Еще немного икры - Вейо Клод (книги онлайн полностью .TXT) 📗
— Десять лет спустя? Этого не может быть!
Подполковник Соколов поднялся по металлической лесенке. Он обнялся с полковником Пенном, а затем с другими, теми, кто стоял в полутьме шлюза.
Вдруг раздался голос полковника, да так громко, будто он был здесь, рядом с нами. Он говорил в микрофон. Папа сказал потом, что его речь была не из тех, что остаются в веках.
— Ну что ж, друзья, вот мы и вернулись. Не обошлось у нас без потерь. Вы, возможно, уже знаете, что Лэнгтри и Борднэв остались на Бис-бисе. Они погибли. Но экспедиция не была напрасной. Мы нашли шлюпку № 7.
На площадке стояла мертвая тишина. Можно было даже расслышать еле заметный шорох побегов, корешков, ростков, пробивающихся сквозь лесную почву.
— Из сорока человек экипажа тридцать девять не пережили этих лет. Но один из них выжил. Он прилетел с нами. Он жив и здоров. Это Петр Овчар, биохимик.
В толпе кто-то дико закричал. Этот крик был переполнен такой жуткой радостью, что у меня волосы дыбом встали. Никому, видимо, и в голову не пришло, что спасенный может быть женат и что его жена будет здесь на площадке.
— Что-то не сходятся концы с концами в рассказе Овчара, — сказал папа. — Логически рассуждая, он не должен был выжить.
— Почему же? — спросила мама. — Ведь Пенн сказал, что Бискупик-бис очень похож на нашу планету. По его словам, это практически близнецы. Две совершенно одинаковые планеты, вращающиеся друг вокруг друга на расстоянии три миллиона километров.
— Правильно. Но ты забываешь об одной вещи. Когда мы оставили Корабль на орбите вокруг Бискупика, у нас было сорок спасательных шлюпок и пять грузовых ракет. Семь шлюпок бесследно исчезли в космосе, пять разбились, но двадцати семи удалось приземлиться в целости и сохранности. С грузовыми ракетами тоже обошлось без потерь. А все это составляет более полутора тысяч человек. Вот почему мы выжили… Потому что нас было много, потому что мы располагали всем необходимым оборудованием и потому что у нас были грузовые ракеты для полетов к Кораблю.
Одну же шлюпку — № 7 — в результате неудачного маневра снесло к Бискупику-бис. Овчар говорит, что посадка была очень жесткой. Около половины из них погибли при приземлении. А затем смерть следовала за смертью: одни тонули в болотах, другие становились жертвами растенийхищников, третьи умирали от всевозможных болезней или же просто от отчаяния. Шесть лет Овчар провел в полном одиночестве на этой дьявольской планете. Шесть лет, представляешь!
— Ну и что? Ты никогда не читал «Робинзона Крузо»?
— Нашла с чем сравнивать. Бис-бис — это не идиллический земной остров, где человек как по заказу находит все, что ему нужно. Кстати, тот же Робинзон Крузо вовсю пользовался тем, что сохранилось на погибшем судне, тогда как Овчар никоим образом не мог добраться до Корабля. Нет, если кто и Робинзоны, так это мы. Одиночество на Бисбисе — хуже преисподней. Ты знаешь, что комары там — весом в двадцать кило? Комары-убийцы… Пенн сказал, что именно так погиб Борднэв. И что там есть лианы-пиявки? Одна из них и высосала из Лэнгтри всю кровь.
Я лежу на антресолях и стараюсь не пропустить ни одного слова. Туда легко забраться с моей кровати. Бревенчатая стенка не доходит до потолка, и получилось что-то вроде чердака, куда папа сложил пустые коробки, старые книжки и разные запасы. В неструганой доске выпал сучок, и я вижу через дырочку, как они допивают кофе.
Говорят, правда, что это не настоящий кофе. Для взрослых настоящий кофе — это тот, что растет там, на их Земле. А весь кофе, что они привезли с собой на Бискупик, давным-давно кончился. Хоть разбери Корабль до винтика, все равно даже зернышка не сыщешь. Однако ботаники нашли в лесу растение, чьи семена как у кофе. Мама говорит, что вкус похожий.
— Во всяком случае, Петр Овчар вернулся живым. И это факт.
— Спорить не буду, — улыбнулся папа. — Не такой уж я фанатик.
— А что он от этого выиграл? Не лучше ли ему было умереть, как всем, кто был на шлюпке № 7?
Глаза у папы сделались совсем грустными и добрыми. Наклонившись над столом, он взял маму за руку.
— Я смотрю, ты никак не придешь в себя, Минна. Ты должна бы радоваться, что один из наших вернулся живым после столь долгого отсутствия. Подумай о радости Хельги Овчар. А вместо этого ты, кажется, совсем захандрила.
— Да, Жорж. И ничего не могу с собой поделать. Я… я боюсь, что больше не выдержу. Понимаешь, когда я увидела Петра Овчара, — а он почти не изменился, — меня как будто отбросило на десять лет назад… И даже больше. Я вспомнила тренировочную базу… Ты знаешь, что Овчар ухаживал за мной тогда? А ведь он не говорил ни по-французски, ни поанглийски. И именно я помогала ему учить интерлингву…
— Ты никогда не говорила мне об этом, — сказал папа, притворяясь страшно рассерженным.
— И сейчас, когда я его увидела, столько всего всплыло у меня в памяти. Я постаралась все это забыть десять лет тому назад и думала, что навсегда. Я говорю, естественно, не о самом Овчаре, а о том, что пробудило его возвращение. Я вспомнила себя такой, какой была десять лет тому назад: дурочкой-энтузиасткой, снедаемой любопытством и лопающейся от гордости… Во всех газетах писали о нас: «Волонтеры подпространства», «Галактические колонисты», «Пионеры пространствавремени», «Мейфлауэр» Космоса"… И хоть нас было две тысячи человек, они почти у всех взяли интервью… А потом эта сутолока последних приготовлений, челночные рейсы на Корабль, последние радиопередачи: «Время побеждено… В подпространстве им потребуется всего три месяца, чтобы преодолеть расстояние, которое свет проходит за девять лет… Они расскажут вашим правнукам о диковинах Сириуса, Проциона и Альтаира…»
Ох, Жорж! В этот момент я, кажется, была готова на все. Провести годы в космосе, никогда больше не увидеть своих родных, не увидеть при возвращении той Земли, которую мы знали, найти ее изменившейся на несколько столетий… Да, я была согласна на все это, потому что в глубине души у меня была спокойная уверенность: однажды, рано или поздно, но, так или иначе, мы вернемся. Не обязательно быстро, может быть, даже очень нескоро, но достаточно было просто знать, что это возможно…
