Планета под следствием - Маккефри Энн (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
Она помнила, что глубоко вздохнула, размышляя о том, не содержится ли в самом воздухе пещеры какое-либо галлюциногенное вещество, однако, если такое и было, ни с чем подобным ей прежде нигде не приходилось сталкиваться. А ей довелось побывать везде, где бывали люди из Интергала...
Звук работающих винтов вертолета, разносящийся по всему Фьорду, услышали все. Яна выбежала из кухни, где она помогала резать овощи к ужину, и, прикрыв глаза от лучей заходящего солнца, увидела отблески света на вращающихся пропеллерах.
Фингаард и еще несколько мужчин уже бежали вниз по дороге к широкой террасе, служившей взлетным полем. Шон в это утро ушел в море с рыбаками. Повернувшись спиной к приземляющемуся вертолету, Яна посмотрела на длинный, похожий на туннель в скалах Фьорд, надеясь различить вдали возвращающиеся рыбацкие лодки. Когда она впервые увидела эти суденышки, ее ужаснула их хрупкость: шкуры, натянутые на легкий деревянный каркас, и широкая доска с отверстием для тонкой мачты, оснащенной небольшим парусом, посередине. Течение уносило их в море вместе с приливом и возвращало назад во время отлива; если бы не оно, пришлось бы изрядно поработать веслами, особенно когда не было попутного ветра.
Увидев на горизонте приближающиеся черные точки с белыми треугольничками парусов, Яна вздохнула с облегчением и снова повернулась к заходящему на посадку вертолету. Однако она едва успела шагнуть на ступеньку, как дорогу ей преградил Нанук.
— Идем, Нанук, мне нужно перемолвиться словом с Джонни!
Большой черно-белый кот издал звук, равно похожий и на ворчание, и на приказ. Банни говорила, что Нанук может говорить с теми, кого выберет сам; однако его теперешнее “замечание” не нуждалось в словах — предупреждение прозвучало вполне ясно и отчетливо.
— Что-то не так с вертолетом, Нанук? — спросила Яна.
Нанук фыркнул и уселся на ступенях, по-прежнему преграждая ей путь.
Яна пригляделась повнимательнее и рассмотрела в кабине вертолета двух человек. И только одного из них ей действительно хотелось видеть.
— Ого! — Она развернулась и поспешила в дом. Нанук направился следом. Это удивило ее. — Я не выйду, если ты этого не хочешь, — сказала она ему.
Он снова фыркнул и уселся у очага.
— Ардис, не можешь ли ты как-нибудь намекнуть Джонни Грину, что я здесь, а Шон отправился ловить рыбу? Они вскоре войдут во Фьорд...
— Конечно, если это нужно, — улыбнулась Ардис, снимая фартук. — У Джонни как раз может оказаться для меня письмо от моей сестры, живущей в Нью-Бэрроу. Она снова ждет ребенка.
Последнюю кошку в Проходе Мак-Ги звали Тишь, потому что в молодости она была очень шумным котенком. Но эти дни давно миновали. Тишь осталась последней кошкой в этом поселении не потому, что ей не хватало осторожности. Она была тиха, как струйка дыма, быстра, как искра, и очень, очень осторожна. Она научилась осторожности вскоре после того, как Саток поселился среди этих людей. Череп на его посохе был когда-то головой отца Тиши.
Именно она передала кошкам Килкула, что люди Прохода Мак-Ги будут голосовать за продолжение разработок, как того хочет Саток. По чести сказать, она не знала, станут ли люди делать это; однако такие вести могли привести сюда кого-нибудь, кто бросит Сатоку вызов. Ох уж эти глупые кошки Килкула — прислать сюда котят-подростков!.. А теперь Саток схватил одну из них. Может быть, скоро он и из ее черепа сделает украшение...
Вся семья Тиши была убита. Что было еще хуже, с ее точки зрения, — были убиты все коты. Она пережила уже не одну течку, прячась в лесах, чтобы ее крики не достигли слуха Сатока. Крисак Коннелли ей сочувствовал, но всем остальным было сказано, что кошки — это шпионы; впрочем, так и было, разумеется, поскольку прятаться, следить и удовлетворять свое любопытство было для них вполне естественным.
До того, как она услышала кошек из Килкула, она думала, что осталась последней кошкой на Сурсе...
Ну, по крайней мере, единственной правильной кошкой. Разумеется, были еще рыси, серые и рыжие, а раз или два она слышала клич кота-охотника; но, как всегда наставляла Тишь ее мать, такие существа, если попасться им под горячую лапу или просто когда им нечем поделиться, запросто могут в мгновение ока сожрать тебя.
А потому Тишь оставалась одинокой долгие годы, сходя с ума, шпионя за жителями деревни и становясь невидимой всякий раз, когда поблизости появлялся Саток. Ей пришлось здорово постараться для того, чтобы привести людей килкулских кошек к пещере, однако она надеялась на то, что эти двое не склонятся перед Сатоком, поскольку пришли из другого поселения.
Когда девушка попалась, кричать было бесполезно. Собака лежала еле живая: Саток ударил ее своим страшным посохом, как бил когда-то семью Тишь. Крисак и парень из Килкула были в мертвом месте — а туда Тишь не пошла бы даже ради того, чтобы спасти своих котят...
И потому теперь Тишь уходила прочь: ей больше нечего было ждать. Завывающий холодный ветер грубо взъерошивал ее шерсть. Поздно ночью она нашла место, где следы лошадей и собаки пересекались с другими следами, среди которых были и те, что заставили ее приподнять уголки губ в подобии улыбки. Кот-охотник — скорее всего из Килкула, поскольку люди пришли оттуда. Большой. И еще лошадиные следы. Тишь поцарапала когтями следы кота, потерлась о них мордочкой, пометила их. По другим запахам, смешивавшимся с запахом большего кота, она поняла, что он жил среди подобных Тиши и вряд ли станет ее есть.
Решив, что эти новые пришельцы могли расположиться лагерем где-то впереди, она побежала по их следам. Но она была маленькой, а путь был долог, и Саток снова выиграл. Она громко замяукала, надеясь, что кошки из Килкула ее услышат, но ответа не было.
Наконец на рассвете она устроилась поспать на несколько часов, потом снова побежала вперед, хотя следы были оставлены уже давно и отыскивать их было нелегко. Но разве у нее был выбор?..
Мэттью Лузон был огорчен и раздосадован отношением к нему пилота. С самого начала он чувствовал, что капитан Грин не воспринимал ни самого Мэттью, ни его миссию с должной серьезностью. Он не выказывал расположения, а кроме того, оказался на редкость скверным пилотом, проваливаясь в каждую воздушную яму, то пролетая слишком низко над вершинами гор, то поднимаясь в облака.
И все это началось уже после того, как они отправились в путь. Вечность ушла на то, чтобы погрузить в грузовой отсек в хвостовой части вертолета все необходимое. Если бы не этот груз, места в вертолете вполне хватило бы для всех помощников Мэттью.
— Послушайте, разве вот это нельзя оставить? — спросил он, когда его терпение было почти на исходе; однако пилот только улыбнулся и ответил:
— Никак нельзя, сэр. Поселенцам во Фьорде это нужно. Я мигом все закончу, сэр.
Потом начался этот кошмарный полет, и Брэддока тошнило так, что весь пол оказался изгваздан до неузнаваемости, и всю первую часть перелета им пришлось дышать этой вонью.
Когда вертолет приземлился во Фьорде Гаррисона, Мэттью вылез наружу, предоставив Брэддоку самому убирать всю эту грязь, и, найдя камень с наветренной стороны, пристроился на нем, чтобы продолжить свои заметки. Пилот тем временем открыл все двери и иллюминаторы, чтобы выветрился запах.
— Надо разгрузиться, доктор Лузон, — заявил он, несмотря на то, что мало кто рискнул бы потревожить Мэттью в такой момент. — И подзаправиться не помешает. Может, отсюда тоже кое-что надо будет забрать.
Тут пилот понизил голос, чтобы следующие его слова не донеслись до Брэддока, который, скорчившись, подтянув колени к животу, лежал на поросшей мхом земле:
— Здесь отлично жарят рыбу.
Мэттью только рукой махнул при упоминании о жирной пище.
— И еще, — продолжил пилот, указывая на Брэддока, — дали бы вы ему таблетку от тошноты. Он должен был сказать об этой своей проблеме до того, как мы взлетели.
