон в тех офицерских казармах за озером. Я был болен?
— Ты спал, — сказал Гаррисон. — Это был долгий сон. Для яда, который использовал Ричард, не было противоядия, поэтому твои друзья поместили тебя в контейнер с раствором до тех пор, пока не удастся разработать противоядие.
— Как долго я отсутствовал?
— Девятнадцать лет.
Рамсэй закрыл глаза и коснулся лба. Гаррисон похлопал его по плечу.
— Не думай об этом сейчас. Твой разум еще не оправился от шока. Ты ведь хочешь прежде всего подумать о деле, правда?
— Да, это правда. Ларри теперь взрослый мужчина…
— Конечно, ребенок не стал бы нанимать сводника, верно?
Рамсэй рассмеялся, и его глаза стали зелеными, как солнце.
— Сводника! Как царственно! Как величественно!
Его смех сделался безумным. Он грохотал и отдавался эхом в зале.
Гаррисон громко кашлянул.
— Наверное, было бы лучше... э-э-э... собраться с мыслями. Он будет с минуты на минуту, и ты должен соответствовать своей роли.
Рамсэй посерьезнел, но улыбка продолжала играть в уголках губ.
— Хорошо. Следующие несколько минут я проведу в раздумьях о деньгах и сексе. А это я приберегу на потом…
Молниеносным движением он закинул правую руку за спину, сунув ее под полу пиджака.
В ту же секунду в воздухе что-то блеснуло.
Гаррисон скосил глаза на лезвие, коснувшееся его кадыка. Облизнул губы.
— Ты в прекрасной форме... но, пожалуйста, убери это. Что если Ларри войдет и увидит?..
— Тогда это случится, — ответил Рамсэй, не разжимая губ.
Лезвие исчезло.
— Очень впечатляет, — половину последнего слова Харрисон проглотил.
— Уберу его, пока не пришел момент.
Они закурили и стали ждать.
Наконец, дверь бесшумно раскрылась за спиной Рамсэя. Он обернулся, с прищуром глядя на юношу, который стоял на пороге.
Юноша смотрел сквозь него на Гаррисона.
— Это и есть тот человек?
— Да.
— Как его зовут.
— Пит.
— Пит, я Леонард де Турн, первый наследник этого чертового луна-парка, — он прошел мимо них и плюхнулся в глубокое кресло так, что оно застонало под ним. Он вытер влажный лоб шелковым рукавом и закинул ногу на ноту. Темные глаза сфокусировались на Рамсэе. — Я хочу женщину, — заявил он.
Рамсэй издал короткий смешок.
— Это легко устроить.
Парень запустил унизанные кольцами пальцы в жесткую черную шевелюру. Покачал головой.
— Не думаю. Я хочу не просто женщину, а конкретную женщину.
— О, особый заказ.
— Совершенно верно, и торговаться я не буду.
Рамсэй потер искусственно состаренные руки.
— Хорошо! Хорошо! Я люблю трудно выполнимые задания... и большие комиссионные.
— Вам хорошо заплатят.
— Прекрасно! Как ее зовут.
— Кассиопея.
Зеленые глаза сощурились.
— Необычное имя.
— Она человек, дочь двух погибших полукровок, очень красивая. Ее отец был наполовину местный, а мать — сирота бог знает откуда. Эти гибридные типы, когда они способны к воспроизводству, рожают либо прелестных детей, либо мутантов... либо красивых мутантов.
— Ее мать была горничной по имени Глория, — продолжил он, — а отец — офицер Службы охраны, я забыл его имя.
Рамсэй кивнул и отвернулся.
— Где она живет?
— В многоквартирном доме в городе. Он ей принадлежит. Родители умерли одновременно, и мой отец взялся обеспечить ребенка, я не знаю почему.
— Дайте мне адрес, и я повидаюсь с ней прямо сейчас.
— Хорошо, — губы юнца изогнулись в полуулыбке, и он вытащил из кармана измятый конверт.
— Адрес на конверте. Внутри деньги.
Рамсэй открыл и пересчитал.
— Она, должно быть, очень привлекательна.
— Используйте столько, сколько потребуется, остальное оставьте себе в качестве гонорара. Я хочу ее на этой неделе... сегодня ночью, если возможно. Я дам вам записку, чтобы вы могли беспрепятственно проходить в эту часть дворца. Но не пытайтесь обмануть меня! Мир не настолько велик, чтобы спрятаться от Турна.
Рамсэй поклонился, очень низко. Его голос дрогнул и на мгновение в нем послышался глубокий резонанс Виндичи.
