Афанадор - Гаркушев Евгений Николаевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Активировав кухонный отсек “Супер-Гелиоса” – выдвижной куб с несколькими нагревательными дисками, холодильниками, шкафчиками, чайниками и кастрюльками – Лукьян Степанович заварил себе кофе и намазал маленький кусок хлеба маслом. Приходилось следить, чтобы горячий кофе не вылился из чашки и не повис перед носом – как-никак, Дермидонтов парил в невесомости. Кастрюльки и кофейник были оборудованы специальными завинчивающимися крышками и распределительными клапанами. Продукты из экстренного запаса дисколета также предназначались для употребления в невесомости. Масло было упаковано в пластиковую колбу, уже нарезанный хлеб хранился в специальном пакете – каждый кусочек на один укус отдельно – чтобы крошки не разлетались по салону. Питаясь, Дермидонтов вспомнил старые добрые времена и исследовательский полет к поясу астероидов. Тогда они вернулись с грузом платины и получили хорошие премии – тысячу уксов на каждого члена экипажа. Тогда молодой Лукьян Степанович купил свой первый дисколет – "Радугу 101"…
Подкрепившись, отстраненный от должности министр почувствовал себя гораздо веселее и включил радиоприемник, настроенный на самый секретный канал связи “продвинутых”. Дермидонтов с интересом узнал о том, как продвигаются поиски летательного аппарата, на котором он сбежал, и его самого. Пока что найти мятежного министра не смогли, что, в общем-то, не являлось для Дермидонтова новостью. Еще бы – он общался с друзьями только по направленному лучу, а “Супер-Гелиос” был снабжен прекрасной защитой от обнаружения.
Не включая маршевых ракетных двигателей, а создав только небольшой “парус” с помощью гравитационного экрана, Дермидонтов направил машину к Земле. С такой скоростью ему придется добираться до места дня три. Но министр не спешил. Рано или поздно он найдет Галкина, выйдет на контакт с магами, и тогда возражения Высшего Совета станут пустыми и бесполезными. Он договорится с “черными” магами и станет диктатором.
Глава двадцатая
Замок Рен-Редин
Дима не знал, сколько он проспал. Часам своим он давно не верил, будить сундук не хотел – этот волшебный предмет был слишком шумным. В запертой каюте стало душно, и мальчик решил выбраться на палубу. Здесь дул сильный ветер. По небу неслись серые облака. Волнение было приличным – время от времени волна, разбившись о нос корабля, обдавала людей на палубе тучей соленых брызг. Но резавшую волны яхту почти не качало.
Капитан Маллиган и его старший помощник Карин Крин стояли на носу, вглядываясь в темно-синюю даль. Грумми посапывал на корме под брезентовым навесом. Дима подошел к капитану.
– Проснулся? – спросил Маллиган. – Шторм мешает пробиться к Рен-Редину… Даже Карен не может найти короткий путь.
Дима кивнул.
– Океан бушует. И почему его назвали Тихим?
– Это не Тихий океан, – приятным баритоном объяснил Карин Крин. – Мы давно вышли из ваших вод. Мы в северном море Гординианы.
– Не понял, – признался Дима.
– Мы в другом мире, – пророкотал Маллиган. – Рен-Редин расположен за много миров от Земли, и прямой дороги нет. Пока ты спал, мы миновали семь океанов в семи разных мирах. Никак не удается пробиться в восьмой. А в девятом лежит прекрасный остров, над которым высятся двенадцать гордых башен Рен-Редина…
– Я вижу свет! – закричал Карин Крин. – Прямо, капитан! Поднимите все паруса!
– Эстри, Гюльви – на мачты! – зычно крикнул Маллиган.
Два небольших человечка, скрывающиеся от брызг в тени возвышения у средней мачты, полезли ставить паруса. Когда вдобавок к двум штормовым парусам развернулись еще четыре, корабль заскрипел и пошел с удвоенной скоростью. Волны, разбиваемые носом “Грозы Океанов”, разлетались тысячами брызг. Казалось, дерево сейчас не выдержит напора воды, но яхта была сработана надежно.
Корабль взлетел на огромной волне и вдруг оказался в воздухе. Небо прояснилось, все вокруг было залито солнечным светом. Корабль с высоты метров в пять плюхнулся на ровную океанскую гладь, погрузился, как поплавок, почти до линии иллюминаторов и вновь вылетел из воды. Грумми покатился по палубе, Диму тоже швырнуло в сторону борта, но крепкая рука капитана Маллигана удержала его и поставила на ноги.
– Уже прибыли? – спросил Грумми, отряхнувшись.
– Почти, – ответил старший помощник. – Еще час – и мы увидим отмели Редина.
Дима с интересом вгляделся в океанский простор. До самого горизонта не было видно признаков земли. Вода за бортом была нежно-голубого, сказочного цвета. Вдали она блестела молочной бирюзой.
– Я полагаю, мы в водах Аванглиона? – спросил Грумми, выглядывая из-за плеча Карина Крина. Медведь еще не встал с четверенек.
– Да, – ответил Маллиган. – Бывал здесь?
– Да как-то приходилось лететь из Абдулкадира, – проворчал Грумми. – Думал, что где-то на здешних мелях и упаду. Но дотянул-таки до Редина… Отлеживался потом неделю. Крылья болели…
– Четыре океана на своих крыльях – это подвиг, – почтительно протянул Карин Крин.
– Грумми и не на то способен, – заметил Маллиган. – Пора завтракать, не так ли?
– Не откажусь, – довольно оскалился медведь. – Хоть сейчас я и воспользовался вашим гостеприимством, а не летел своим ходом, до этого пришлось потратить порядком энергии!
– Студди! Тащи завтрак! – проревел капитан так, что его, наверное, было слышно и глубоко в трюме.
Через пару минут на палубе показался рыжий великан – лишь немногим меньше трехметрового Грумми – который нес на вытянутых руках полностью сервированный стол.
С легкостью обходя препятствия и перешагивая через канаты, лежащие на палубе, Студди установил стол рядом с капитаном, выдвинул из-под него табуреты, которые, оказывается, были закреплены внутри, и предложил:
– Угощайтесь!
Посреди стола располагалось блюдо, на которой горкой лежала рыба. Это была запеченная селедка. Рядом с рыбой стоял большой чугунный горшок, из-под крышки которого валил пар. Еще на столе можно было найти сладкие булочки, серебряный кофейник, серебряный молочник и приборы по количеству присутствующих: тарелка, кофейная чашка, ложка. Все приборы были из серебра, а некоторые, возможно даже, из золота – но, скорее всего, просто позолоченные.
– Извините, что по-простому, – вздохнул Маллиган. – Ни акульего стэйка, ни маринованных кальмаров, ни салата из морской капусты нет. Дел много, о запасах провизии думать некогда. Но селедка с овсянкой – питательная и надежная еда путешественников и мореплавателей с древнейших времен.
– Точно, – подтвердил Грумми, подхватывая лапой селедку и целиком отправляя ее в пасть. Он уселся на маленький табурет и смешно сгорбился. Прожевав рыбу, Грумми выплюнул несколько косточек прямо за борт. Взяв вторую рыбку, медведь расплылся в улыбке и продекламировал:
– Селедкой с овсянкой наелся я вдоволь и сыт до сих пор…
– Поспеши, – улыбнулся Карин Крин, обращаясь к мальчику, который раздумывал, что и как класть на тарелку. – Все голодны, а провизии мало.
– Хватит, всем хватит, – успокоил мальчика Маллиган.
– Я не буду кашу, – с набитым ртом заявил Грумми. – Дома и так только ей питаемся…
– Дело твое, – ответил Маллиган, накладывая ароматную овсянку, обильно политую маслом, на тарелку Димы.
Мальчик попробовал кашу, съел запеченную рыбину и решил, что давно не обедал так вкусно. Кофе был выше всяких похвал, а сладкие булочки таяли во рту. Но их скоро не осталось – сладости пришлись по вкусу и медведю, который расправился с селедкой на удивление быстро. Завтракать на палубе посреди открытого океана, когда тебя то и дело овевает свежий ветер, было здорово.
Насытившись, люди и Грумми встали из-за стола и перешли на нос яхты. Проворный Студди тут же утащил стол вместе с табуретами и тарелками в трюм. Впереди показалась полоска темно-синей воды, и капитан зычно вскричал:
– Право руля!
Несущийся по бирюзовым волнам парусник накренился и, вспенивая воду, влетел на синий участок океана. Мир вокруг сразу изменился. Небо стало темнее, океан окрасился в синий, почти фиолетовый цвет. В нескольких километрах впереди показалась земля: ярко-желтая песчаная отмель, зеленые леса и вздымающийся над морем огромный замок, стоявший на высоком зеленом возвышении. Это была то ли крутая гора, то ли монолитная скала. Почти квадратная, с крутыми склонами, местами поросшая травой и мхом, она возвышалась над морем метров на триста. Могучие бастионы и гордые башни замка поднимались гораздо выше, доставая, казалось, до самых облаков.
