Журнал «Если», 1998 № 11-12 - де Ченси Джон (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
— Эрик, послушай меня, дружище! Ты едва прибыл, ты же сам говоришь. Предоставь беспокоиться нам, а? Получай удовольствие от этой планеты, а ежели не нравится — вали обратно.
— Извините, — пробормотал Эрик и ушел в дальний угол.
— Ну хорошо! — заговорил Чевски. — Мы толковали о городском собрании, верно? Кто-нибудь считает, что без него можно обойтись?
Такого человека не нашлось.
— Ладно, тогда можем двигать дальше. Я полагаю, не будет преувеличением сказать, что здесь, в этой комнате, сидит представительная группа влиятельных людей Иана, так что если мы поведем игру правильно, то сумеем прокрутить дело с собранием примерно…
Эрик перестал слушать. Он прикидывал, хватит ли у него кредита, чтобы через Врата перебраться на другую планету. Не обязательно на такую, где он сумеет заключить хорошие сделки. Куда угодно, лишь бы подальше от Иана.
У него мурашки пробегали по спине каждый раз, когда речь заходила о Чарте и его спектакле для здешних обитателей. Он привык прислушиваться к острым предчувствиям, посещающим его время от времени, и теперь полагал, что наблюдать за этим спектаклем следует с какой-нибудь другой планеты. Хотя, конечно… Стыдно будет покинуть Иан, не испробовав этой знаменитой сексуальной совместимости. Однако…
«Великий художник, — подумал он. — Почему его нельзя оправдать? Он словно собирается разжечь солнце, чтобы изучить воздействие скачка температуры на обитателей планеты…»
В эту минуту Педро Филлипс беспокойно спрашивал:
— Есть ли способ объявить нашу группу юридическим субъектом?
Педро занимался межпланетной торговлей и нес ответственность за возможный кризис в местной экономике. Торговля руководствовалась массой законов и правил, которые он был обязан принимать в расчет. Так что соблюдение законности было его делом. Дуччи фыркнул и осведомился:
— Юридическим? Как можно об этом толковать, когда подобных прецедентов не было?
Остальные обменялись грустными взглядами. Они сидели в удобных креслах на веранде доктора Лема, выходящей на его знаменитую живую изгородь — именно те люди, которых Дуччи издавна полагал ответственными за дела в колонии вне зависимости от того, обладали они властью или нет. Помпи, лежавшая у ног хозяина, тяжело вздохнула. Как и все чабби, она, благодаря обширной обонятельной зоне на спине, чувствовала настроение окружающих и последнее время была раздражена — ее угнетал характерный запах, исходящий от возбужденных людей. Доктор вспомнил, что ночью у нее был кошмар, впервые по прибытии на планету. Помпи скребла когтями и рвала в клочья дорогой ианский ковер.
«И все этот эгоцентричный ублюдок Чарт, — подумал доктор. — Поджаривает нас, как на сковороде…»
— Давайте разберемся в том, что нам известно, — проговорил он успокоительно.
— В чем тут разбираться? — перебил его обычно флегматичный Джек Сигараку. — Известно, что за Чарта выступают многие, и не только молодняк, «обезьянки», но и пожилые ианцы-ортодоксы. Известно, что он заручился помощью Марка Саймона, и нравится кому или не нравится его поведение, надо считаться с фактом, что Марк — крупнейший знаток Иана. И он…
Не договорив, Джек махнул рукой и сел на место, но доктор Лем понимал, что все знают, о чем он умолчал.
— Если бы кто другой, а не Мораг Фенг заманил Чарта сюда. — пробормотала Тоси, жена Джека.
— Но это так, — фыркнул Педро. — Факт налицо. Насчет же того, чтобы мы стали юридическим субъектом, я справлялся в информате…
Зажужжал коммуникатор. Доктор потянулся к висящему в воздухе выносному экрану. Педро упрямо гнул свое:
— Я установил, что мы, как часть людского населения, имеем право объявить себя юридическим субъектом. Черт, забыл слово… А, партией! Сделать надо следующее. Когда назначат городское собрание…
Внезапно он понял, что никто его не слушает. Все уставились на экран, подплывающий к креслу доктора Лема. Изображение было бледное, звук — скрежещущий и прерывистый, однако тип сигнала определялся сразу.
— Это межзвездный вызов! — почтительно прокомментировала Тоси и добавила без всякой необходимости: — Тише!
Изображение скакало и менялось, но временами можно было различить пухлую привлекательную женщину с темными волосами и алыми щечками. Она сказала:
— Доктор Лем! В директории колонии вы обозначены как старейшина и единственная доступная персона кроме управляющего, который сейчас не отвечает на вызовы, так что не ответите ли…
— Кто вы? — перебил доктор, справившись с удивлением. — Откуда вы говорите и что вам нужно?
— Меня зовут Клодин Ша, я говорю с Земли.
На веранде все замерли. Разговор с Землей! Такое случалось не больше пяти раз со времени основания колонии.
— Я представляю бюро путешествий, — продолжала женщина, — которое давно намеревалось включить планету с Кольцом в перечень своих маршрутов. Побывавший у вас мехрепортер сообщил, что Грегори Чарт на Иане, и это, без сомнения, служит оптимальным условием для…
— Отменить разговор, — приказал доктор.
Экран послушно выключился. Доктор вяло оттолкнул аппаратик — тот уплыл в сторону.
Некоторое время все сидели молча.
— Вношу предложение, — заговорил наконец доктор. — В качестве группы ответственных лиц мы направим послание правительству Земли с… как это называется? А, с ходатайством. Чтобы господина Чарта убрали с Иана; при необходимости — силой. Необходимо не дать ему возродить Века Мутины…
Чарт подвесил свой скоростной флаутер над грунтом и пробормотал:
— Наконец-то посмотрю на знаменитую Вспышку Мутины.
Марк уже несколько лет не летал на флаутерах, а на столь совершенном — никогда. Абсолютно бесшумная машина, ни малейшей тряски или вибрации. Без сомнения, Чарт и ее получил на Тубалкейне в качестве гонорара.
Солнце как раз начинало окрашивать кристаллические колонны Мандалы — Чарт точнейше рассчитал время прибытия.
— Вы уже установили датчик? — спросил Марк.
— Да, конечно. — Чарт покосился на солнце, окруженное гало. — Но скорого результата ждать не стоит. Возможно, потребуется двадцать или даже сто записей, прежде чем удастся отделить сигнал от помех. Этот пыльный занавес должен отчаянно искажать солнечный спектр.
— Начинается! — сказала Мораг с заднего сиденья.
Полупрозрачные колонны понизу омыло огнем — словно заиграли бриллианты наилучшей огранки. Чистейшие цвета вспыхнули внезапно, как удар колокола, и стали сплетаться в ленты, полосы, спирали. Жемчужные отблески накладывались друг на друга, сливались, создавая новые цвета, и сияние становилось невыносимо ярким. Но люди не отводили глаз. У Марка и у Мораг зрелище пробудило ранящие воспоминания; человек не в состоянии получать удовольствие, вспоминая о своей болезни.
Волны цвета накатывали, дразняще намекая на какие-то смыслы и значения, словно на этих выветренных, полузарытых в грунт скалах было нечто написано, начертано буквами, забытыми тысячелетия назад. Невероятный взрыв сводящей с ума красоты — и вдруг она кончилась. Солнце прошло точку зенита.
Чарт громко вздохнул. Марк подумал, что он, наверное, не дышал все тридцать шесть секунд Вспышки.
— Невероятно, — почтительно произнес Чарт. — И за считанные секунды! Да, после этого мои фокусы с полярным сиянием кажутся младенческой мазней.
— Признался, — буркнула Мораг. — Ты ведь мне не верил по-настоящему, а? До этого момента?
— Настолько, — Чарт опустился в пилотское кресло, — не верил. И что, эти ваши ианцы не дают себе труда прийти и посмотреть?
— Не слышал, чтобы взрослые приходили, — подтвердил Марк.
— Невозможно! — Чарт потряс головой; казалось, он был ошеломлен. — Вы же знаете: я сооружаю сенсорные ядра для представлений. Предметы, конструкции — они излучают различные сигналы, повышают настроение, готовят аудиторию к нужному мне восприятию. Но ни разу я не придумал такой эффектной штуки, как эта. — Он потер глаза и взялся за рукоятку управления. — Куда теперь? Ах, да. К этой штуке, которая называется Менгирами Радости.
