Сбой реальности - Романовский Александр Георгиевич (список книг .TXT) 📗
— Кроме того, — продолжал Колл, — необходимо наличие вживленного процессора. Иначе как ИскИн станет мыслить?.. Лично я никогда не слыхал о таком. Чтобы искусственный интеллект забрался в голову к человеку? Зачем ему это?.. Слишком рискованно.
Если только он не хочет совершить побег, — подумал Чейн.
Аналогичные мысли, видимо, прокрутились в голове и у Колла. Парень обладал молниеносной реакцией, иначе не продержался бы в Сети даже часа. Там, где вероятности менялись со скоростью света, хакер чувствовал себя как дома.
— Господи, — пробормотал он. — Что мы с собой притащили?!.
Карлос метнулся рассерженной гадюкой. Схватив хакера за грудки, он сильно тряхнул сухопарое тело. Затем, приблизив бородатое лицо к бледной физиономии, медленно проговорил:
— Послушай-ка меня. Если ты хоть словом, в своей гребаной Сети…
— Оставь его, — велел Чейн. — Угрозы не актуальны. Если, конечно, ты не собираешься пристрелить его на этом дурацком дворе.
Карлос перевел взгляд на хакера. Тот мелко дрожал, едва услышав слова Чейна. Зеркальные очки упали к корням финиковой пальмы. Глаза бегали с одного лица на другое. Чейн не сомневался, что, находись они в Сети, этот парень бы им показал. Ну а здесь, в объективной реальности, лежало царство грубой силы.
Поразмыслив, Карлос отступил.
— Говорить пока не о чем, — пояснил Чейн, когда Колл немного оправился. — Либо мы имеем дело с психопаткой, либо с гениальной актрисой. У нее нет никакого процессора — только накопители. Во всяком случае, так сказано в анкете.
— Нет процессора? — Парень прикусил губу, тут же забыв о присутствии Карлоса. — В таком случае, она уже психопатка. ИскИн сжег ее мозг, выжал, словно лимон. Говорит-то связно?
— Вполне. Будто сама Дженнифер была выдворена на задворки сознания, а ИскИн стал полноправным хозяином. Судя по ее словам, он не очень представляет, что делать с человеческим телом, и требует, чтобы его подключили к Сети.
— Зачем? — спросил Колл.
— Говорит, что это спасет много человеческих жизней. — Чейн усмехнулся. — Впрочем, нам пора возвращаться. Если хочешь, можешь спросить у нее. Или него — как хочешь.
Хакер возбужденно кивнул:
— Идемте!..
Карлос, бормоча испанские ругательства, поплелся следом.
Они вошли в комнату и обнаружили Дженнифер (Чейн подсознательно ждал, что девушка попытается перегрызть вены или повеситься на шнурке от жалюзей), по-прежнему восседающую в гордой позе.
Заполучив нового слушателя, она спела песню по новой. Ученая вещала о виртуальном мире, его жителях, а также о том, против кого или чего они ведут войну.
О, этот дивный новый мир!.. — думал Чейн.
На данный момент его фамилия была Волков. Никто не удивлялся этой причуде (в особенности Карлос, по прозвищу Шакал), потому как национальность Чейна не подвергалась сомнениям. Родом он был из провинциального украинского городка, что близ Черного моря.
Чейн не мог похвастаться отличным образованием, равно как и знанием иностранных языков. Впрочем, с изобретением сменных накопителей это не представляло проблемы. Купив такой чип — с туристической базой испанского, — Чейн покинул родной город. О том, что происходило в дальнейшем, он вспоминал только в сильном подпитии.
Совершив феноменальный по быстроте бросок через полконтинента и Атлантический океан, он прибыл в Южную Америку. Новая вспышка народных волнений породила недостаток в молодых и сильных руках. Герильерос и «Красные бригады» в очередной раз принялись выяснять отношения с буржуазными правительствами. Папа Кастро — свеженький клон, еще более упрямый, чем покойник — настороженно следил за развитием событий со своих островов. Аргентинцы держали границу на замке, благо в этом им помогали американские винтовки. Доллар превратился в национальную валюту доброй половины всего континента. Народные революции смотрелись на этом фоне как нечто само собой разумеющееся.
Чейн участвовал в перебежках через границу, диверсионных и террористических акциях, убийствах политических деятелей. Все это щедро оплачивалось импульсивными парнями испанского происхождения. Постепенно ему доверили отряд, затем полк. Чейн побывал в застенках тайной полиции и, невзирая на медицинскую блокаду, переболел жесточайшей лихорадкой. Постепенно партизанская война переместилась на городские улицы. Наконец настал тот день, когда Чейн мог поздравить нового президента с окончательной победой — в кабинете, со стен которого еще не успели смыть мозги предыдущего главы государства.
Вскоре после этого повстанцы, на глазах приобретавшие все более благообразный вид, решили, что связь с иностранными наемниками им не очень-то к лицу. Спастись удалось лишь Чейну и еще двум парням. Они не выпивали в ту ночь.
Чейн совершил очередной бросок через океан, еще более быстрый, нежели первый. Около года он скитался по миру, меняя один отель на другой, перебиваясь случайными заработками.
Все изменил, как водится, случай.
Прежде Чейну не доводилось иметь дела с транснационалами. Оказалось, что это серьезные и в определенной степени приличные ребята. В некотором смысле даже честные: с теми, кто выполняет все инструкции и держит язык на замке.
Так Чейн стал наемником на службе корпораций — дзайбацу (по аналогии с Японией), тянувших экономические щупальца через страны и континенты, без оглядки на границы и правительства. Порой этим гигантам приходилось выяснять отношения, однако никто не унижался до открытого противостояния. Это были тайные финансовые войны, секретные побоища, в которых тем не менее участвовали живые люди. В ход шли все средства и методы — от промышленного шпионажа до откровенных диверсий.
Чейну нравилась эта работа. Она неплохо оплачивалась, и не приходилось иметь дело с кичливыми герильерос. Более того, теперь он сам был себе хозяин и уже несколько раз сменил нанимателей. Впрочем, он не страдал от избытка глупости, а потому соблюдал все формальности.
Ни одна из компаний, неоднократно прибегавшая к его услугам, никогда не признала бы существование такой профессии. Эта деятельность лежала за пределами масс-медиа, вовне Сети. В эти тайны были посвящены лишь избранные чиновники из высших корпоративных эшелонов.
Все это считалось огромным, монолитным секретом. Причастные к нему ожидали, когда столпы цивилизации пошатнутся под напором новой глобальной войны.
Две предыдущие показались бы детскими шалостями.
Чейн прислонился к стене и вытер пот с лица. Кирпичная кладка была горячей, но отбрасывала хоть какое-то подобие тени. Воздух застревал в трахее раскаленными углями.
Наемник поглядел на троих парней, скорчившихся у стен в три погибели. В стенах зияли огромные бреши, пол был завален осколками кирпича и сегментами кладки. Прочие строения на улице были глинобитными и, как ни странно, находились в более-менее сносном состоянии. Кое-какие дома были по-прежнему заселены, но всех обитателей мягко и ненавязчиво попросили оставить жилища — для их же безопасности, конечно, за отдельную плату.
Кирпич в Марокеше стоил необычайно дорого. В этих развалинах, судя по всему, прежде располагалось какое-то административное учреждение. Дыры, проделанные орудиями мятежников, предоставляли отличный обзор. А кроме того, дом стоял на возвышенности, с которой просматривался значительный участок дороги.
Парни откровенно нервничали. Чейн бы не удивился, если бы оказалось, что для большинства это первая операция подобного рода. Все пятеро были белыми европейцами спортивного телосложения, но мускулы сами по себе стоили относительно недорого. Один, по крайней мере, был профессионалом — это чувствовалось во взгляде, походке и манере обращения с оружием. Вероятно, бывший военный.
Чейн поглядел на часы. До назначенного срока оставалось семь минут. Целая вечность. Он задрал голову и устремил взгляд в брешь, зиявшую в крыше аккурат над его головой. На небесной чаше не было ни единого облачка; раскаленная синева казалась прозрачным хрусталем. Чейн улыбнулся — на тот случай, если за ним все же кто-то наблюдал. Насколько он знал, это могли быть только его наниматели из туманного Токио.
