Журнал «Если», 2004 № 08 - Бачило Александр Геннадьевич (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
Перемещение прошло нормально. Вадим не заметил никаких отклонений ни в самочувствии, ни в душевном настрое. Сердце билось несколько учащенно, но все же медленнее, чем когда он садился в капсулу.
На первый взгляд, мир через сорок лет ничем не отличался от его времени. Капсула как была, так и проявилась в сосновом бору недалеко от шоссе. Гигантские бронзовые стволы уходили далеко в высоту и заканчивались темно-зелеными плоскими кронами, между которыми лишь в нескольких местах проглядывало пронзительно синее небо. По асфальтовой дороге так же неслись автомобили. Правда, дизайн отличался от привычного, и машины двигались совершенно бесшумно, а сзади не было видно вонючего голубого шлейфа. Это убедило Полуэктова, что он действительно переместился на какое-то время вперед. Оставалось выяснить, на какое и где искать своего семидесятипятилетнего биологического двойника.
Вадим вышел на обочину шоссе и огляделся. Слева в двух десятках метров от него стояла старенькая «божья коровка» омерзительного грязно-бежевого цвета, которая при его появлении тронулась с места и медленно подкатила к Полуэктову. Дверца автомобиля ушла в сторону, и Вадим просунул внутрь голову.
— Садись, — сказал пожилой водитель, но Полуэктов по инерции произнес заготовленную фразу:
— Вы не подвезете меня до…
— Садись! — требовательно и с необъяснимой неприязнью повторил старик. — Я Полуэктов Вадим Николаевич. Ты прилетел ко мне.
И все же Вадим не сразу сообразил, что перед ним цель его путешествия — он сам, сильно постаревший, с недельной серебряной щетиной и усталостью во взгляде. Старику пришлось еще раз сказать, кто он такой, и только после этого Полуэктов засуетился, полез было обниматься, но его решительно осадили:
— Ничего радостного в нашей встрече нет. Во всяком случае, для меня.
— Но как же?! Как же вы… как же ты не понимаешь…
— Заткнись! — еще более настойчиво, ледяным голосом произнес старик. При этом у него было такое выражение лица, что Вадим сразу замолчал. — Я не повезу тебя к себе, тебе там нечего делать, — продолжил собеседник. — Поговорим здесь. — И тут до Полуэктова дошло, что визави никак не мог узнать о его появлении и тем не менее явно дожидался его.
— А откуда тебе известно, что я перемещусь к вам в будущее? — пристально вглядываясь в злое лицо двойника, спросил он.
— Ты всегда был бестолковым, — неожиданно смягчившись, печально заявил старик. Глаза его увлажнились, похоже, он вспомнил что-то из своей жизни, а может, и вся она в мгновение ока пронеслась перед мысленным взором, высветив все его неудачи, крушения и несбывшиеся надежды. С замиранием сердца Вадим ждал продолжения разговора, не решаясь перебить собеседника, который знал о нем куда больше, чем он сам.
— Я прекрасно помню свой приезд ко мне семидесятипятилетнему, — наконец произнес старик.
— Ты тоже перемещался в будущее?! — изумился Полуэктов и отвел глаза от презрительного взгляда, которым его одарил двойник.
— Ты же пришел. А я и есть ты.
— Извини, забыл, — смутился Вадим, хотя забывчивость была здесь ни при чем. У него не укладывалось в голове, как такое могло случиться. — И что тебе сказал тот, ну, твой… наш…
— Сказал, что он помнит свое перемещение к себе семидесятипятилетнему, — ответил старик.
— Ты имеешь в виду, что это случается с каждым из нас? — мучаясь от непонимания, спросил Полуэктов.
— Не с каждым, а с одним и тем же человеком. Со мной, а значит, и с тобой. Это как между двух зеркал — изображения множатся до бесконечности, но на самом деле ты один.
— Значит, через каждые сорок лет я прихожу к себе семидесятипятилетнему?
— Не каждые сорок лет, а один раз через сорок лет, — терпеливо продолжал старик. Он уже смирился с появлением своего непонятливого молодого двойника, закурил и достал небольшую металлическую фляжку.
— Все равно не понимаю, — воспользовавшись паузой, попытался разобраться Вадим. — Ты прожил эти сорок лет, и я к тебе пришел…
— Да, но я тоже приходил к себе сорок лет назад, и ты этому доказательство, — отхлебнув пару глотков, старик смерил собеседника взглядом, как бы обдумывая, предложить ему выпить или обойдется.
— Ты говоришь «я», «ты». Мы что, не одно лицо? — провожая взглядом фляжку, которая вернулась в карман, спросил Полуэктов.
— Не одно, — подтвердил старик. — Тебе — тридцать пять, мне — семьдесят пять. Если я — это ты, значит, сорок лет назад я прилетал к себе и должен помнить это событие сорокалетней давности. Вот о нем я тебе сейчас и рассказываю. А он, тот семидесятипятилетний, к которому я прилетал, помнил о своем перемещении сорок лет назад. Мир устроен не так, как тебе кажется, дружок. Хотя я или ты — это один человек, все же нас до отвращения много. Ты стоишь в одной точке времени, я — в другой, и мы разные люди. Просто мы находимся на одной прямой. Я уже близок к ее концу, ты далеко от него. И оба мы существуем одновременно. Через сорок лет тебе стукнет семьдесят пять, и к тебе припрется твой тридцатипятилетний двойник. Ты ему скажешь то же, что и я тебе. Потому что больше тебе сказать нечего. Ты сообщишь, что помнишь, как прилетал к себе семидесятипятилетнему, поэтому он и появился у тебя. Понял?
— Нет.
— Честно говоря, со мной было то же самое. Ты уясни главное — перемещение было только одно, и я здесь выступаю в двух ипостасях: я тридцатипятилетний, который помнит о своем путешествии во времени, и я семидесятипятилетний, — он ткнул себя пальцем в грудь и снова достал фляжку.
— А я? — следя за траекторией фляжки, Вадим облизал пересохшие губы.
— А ты, извини, только в одной. Вот проживешь еще сорок лет, явится к тебе тридцатипятилетний болван, тогда все поймешь. Теперь уяснил?
— Да, — соврал Полуэктов и униженно попросил: — Дай глотнуть.
— Ну вот, — протягивая фляжку, снисходительно произнес старик, — кажется, ты начинаешь соображать.
Вадим осторожно сделал пару глотков. Во фляжке оказалась неплохая водка с привкусом какой-то терпкой травы.
— Так это все, что он тебе сообщил? — промокнув губы рукавом пиджака, поинтересовался Полуэктов и снова увидел на лице старика брезгливость.
— Засранец, пора бы носить носовой платок, а ты все еще рукавом занюхиваешь, — ответил собеседник и продолжил: — Хочешь узнать все? Ну так слушай: ты дурак и бездарь, Вадим. Посмотри на меня. Я старый, больной, нищий. У меня нет денег даже для того, чтобы заменить себе печень. Я уж не говорю об остальной требухе.
— Я дурак, а ты нет? — осмелев после водки, спросил Полуэктов.
— Я — конечный результат. А живешь и станешь мной ты.
— Постой, постой, — замахал рукой Вадим. — Ты, кажется, обвиняешь яйцо за то, что курица, которая из него вылупилась, ничего не сумела добиться в жизни?
— А ты считаешь, это курица виновата, что вылупилась из такого бестолкового яйца? — парировал двойник, и от досады Полуэктов проглотил фразу, которой собирался пригвоздить своего собеседника.
— Э нет, так мы с тобой ничего не добьемся, — уныло проговорил Вадим. — Совершенно бессмысленный разговор.
— А чего ты хотел добиться? — удивился старик и поморщился. — Ах, ну да, помню. Ты рассчитывал, что существует бесчисленное множество вариантов судьбы одного человека. И если поступить иначе, попадешь в иную версию своей жизни, фактически, в другой мир.
— Примерно так, — согласился Вадим.
— Все это чистейшей воды вранье и фантазия. Зачем множить до бесконечности миры дураков? Не слишком ли жирно будет? Вселенная не такая уж и большая.
— Насколько я понял, если сорок лет назад ты переместился в будущее, значит, мой полет был предрешен? — упавшим голосом проговорил Полуэктов.
— Нет. Но когда собирался, ты этого еще не знал, поэтому предрешен.
— Как это может быть: одновременно и предрешен, и не предрешен? — начиная впадать в тоску, спросил Вадим и машинально сделал характерный жест, который был хорошо знаком его собеседнику. Старик достал фляжку, отпил сам и протянул своему молодому двойнику.
