Плеск звездных морей - Войскунский Евгений Львович (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗
В углу, на одном из бесчисленных поворотов, он увидел стальной лом, забытый строителями. Повинуясь инстинкту, он схватил его — впервые в жизни он держал в руках такую штуку. Но в тяжести лома было нечто успокоительное — может, чувство оружия?..
Впереди резко щёлкнуло, серая дверь начала открываться… Служащий, опять-таки повинуясь инстинкту, выставил вперёд острие лома. Он плохо понимал, что происходит, но был готов, по крайней мере, дорого отдать свою жизнь…
Из-за двери вышел рослый парень в синем комбинезоне. Мельком глянув на Служащего, он запер дверь и пошёл, помахивая чемоданчиком, насвистывая «Холодней пустыни марсианской».
Служащий опомнился. Он поспешил за парнем, громко откашливаясь, чтобы обратить на себя внимание.
— Привет! — сказал он как можно развязнее. — Что, у кого-нибудь информатор испортился?
— У кого-нибудь? — удивился парень. — Здесь никого нет. Уже давно.
— Как — нет? Я каждый день с девяти…
Парень изумлённо воззрился на него:
— Извини, старший, а где, в каком отсеке?
— Не в отсеке, а в комнате тысяча тридцать восемь бис, — с достоинством произнёс Служащий.
Молодой человек достал из кармана план здания и полистал его.
— Такого отсека нет, старший, — сказал он. — Ошибка на плане? Может, покажешь свой «бис»?
— С удовольствием, но я… Я немного заблудился. Вот если бы пройти к главному входу — там бы я легко нашёл…
Парень поглядел на Служащего с некоторым подозрением, но пошёл вперёд.
Коридоры, лифты, площадки… Далеко же его занесло! Но вот и знакомые места. Служащий, радостно взвизгнув, кинулся к родной двери, распахнул её.
За время его отсутствия информатор, принимавший отчёты с периферии, завалил пульт фестонами перфоленты. Служащий поспешно начал наводить порядок, распутывать ленту, а парень между тем с недоумением рассматривал комнату Э 1038-бис.
— Ну и ну! — сказал он. — Придётся пойти к диспетчеру.
И тогда все стало ясно. Уже семь месяцев, как Главное Управление Фурнитуры полностью кибернетизировали. Но пряжки к собачьим ошейникам выпали из внимания Кибероргучетпроекта, потому что комната Э 1038-бис не была нанесена на план здания…
Конечно, если бы речь шла не о пряжках к ошейникам, а о деталях более существенных агрегатов, то давно бы уже заметили выпавшее звено и последствия планирования вручную. Но пряжки… Служащий управлялся с ними. Не так хорошо, как электронный плановик, но управлялся. Промышленность, в общем, не лихорадило.
Но звенья не должны выпадать.
В комнате Служащего установили панели с электронными штучками. И теперь не требовалось планов и отчётов ни к первым, ни к пятнадцатым числам. Датчики всех участков Производства Пряжек для Собачьих Ошейников вели непрерывный гармоничный учёт-планирование. Они могли менять скорость поточных линий с точностью до микрона в микросекунду. Они могли среагировать на каждое нажатие кнопки потребительского автомата от Новой до Огненной Земли, доведя информацию об этом событии до складов, баз и заводов, даже до отдельных станков, если бы появилась необходимость в поштучном учёте.
Служащий по инерции продолжал каждый день приходить к девяти утра. Он просто не мог иначе. Он стоял перед запертой наглухо дверью, пытался и никак не мог себе представить, бедняга, как это могут бездушные электронные штучки делать то, что делал он многие годы. Служащий глухо надеялся: вдруг эти штучки ошибутся, зашлют, скажем, листовой металл не того размера, что идёт на пряжки, и тогда снова вспомнят о нем, Служащем, вспомнят и позовут…
Но никто не вспоминал о нем. Он навёл справки и узнал, что бывшие его сослуживцы переучивались на новые специальности, а некоторые из них даже стали специалистами по кибернетическим машинам. Ему тоже предлагали переучиться, но он и слышать не хотел ни о какой другой работе. Ему было всё равно, что учитывать и планировать, и, когда сведущие люди, к которым он обращался, категорически сказали, что учёт и планирование отданы машинам навсегда. Служащий впал в отчаяние. Он даже заболел и целую неделю лежал в постели, тихо стеная и глядя глазами, полными тоски и непонимания, в потолок. Врач не знал, как его лечить. На всякий случай он прописал хвойные ванны.
Однажды ночью Служащий лежал без сна, и в потоке беспокойных мыслей вдруг представился ему стальной лом, забытый монтажниками. Наверное, он все ещё там стоит, прислонённый к стене… Взять бы его, снова ощутить в руках холодную, надёжную тяжесть оружия…
Служащий не помня себя вскочил с постели и как был, в мятой пижаме, помчался по ночным улицам к бывшему своему Управлению.
Лом был на месте — там, где он оставил его, возле двери бывшей комнаты Э 1038-бис. Служащий схватил лом и нанёс страшный удар по двери. Он колошматил изо всех сил, пока не сорвал дверь с петель. Проникнув таким образом в отсек, он подскочил к голубым панелям, к этим проклятым электронным штучкам, и, размахнувшись, обрушил на них оружие своей мести и обиды…
Очнулся он в больнице. Хорошо, что сигнализация повреждений сработала мгновенно и прибежавший дежурный диспетчер успел оказать ему, Служащему, помощь, необходимую при сильном ударе тока.
Спустя несколько дней врач сказал, что Служащий может уйти из больницы.
— Доктор, — сказал Служащий. — Доктор, куда мне идти? Я погибаю оттого, что не нужен…
— Знаю, — ответил врач, — ты последний чиновник планеты. Знаю и понимаю. Но почему бы тебе не попытаться найти себя в новом занятии?
Служащий сухо поблагодарил и вышел.
Вот такая история…
…— Бедненький! — воскликнула Андра. — Какая ужасная история! Но что же с ним стало потом?
— Потом? — переспросил Борг. — Не прошло и двух месяцев, как в лесу появилась шайка разбойников…
Мы засмеялись, а Гинчев, принимавший все всерьёз, твёрдо сказал:
— Этого не может быть.
— Ты прав, — подтвердил Борг. — Говорили, что он стал неплохим спортивным комментатором…
Тут вошли Нонна и Леон Травинский. Леона я не видел с тех пор, как жребий свёл нас в поединке на Олимпийских играх. Но стихи его часто попадались мне в журналах. В последнем цикле стихотворений Леона меня поразило одно, под названием «Примару». В нем были такие строки:
Леон, как мне показалось, раздался в плечах. Его летний светлый костюм приятно контрастировал с загорелым лицом.
— Ты стал осанистый, — сказал я, пожимая ему руку. — Почитаешь новые стихи?
— Нет, — сказал он, дружелюбно глядя серыми глазами. — А ты, я слышал, работаешь теперь на дальней линии?
— Дальние линии пока ещё на конструкторских экранах.
— Да… Я за тем и прилетел сюда. — Леон повернулся к Боргу: — Я не помешаю, старший, если поживу здесь несколько дней?
— Живи. — Борг налил себе густого красного вина.
Нонна сочла нужным кое-что объяснить.
— Мы с Леоном, кажется, не встречались с окончания школы, — начала она громким голосом, немного резковатым и как бы не вяжущимся с её пухлыми розовыми щёчками.
— Встречались, — кротко поправил её Леон. — В Москве, в Центральном рипарте, помнишь? Я тебе ещё сказал, что улетаю на Венеру.
Ну конечно, в рипарте, подумал я: где ещё можно тебя встретить, модника этакого? Раньше я непременно сказал бы это вслух, а теперь — только подумал. Вот какой добрый я стал, никого не задираю.
— Он в школе вечно писал на меня эпиграммы, — продолжала между тем Нонна. — Кстати, совсем не остроумные…
— Признаю, — засмеялся Леон.
— А теперь, когда узнал, что мы проектируем новый корабль…
— Небывалый, — вставил Леон.
— Новый корабль, — упрямо повторила Нонна, — он вспомнил о моем существовании и принялся вызывать по видео, пока у меня не лопнуло терпение и я не ответила: «Хорошо, прилетай». Леон хочет набраться впечатлений для новой поэмы.
