Свободный Охотник - Щеголев Александр Геннадьевич (книги онлайн полностью TXT) 📗

— Что ты поймал? Эту ошибку природы?

«Ты несправедлив, великий вождь. Я привёз тебе врага. Взгляни, он тоже Истинный, у него меченая прядь. Мы сначала решили, что волосы седые, но проверка показала…»

— Я и так вижу, у парня на голове Печать. Какой формы?

«Печать в форме знака „плюс“, используемого людьми в математических операциях».

— Плюс? Любопытно. По каталогу проверяли?

«Ты же знаешь, великий вождь, что каталог неполон. Отсутствует геральдика древних родов Управления, отсутствуют многие довоенные символы…»

— Иначе говоря, и здесь неудача?

В ответ — молчание. Сон продолжается. Мальчик щурится, ожесточённо моргает, сражаясь с бьющим в глаза ослепительным светом. Голова — это колокол, звуки наполняют её тяжким гулом. В комнате двое. Смешная симпатичная тварь вольно сидит на коврике, а человек, кутающийся в пёстрый халат, меряет шагами залитое светом пространство. Над головами плавают пластины декодеров.

— Разве я несправедлив, друг Бархатный? — голос человека вспыхивает, как звезда. — Ловушки для этого парня придумал старик, а не ты. Он же нашёл в Центре достойного партнёра. Когда одна из сотен ловушек наконец сработала, тебе оставалось только не испортить дело. Но, согласись, в результате мы имеем сплошную неудачу. Даже девчонку ты упустил…

«Сожги меня Жёлтый Глаз! Как же было её не упустить, друг Гладкий, они бы просто взорвали себя и моих бойцов. Вы, люди, умеете красиво умирать».

— Базу свою он все равно взорвал! — кричит человек. — Вместе с твоими инженерами! Обманул он тебя, король ощипанный!

Зверь, легко привстав, выпускает когти из подушечек пальцев. Несколько мгновений он терзает ковёр.

— Было очень смешно, мне понравилось, — вдруг сообщает мальчик, громко и отчётливо. — Я, кстати, люблю огонь.

Собеседники смотрят на него.

«Великий, ты плохо сказал про меня», — вступает декодер.

— Забудь мои слова, друг Бархатный, если сможешь. Я сожалею о сказанном.

«А я сожалею, что был виновником твоего гнева, — соглашается декодер. — Когда мы сняли Неуловимого с корабля, ему действительно было очень смешно. Хохотал, не переставая. Потом у него началась икота. Хороший был солдат…» — Когда вы добрались до него, он успел сделать себя чокнутым, — вновь вскипает человек. — А «Универсал», на котором наш враг покинул базу, оказался с игрушечной бортовой системой. Как же от всего этого не разгневаться?

— Нет, не чокнутый, — обижается юный пленник. — Неуловимый — он Истинный, он герой Космоса.

Вытащив из волос мерцающую серебром заколку, мальчик распускает длинную, ни разу не состригавшуюся белую прядь, и сосредоточенно наматывает её себе на палец.

— Вы хорошо допросили придурка? — оглядывается на реплику человек в халате.

«О самом себе он не знает ничего. Охотно рассказывает новейшую историю Галактики. В точных дисциплинах ориентируется лучше моих первых инженеров. Совершенно серьёзно рассуждает о том, как восстановить Управление и как выбрать нового Генерального Директора. Применялись все средства вашей психотроники, великий вождь».

— Я ему не завидую. Сделаем так: снова отправим парня к старику. Надо одолжить у партнёров из Центра специалиста по спектро-программированию мозга. И разберись, что это за Истинный такой нам попался, со знаком «Плюс»! Возьми в плен побольше историков. Наверняка в Галактике есть другие старики, кроме нашего, которые помнят о Печатях гипов побольше краденых каталогов…

Речь великого вождя распадается и складывается, бесформенными тенями летает по миру — как во сне. Колокол бьёт, не переставая, седая прядь закрывает глаза. Сон…

— …Но все это неважно. Есть дело поинтереснее, иначе бы, сам понимаешь, я тебя не вызвал. Где инкубатор, надстаевый?

«Великий вождь…» — Мне надоели неудачи. И я, не буду скрывать, давно присматриваюсь к династии Твердолапых. Среди них, конечно, нет таких храбрецов, как ты, друг Бархатный, зато работают они не в пример надёжнее. За Мерцающие Усы я спокоен. Не отдать ли этим парням ещё и Галактику? Вот теперь можешь говорить, Ваша Резвость.

Тварь внимает своему хозяину, приняв позу безусловного послушания. Однако, не сдержав чувств, меняет её на позу вопроса:

«Великий вождь, ты странно мыслишь. Разве можно было предусмотреть такое совпадение — пробуждение Носителя Гнева и атаку сектантов? И почему ты называешь операцию неудачной? Обмен не состоялся, но Неуловимый — вот он, перед тобой. Партнёр готов изготовить новый инкубатор, партнёр полон решимости найти и уничтожить заговорщиков в своих рядах, партнёру все ещё нужен Неуловимый. Обмен обязательно повторится, вождь. А Твердолапые — не воины, разве ты забыл?» Человек в халате ложится боком на подстилку и снимает с одной из игл кусок мяса. Он жуёт лакомство, скалясь.

— Слушай, Бархатный, а чего, собственно, твои бойцы испугались? Отборная стая, гордость Голого Народа… Кого ты послал? Отборных трусов?

Их Резвость ложится брюхом на пол и прячет морду в лапах — от нестерпимого стыда.

«Было знамение… — униженно шипит он. — Носитель Гнева просто так в Метро не появляется…»

— А зачем, по-вашему, он появляется?

«Предупредить или покарать. Перед фотонной воронкой, перед разломом Плоскостей, перед Большим Резонансом…» — Понабрались суеверий у людей, — с неожиданной горечью говорит вождь Гладкий. — Большой Резонанс им подавай. Скоро на задние лапы встанете, чтобы передними молиться. — Он выплёвывает остатки еды и очищает пальцем рот. — Будете копить записи своих деяний и торжественно жечь их в храмовых поглотителях… К твоему сведению, король зверей, имя «Носитель Гнева» вы сами и придумали, маленькие напуганные тварюшки. До вас люди называли это явление Дыханием Истины. Иногда — Белым Странником. Потому что никакое оно не знамение, а просто блуждающий текст, выстригите это у себя за ушами, храбрецы!

«Убей, меня, великий, — стонет надстаевый. — Замени меня на кого-нибудь из Твердолапых. Они не испугаются блуждающего текста, они неграмотные».

Человек брезгливо смеётся:

— Поднимись, Бархатный, мы пока ещё друзья!

«Посади меня в блошиную яму, великий. Назначь вместо меня нестриженую самку из общей норы…» — Я не Носитель Гнева, — смеётся человек, — но сердиться тоже имею право, согласись. Особенно, когда есть из-за чего. Поднимись, друг. Ты узнал, кто взорвал Яйцо и чуть не увёл «Универсал»?