Черный человек - Головачев Василий Васильевич (книги без регистрации полные версии TXT) 📗

– Захват!

– Машина отрабатывает четные цели, – говорил за последним пультом плотный здоровяк в комбинезоне с красивыми нашивками и эмблемами. – Отработка очередями, повтор по оценке вероятности с учетом мощности импульсов. Перенос огня на зоны «Б» и «Д»…

Ошеломленный Мальгин молча смотрел, как на экранах разворачивается настоящее сражение: все больше и больше искр и огоньков, представляющих собой реально летящие в космосе объекты, взрывались и таяли после бесшумных лазерных вспышек, а когда в прицельные визирные кресты перестали попадать плывущие световые черточки и темп стрельбы замедлился, Мальгин очнулся и смело подошел к центральному пульту, пройдя сквозь фигуру оператора. Оглядел пульт и тронул черную пластину сенсора с цифрой «ноль». Световая беготня по экранам и пультам прекратилась, операторы в креслах замерли.

– Отбой принял, – раздался с пульта вежливый голос. – Слушаю.

– Кто ты?

– Экскурсионный программатор Цербер.

– Это что за станция?

– Боевая лазерная база «Эвриван» для уничтожения спутников и межконтинентальных баллистических ракет, запущена в две тысячи тринадцатом году, законсервирована в две тысячи сорок пятом году, отреставрирована и превращена в экскурсионный объект в две тысячи сто двадцать девятом.

– Ну и зачем?

Компьютер-инк, отвечающий за воссоздание иллюзии боевых действий и работы базы, помолчал:

– Вы не первый задаете этот вопрос, но в моих программах нет ответа. Могу предложить подслушанную у экскурсантов реплику: база превращена в экскурсионный объект для напоминания об ошибках прошлого. Своего мнения не имею.

– И на том спасибо, – пробормотал Мальгин. – И часто у тебя бывают гости?

– Сначала бывали часто, теперь редко. Последняя экскурсия была двести двенадцать дней назад.

– Что ж, бывай… не скучай, если больше никто не придет.

Мальгин невольно пожалел компьютер, обреченный на одиночество, и, пока шагал к метро, спрашивал себя: чего не хватает ему самому? И уже входя в кабину, понял: общения. По сути, он был сейчас так же одинок, как и компьютер-сторож древней военной ракетно-лазерной базы.

Вышел он скорее всего где-то в Европе: город был незнаком с первого взгляда, но по архитектуре зданий можно было примерно определить регион. «Швейцария, – подумал Мальгин, – или Австрия. Послушаем, на каком языке здесь говорят».

Он вышел на площадь перед метро и двинулся в глубь древнего парка по одной из светящихся изнутри янтарных дорожек, прислушиваясь к говору идущих навстречу или обгонявших его людей.

Вечер на долготе этого места только начинался: солнце зашло, но было еще довольно светло. Часов восемь с минутами, прикинул Мальгин и посмотрел на браслет видео: вспыхнувшие цифры высветили время Брянска – десять часов двадцать семь минут. Разница в два часа, значит, это не Австрия и не Швейцария, а, вероятнее всего, Нидерланды.

Однако по языку прохожих точно определиться не удалось: говорили кругом и на немецком, и на французском, и на английском, и на русском. Больше всего на русском и на английском, с акцентом и без, но удивляться не приходилось: русский и английский языки стали основой единого земного разговорного языка, впитав богатство национальных оттенков всех остальных языков мира, хотя и они, конечно, не потеряли своего значения.

Мальгин набрел на пруд, задумчиво направился вдоль берега, вглядываясь в прозрачную водную толщу, а за дубовой рощей обнаружил изумительной красоты веранду, нависающую над водой. Высоко над крышей вспыхивало и гасло название ресторана на английском языке: «Король Георг». Не раздумывая, повернул к летнему ресторану и сел за один из столиков прямо у края веранды; людей было много, но в большинстве своем все сидели парами, лишь две или три компании состояли из семи-восьми человек.

– Слушаю вас, – раздалось над ухом по-русски. Говорили свободно, без акцента.

Мальгин оглянулся. Рядом с вежливой полуулыбкой на губах стоял красивый молодой человек, одетый по моде «галант». Он мог быть и фантомом, видеопризраком официанта, формируемым сервисной киб-системой ресторана, но смахивал на живого.

– А если я не говорю по-русски? – сухо спросил Мальгин на испанском.

– Я буду говорить на вашем языке, – с улыбкой сказал по-испански официант.

– Полиглот?

– Да, сеньор. Я знаю сто сорок шесть языков.

– Фантомат, – с некоторым разочарованием протянул Мальгин. – К чему тогда эта форма? Ведь вы можете выполнить заказ без всяких эффектов.

– Традиция, сеньор.

– Я русский. Принесите что-нибудь соответствующее моему настроению.

– Сей секунд!

Мальгин усмехнулся последней фразе и, поставив локти на стол, утвердил подбородок на сплетенных пальцах. Мозг лениво перебирал обрывки видений, давних разговоров с друзьями, Купавой, проблемы, с которыми сталкивался в институте, но ни одна мысль не задевала чувственных центров, эмоции притупились, отступили в глубь души, словно под влиянием наркотика. Мальгин грезил… хотя никогда не поверил бы, скажи ему кто-нибудь, что он способен на такое.

Киб-официант принес высокий бокал с изумрудным напитком и тарелку с коричневыми хрустящими шариками. Подождал реакции посетителя, не дождался, исчез, а Мальгин сидел в этом странном состоянии еще несколько минут, пока кто-то рядом не спросил:

– Разрешите присесть?

Он медленно повернул голову. Рядом стояла Карой Чокой, красивая, чуть улыбающаяся, одетая в летний вечерний костюм в стиле «очарованный кварк»: полуоткрытая грудь, серебристые буфы на плечах, два зеркальных обруча на талии, обнимающая бедра и переходящая в черную бахрому юбка, ажурные трансформные туфли, высота каблука которых зависит от скорости движения. Черные волосы были распушены в громадный шар – прическу в стиле «афро».

– А говорят, что трансцендентальная [30] медитация – ложное понятие, – мягко проговорила женщина.

Мальгин опомнился, резко встал, неловко смахнул со стола бокал, но успел его подхватить.

– Простите, ради бога! Кажется, я действительно увлекся самосозерцанием.

– И часто это с вами?

– Если честно, то первый раз. Обычно я справляюсь со своими внутренними переживаниями на ходу.

– Поэтому я и удивилась, с виду вы целеустремленный и жесткий, или, как говорили раньше, «железный» человек. Вас еще называют «человеком-да». Откуда пошло это прозвище?

– Не помню. – Мальгин окончательно пришел в себя. – Может быть, присядем?

– А я думала, вам так удобнее, – с легкой иронией сказала Карой, перехватив его взгляд. – Закажите мне миндаль и сок.

Они сели, посматривая друг на друга: с просыпающимся интересом Мальгин и с лукавым вызовом в глазах женщина.

– Не ожидала встретить здесь кого-то из знакомых, а тем более вас. Любите отшельничество? Или ждете подругу?

Он подумал, хотел сказать «нет» и произнес:

– Просто сегодня я не в форме и удрал из института, чтобы побыть…

– В одиночестве, так сказать, наедине с умным человеком.

– Не заставляйте меня говорить «нет», я очень не люблю это слово и произношу его, лишь когда меня вынуждают. Сегодня мне захотелось вдруг побыть с кем-нибудь, кто не искал бы во мне идеала, и поговорить о чем угодно, даже о погоде.

Карой приподняла бровь.

– Оригинальное желание. Обычно мужчины все делают наоборот. Что ж, давайте говорить о погоде, хотя я больше хотела бы о нашем пациенте. Меня беспокоит масштаб изменений нервной ткани, их глобальный, всеобщий характер. Что, если количество перейдет в качество? Что произойдет? Сохранится личность Шаламова или перерождение затронет и психику? Сможет ли он контролировать свой Р-комплекс?

– Не знаю. – Преодолевая внутреннее сопротивление, добавил: – Не думал. Даниил очень сильный в психологическом отношении человек, его весьма трудно вывести из равновесия. – Потом прямо посмотрел на собеседницу: – Извините, Карой, я сбежал из института именно потому, что не хочу сейчас думать об…