Сказки и были Безлюдных пространств - Крапивин Владислав Петрович (книга читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
– Нечего лизаться, дурень. И больше никогда не отзывайся на трещотки… – Это Лесь проговорил, чтобы не разреветься от счастья.
А Гайка – та и правда заплакала. В голос. И щекой прижалась к Велькиной твердой морде с улыбчивым ртом.
Лесь по Велькиной ноге забрался до коленного сустава, привычно скользнул кузнечику на спину, съехал на загривок.
– Гайка! Здесь даже и ремни! Те самые!.. Гай… ну не реви, хватит. Иди сюда… – Он протянул с высоты руки. – Вот так… Выключи фонарик, а то заметят.
Гайка выключила. Всхлипнула:
– А куда теперь?
– В заповедник… Дай пристегну.
– Лесь, зачем в Заповедник?!
– Надо. Не бойся… Вельчик, вперед. Вон туда, вверх! И к морю!
– Лесь! Ведь опять заметят!
– Не успеют! Держись!
Гайка вцепилась в передний край «седла». Лесь – в Гайку. И Велька – живой веселый Велька! – взметнул их в высоту.
Они достигли береговых обрывов тремя громадными скачками. Велька сел на плиты среди редких мраморных колонн, которые белели в загустевших сумерках. Над головами уже дрожали звезды. А в море мигали похожие на звезды сигнальные огоньки. Резко пахло полынью. Стеклянно звенели цикады. И не было никого вокруг.
– Будто в Безлюдных пространствах, – шепнула Гайка.
– Да… Они ведь рядом. Я думаю, Велька там не соскучится. Мы будем к нему приходить…
– Лесь, как он туда попадет-то?!
– Спускайся… – Лесь помог спрыгнуть Гайке (она охнула), соскочил сам. Выдернул из-за пояса флейту. – Велька! Слушай…
Велька со вниманием наклонил круглую башку. Умница.
– Ты должен сейчас опять… Ну, как тогда… снова превратиться в бабочек. Это обязательно надо, Велька! Бабочки пролетят за нами в проход, а потом ты превратишься опять… Понял?
Велька кивнул.
– Я заиграю, а ты… разлетайся. Давай! – И Лесь заиграл.
Он хорошо играл. И эта музыка, видимо, нравилась Вельке. Он даже в такт ей стал переступать передними ногами. Но в бабочек не превращался. То ли не мог, то ли все-таки не понимал, чего от него ждут.
– Ну что же ты! Это ведь обязательно! Иначе – никакого выхода! Скорее!
И Лесь заиграл опять!
Велька, видимо, решил, что его дрессируют. Начал пританцовывать и даже крутнулся на месте.
Лесь чуть не заревел от досады:
– Балда пластмассовая! Тебе что говорят! Рассыпайся немедленно! Ну!.. – И Лесь в отчаянье поступил беспощадно. Сунул флейту под резинку, а с плеча рванул излучатель и вскинул, как автомат. – Та-та-та! Огонь! Ды-ды-ды-ды…
Что и говорить, жестоко это было. Но правильно. Велька то ли понял, то ли просто испугался. Вскрикнул, как ребенок, и мигом превратился в тучу бабочек. Теперь они не казались светлыми. Заметалась среди колонн темная пурга.
– Не разлетайтесь! – изо всех сил закричала Гайка. – Не смейте! Летите за нами!
– За нами! – крикнул и Лесь.
Бабочки не разлетались. Шелестящей тучей собрались над головами.
Вход в Бухту, О Которой Никто Не Знает, был недалеко. Вообще-то в него можно было попадать лишь в полдень. Однако Лесь направил на камни излучатель, и щель открылась.
Гайка включила фонарик.
– Летите за нами! – опять крикнул Лесь.
Они с Гайкой, цепляясь плечами и локтями за камни, стали протискиваться среди тесноты. В ней резко пахло морской влагой и водорослями.
Бабочки не отставали. Тянулись позади, как плотный шелестящий шлейф.
Сперва выбрались на берег бухты. И без задержки устремились в другой проход среди скал – такой же тесный, извилистый, но ведущий круто вверх.
И в конце прохода в лицо Лесю и Гайке ударил оранжево-золотистый свет.
Солнце над Безлюдными пространствами еще не зашло. Оно висело у морского горизонта, раскатав до берега огненную дорогу. Видимо, здесь, как в аппарате «СКОО» на телескопе Леся, была смещена оптическая ось.
На пространствах лежал особый вечерний свет – в нем растворялся ласковый покой, память о многих сказках и легкая печаль.
Бабочки сделались золотыми. Стояли в воздухе сверкающим шелестящим облаком.
– Сейчас! – пообещал им Лесь. – Все сейчас будет в порядке… – И потянулся за флейтой.
Флейты за поясом не было.
Не было!
Видимо, она выскользнула из-под резинки, когда пробирались среди тесных камней. Как он мог это не заметить?! Что же теперь? Опять лезть в черные коридоры? Искать? А если ее там нет? И если бабочки не станут ждать, разлетятся по бескрайним пространствам?
– Иди ищи, – прошептала Гайка. – А я побуду здесь, чтобы они не разлетелись.
В голосе ее не было уверенности. Ой как не хотелось ей оставаться без Леся.
– Ладно, – потерянно сказал Лесь. Но медлил. Он вдруг почувствовал, как отчаянно устал. Сесть бы в траву и не двигаться… Он не сел. Он собрал силы и шагнул. И в этот миг услышал музыку. Ту самую. Вдалеке. Только играла не флейта, а целый оркестр.
Лесь замер. Гайка замерла. Даже бабочки замерли в воздухе.
А старинный марш быстро приближался. С пологого холма каскадом спускалась полуразрушенная лестница с широкими площадками. Там-то и появились ребята-музыканты.
Они шли дружно и легко, словно по воздуху. Исчезающее солнце успело загореться на трубах и громадном геликоне пунцовыми огнями. По желтым рубашкам, по загару, по волосам пролетали бронзовые отсветы. Ровно ухал турецкий барабан, за которым видны были только ноги маленького оркестранта. Трубы пели негромко и упруго. А голос флейты переливчато вплетался в эту музыку, был в ней главным. Вязников с флейтой шел на левом фланге и смотрел прямо на Леся…
Лесь краем глаза увидел, как в бабочках произошло стремительное движение. И когда он оглянулся, Велька – живой, невредимый, с дурашливой улыбкой – сидел в пяти шагах. Сильно блестели его большущие, с лохматыми ресницами глаза.
Оркестр замолчал. Музыканты опустили инструменты. Три девочки и семеро мальчишек в желтых рубашках с серебристыми аксельбантами смотрели на Вельку. И на Леся. Молчали и улыбались.
Лесю они казались знакомыми. Откуда? Из того сна?
Вязников подошел, протянул флейту:
– Возьми, это та самая, что ты потерял…
– Непохожа… – неуверенно отозвался Лесь. Флейта была настоящая – черная, с серебряными клапанами.
– Та самая, – повторил Вязников. – Бери.
– А как же ты?
– У меня есть еще. А эта – твоя. Ведь недаром ее послушались бабочки…
Все это было.
Правда, у взрослых есть другое объяснение. Мама, дядя Сима и Це-це рассказывают, что вечером они вошли в комнату и увидели: Лесь без памяти лежит на своей постели. Горячий, шепчущий беспрерывно: «Велька, к берегу. Велька, вперед… Бабочки, за мной…»
Сбегали за дядей Андреем, тот, к счастью, оказался дома. Пришел, сделал Лесю укол. Сказал:
– Случаются такие рецидивы. Ничего, пройдет… Лесь затих. Не бредил уже, уснул. Все стояли у постели, мама тихонько всхлипывала. Це-це тоже, погромче.
Дядя Андрей успокоил их опять:
– К утру будет в порядке. А пока пусть поспит в тишине. Выключите радио…
Радио в комнате не было. Однако откуда-то доносилась музыка – негромкая, но отчетливая. Все заоглядывались. Дядя Андрей поднял с пола самодельный деревянный приклад с примотанной к нему банкой из-под пива. Поднес банку к уху, пожал плечами. В жестяной пустоте звучал старинный марш – сдержанный, слегка печальный – его средняя часть, которая называется «анданте модерато».
… Это говорили взрослые.
Но Лесь, Гайка и Вязников знали, что все было не так. Или по крайней мере не всё так.
Тем более что никто из взрослых не мог объяснить: откуда в руке у Леся взялась настоящая флейта?
Кузнечик на флаге
Остается рассказать, как Лесь еще раз встретился с Автоматчиком.
Это случилось уже следующим летом.
Дядя Сима, его друг Никита Матвеевич и ребята отремонтировали, а вернее, отстроили заново разбитую, никому не нужную яхточку. Никита Матвеевич любил мастерить, но не очень любил ходить под парусом, был он пожилой, хромой и хворый. И у дяди Симы оказался ребячий экипаж: Лесь, Гайка и Славка Вязников, который так и не уехал из города.
